Код Бытия - Джон Кейз

«Каллиста Бейтс чувствует ритм и время лучше, чем „Ролекс“ – четыре звезды!» – «Нью-Йорк таймс».

«Мы пооткусывали себе пальцы, давясь от хохота». – Сискель и Эберт.

Прокатная фирма «Блокбастер» заявляет: «Если вам понравилась эта лента, посмотрите фильм „Рыбка по имени Ванда“. Имеется во всех наших магазинах и пунктах проката».

Следующая картина принадлежала к жанру фантастики.

«ДУДОЧНИЦА» – Фантаст. – 117 мин. Современная версия «Гамлинского крысолова». События развертываются в г. Гамлин, штат Огайо. Каллиста Бейтс в роли Пенни – бродяжки-панкуши (номинация на премию «Оскар»), которая своей губной гармоникой спасает город от нашествия зараженных смертельным вирусом крыс. Отцы города отказались выполнить то, что ей обещали, и очень скоро горько пожалели об этом.

«Потрясающе!» – «Нью-Йорк дейли ньюс».

«Леденит кровь!» – «Премьер».

«Каллиста неотразима. Вы бы тоже отправились вслед за ней». – «Роллинг Стоун».

Ласситер хорошо помнил шум, поднявшийся вокруг «Дудочницы». Он хотел посмотреть фильм и помнил, как наблюдал за церемонией вручения «Оскаров». Он смотрел телевизор с… – кто же это был с ним тогда? Ах да, Джилиан. Ямочки на щеках, молочно-белые груди. Интересно, где она сейчас?

Зрелище вселяло тоску, но Джилиан настаивала. Пришлось уступить, и в результате Ласситер всю ночь смотрел отрывки фильмов, слушал идиотские шутки и слишком громкую музыку. Идиотизм зрелища усугублялся тем, что Джилиан с раздражающим упорством отказывалась уступить его домогательствам. Она присохла к софе и подскакивала на месте, когда появлялись ее любимцы. После объявления «Лучшей женской роли» камера, показав триумфаторшу, обратилась к Каллисте Бейтс. Джилиан возмутилась, что Каллиста не выиграла, но и она, и Ласситер, как и вся остальная публика, были просто очарованы, когда Каллиста с шаловливым видом достала губную гармонику и сыграла перед камерой мелодию из фильма. Загадочный взгляд Пенни ясно говорил всем, что она знает, как разобраться с обидчиками.

Фильма Ласситер так и не увидел, да и едва помнил тот 1986 год. Это был год, когда он зарегистрировал свою фирму и как сумасшедший подыскивал людей и помещение. Дел было выше головы, и он не успевал с ними справиться, вкалывая по шестнадцать часов в сутки. В общем, все остальное, включая Джилиан, растворилось в бешеном потоке работы.

Бакс звонил по телефону, заказывая пиццу в каком-то местном заведении, хвастающемся «самой настоящей кирпичной печью» и бесплатной доставкой.

– Позвоните снизу от портье. Я спущусь и заберу все сам. Не забудьте салат.

Затем телохранитель позвонил Пико и Чазу – остальным игрокам своей команды, которые проверяли дом Ласситера в Маклине. После нескольких фраз Бакс вдруг рассмеялся.

– Нет, – сказал он, – они этого не делают. Позвоню тебе завтра утром. – Положив трубку, коротышка повернулся к Ласситеру и спросил: – Значит, вы живете в сельской местности?

– Мало кто считает Маклин сельской местностью, – ответил Джо.

– Пико увидел оленя и чуть не уделался от страха, – со смехом пояснил Бакс. – Вы знаете, что он у меня спросил?

Ласситер отрицательно покачал головой.

– Не кусаются ли они?

Они сидели на диване, смотрели «Быструю дорожку» и поглощали пиццу. Пиво оказалось холодным, салат свежим и хрустящим, а пицца – даже лучше, чем следовало.

Фильм был смешным, но Ласситер чувствовал, что он балансирует где-то на грани искусства. Окажись режиссер чуть менее изобретательным, а актеры не столь талантливыми, картину никто бы не смог досмотреть до конца.

Ткань фильма не расползалась лишь благодаря Каллисте. У нее был особый комедийный талант, и это спасало роль, которая в другом исполнении превратилась бы в клише. Каллиста играла не тупую блондинку, а хитрющее создание, умеющее изобразить бесконечную глупость, когда это выгодно.

Бакс, похоже, знал фильм наизусть и подталкивал Ласситера локтем, когда предстояло нечто интересное.

– Сейчас они отправляются во Всемирный торговый центр. Обратите внимание на этого парня! – восклицал он и в результате пропускал всю сцену.

В середине фильма Бакс ткнул Ласситера в бок и прошептал:

– Боже мой! Только взгляните.

Каллиста в шляпке с темной прозрачной вуалью и черном костюме появляется в траурном зале среди участников скорбной церемонии. Усопший покоится в открытом гробу, окруженном множеством цветов, он и Каллиста – сообщники. Каллиста неторопливо подходит к гробу и, преклонив колени, начинает молиться. Во всяком случае, так кажется зрителю до тех пор, пока камера не наезжает ближе. Здесь все видят, что она и «труп» отчаянно переругиваются сквозь стиснутые зубы.

– Дай мне ключ! – требует она.

– Не могу! Они увидят, как я двигаюсь.

– В каком он кармане? Я сама возьму!

– И бросишь меня здесь? Нет, так дело не пойдет!

К ужасу стоящего рядом распорядителя и изумлению остальных скорбящих, Каллиста начинает обшаривать карманы жмурика.

– Клянусь Господом, Вальтер, если ты не дашь мне эти хреновы ключи, я тебя убью!

– Ты не можешь меня убить, – произносит «труп», поднимая брови. – Я мертвец! И в этом – весь трюк!

Распорядитель церемонии хлопается в обморок, Каллиста хватает ключи…

– Стоп! – заорал Ласситер.

Схватив панель дистанционного управления, он нажал кнопку обратной перемотки.

– Господи! – запричитал Бакс. – Что вы делаете? Это же один из самых потешных кадров!

Ласситер поднял руку и издал нечленораздельный звук. Бакс часто закивал, вспомнив, что интерес Ласситера к Каллисте Бейтс выходит за рамки фильма и не имеет ничего общего с желанием поразвлечься.

– Открою-ка я еще баночку, – огорченно вздохнул телохранитель. – И может быть, раздобуду лед.

Ласситер кивнул не слушая. Он перемотал весь фильм и вернулся к сцене, которую хотел рассмотреть. К тому моменту, где скрытое под вуалью лицо Каллисты показывалось крупным планом. Он нажал кнопку «пауза», и кадр замер на экране.

Чем дольше Джо всматривался в изображение, тем меньше сомнений у него оставалось. Да, именно эта женщина присутствовала на похоронах Кэти и Брэндона.

Каллиста Бейтс.

Стоя в номере отеля «Комфорт» перед мерцающим экраном телевизора, Ласситер припоминал похороны так, как если бы это было кино.

Стоящие в прямоугольной могиле полированные деревянные гробы – большой и маленький, Кэти и Брэндона… На крышках белые розы, брошенные участниками церемонии. Последняя роза падает кинематографически медленно и чуть подскакивает при ударе о крышку.

Какой-то мужчина – да, это он, Ласситер, – стоит в стороне, готовый принять невнятные соболезнования тех, кто явился отдать последнюю дань уважения Кэти и ее сыну. Первой из всех незнакомых ему людей, а таковых большинство, к Ласситеру приближается привлекательная блондинка в черном костюме и старомодной шляпке с темной газовой вуалью.

На мгновение Ласситер пришел в себя и посмотрел на телевизионный экран, затем закрыл глаза, снова вернувшись к воспоминаниям.

Тогда на похоронах женщина показалась ему знакомой, но Джо никак не мог вспомнить, где он ее видел. Одна из соседок Кэти, а может быть, мама приятеля Брэндона по детскому саду? Мальчик был примерно того же возраста, что и Брэндон, с темными вьющимися волосами и смуглой кожей жителя Средиземноморья. Ласситер тогда смутился, что забыл имя женщины, и сейчас, закрыв глаза, он восстановил в памяти всю сцену. Вот, склонившись к ней, он спрашивает: «Я вас знаю?» Она качает головой и произносит: «Я встретилась с вашей сестрой в Европе».

Неожиданно экран ожил – время паузы истекло, – и Каллиста, сунув ключ в карман, начала расталкивать скорбную толпу.

Звук, наполнивший комнату, казался слишком громким, как будто кто-то включил его на полную мощность. Ласситер вырубил телевизор и задумался. На похоронах Кэти и Брэндона Каллиста, кажется, представилась и назвала имя своего сына. Джо был уверен в этом, но как ее зовут, вспомнить не мог. Не мог, и все – хоть убей.

Со вздохом сев на софу, Ласситер открыл банку пива. Каллиста Бейтс или Мэри Уильямс – безразлично – в ноябре была еще жива. Так же как и ее сын. Но живы ли они сейчас? И если да, то где они?

Ввалился Бакс с пластиковым мешочком, наполненным льдом.

– Эй, – произнес он, указывая на темный экран, – спасибо, что подождали. Ценю.

Они прикончили пиццу, выпили большую часть пива и досмотрели фильм. Ласситер несколько минут едва смотрел на экран, но вскоре вышел из задумчивости, вновь стал смеяться и все время ждал, что Бакс подтолкнет его под локоть. Когда фильм закончился, Ласситер принял душ, а Бакс сделал несколько телефонных звонков. Они прослушали новости и понаблюдали, как «Никс» разносят «Буллетс». Затем Бакс поднялся.

– Достаточно, – произнес он. – Я отправляюсь давить подушку. Буду за дверью, поэтому если что… Салют!