Туннель во времени - Гарри Гаррисон

Здесь я имею в виду расширение территории Римской империи, покорение Галлии Цезарем. Будущий император молниеносно разгромил героев-воинов, предпочитавших индивидуальные поединки, руками обученной дисциплинированной армии. К счастью, он описал уничтоженную им культуру, используя при этом свидетельства классических авторов. Среди них следует выделить грека Посидония, умершего в 51 г. до н. э., ко времени написания собственных записок Цезаря. Посидоний описывает келтов, обитателей Галлии; нам они известны из классической истории под именем кельтов. Археологически этим племенам соответствует последний горизонт доримского железного века, так называемая латенская культура.

Железный век в его римском воплощении принес не только дешевое железо для оружия и орудий труда, он дал алфавит, монеты, гильдии свободных ремесленников, связь с помощью конной почты. Дешевые доступные мечи и доспехи уничтожили военную монополию аристократии бронзового века; стало возможным появление организованных армий; алфавитное письмо покончило с монополией на грамотность, находившейся в руках жрецов-писцов, служивших царям бронзового века; монеты сделали возможной мелкую торговлю, сменившую колоссальные обороты царей, дешевые инструменты сделали возможным независимое существование ремесленников под защитой гильдий. И новые правители железного века вели другую политику — имперскую по образу мысли.

Граничившая с Римом латенская Европа тем не менее социально не слишком отличалась от предшествовавшей ей Европы бронзового века. Посидоний описывает нам кельтских воинов с железными мечами, выходивших на героический поединок — не на общую битву. Цезарь обнаружил в Британии колесницы — как у героев Гомера. В источниках по истории кельтской Европы отсутствуют сообщения о династических королевствах, тем более об империях; ремесленники были независимы — гильдий не существовало — и странствовали, работая то у одного, то у другого племенного вождя. Функции жрецов исполняли друиды; они не пользовались письмом: все знания, в том числе генеалогии и подвиги вождей, запоминались ими и пересказывались. Если отнять железо — получим гомеровские Микены. Даже крупная конфедерация племен, находившаяся под властью военных предводителей, по словам Цезаря, выступившая против него, появилась скорее всего в результате реакции на нападение внешнего врага. Таким врагом была и Атлантида для враждующих крепостей микенской Арголиды, в которой правил выдуманный нами царь Перимед, прототипом для которого явился ополчившийся против Трои Агамемнон. Лишь ради такой цели города-крепости могли оставить взаимные набеги и похищение скота. Это те же самые воины-пастухи, которые построили Стоунхендж в бронзовом веке в Британии; их двойные каменные боевые топоры с просверленным отверстием, а также захваченные драгоценности обнаруживаются в курганах возле этого мегалитического сооружения. В радиусе двух миль от него находится около 460 таких курганов. И если кельты проводили племенные сходки на кладбищах, окруженные своими мертвыми героями, значит, и окруженный погребениями Стоунхендж мог служить подобной цели. Действительно, и уэссекские воины, создатели монумента, и центрально-европейские витязи, погребенные вместе с бронзовыми мечами под курганами Унетице, археологической науке известны под общим именем протокельтов. Наши йернии и герамании — просто бедные родственники героев Гомера. И мы вполне оправданно прибегаем к проекции некоторых базовых элементов кельтской культуры железного века в прошлое, во времена их непосредственных предков, современников бронзового века. В кельтах мы можем видеть кое-что от наших протокельтских уэссекских воинов, йерниев, если угодно, тех, о ком не дошло ни письменных, ни изустных исторических свидетельств.

Полученные от очевидцев сведения о жизни и обычаях кельтов использовались греческими авторами, такими, как географ Страбон, историк Диодор Сицилийский и более всего этнограф Посидоний. Страбон говорил о кельтах: «Они обожают войну, вспыльчивы и драчливы». Можно не сомневаться, такими были и йернии, такими мы изобразили их в нашем романе.

В пятом столетии нашей эры последнюю уцелевшую твердыню кельтской культуры Св. Патрик обнаружил в Ирландии. Это был пережиток индоевропейской культуры времен Гомера и «Ригведы»: с колесницами, кражами скота, постоянными войнами, громогласными хвастунами-героями, основными добродетелями которых являются отвага и боевая удаль. Изустные повествования превозносили такие деяния. Христианские монахи записывали эти сказания, в том числе и «Похищение быка из Куалнге».

Военная аристократия, ее набеги и бои — единственное, что интересует Гомера и создателя «Похищения». Описывая обычаи галльских кельтов на пирах, Диодор делает прямую ссылку на Гомера:

«Возле них находятся пылающие очаги и котлы, и вертела с огромными кусками мяса. Храбрых воинов почитают лучшими кусками — так, по словам Гомера, приветствовали Аякса вожди, когда победил он Гектора в единоборстве — …Но Аякса героя особо хребтом бесконечным сам Агамемнон почтил»[6].

Посидоний видел нечто подобное. И его описания в более драматической форме предстают в ирландских сагах.

Иногда за обедом кельты затевают поединок. Взяв оружие, они наносят друг другу легкие удары и отражают их, но иногда случаются раны, и раздражение, вызванное ими, может повести даже к гибели соперников, если их не разведут очевидцы. А в прежние времена пекли целиком заднюю часть свиньи, и самый храбрый вырезал из туши лучший кусок; тот, кто возражал, поднимался, и они бились насмерть.

В ирландских героических сагах доля сильного называется curadmir. Буквально — это кость состязания или раздора. Но как же определить сильнейшего? В «Повести о свинье Мак-Дато» воины один за другим требуют права разрезать свинью на пиру: каждый уступает сопернику после взаимных оскорблений и хвастовства. Наконец, силач из Коннахта, Кет мак Матах, собирается резать жаркое, посрамив нескольких соперников. Тогда в зал входит Конал Кернах, и разыгрывается та же самая сцена, которую за тысячу лет до того видел в Галлии Посидоний. Разве можно лучшим образом подтвердить архаизм ирландской традиции! Жива латенская культура!

«…В то время как он с ножом в руке уже готов был приняться за свинью, все увидели Конала Победоносного, входящего в дом. Одним прыжком очутился он среди собравшихся. Великим приветом встретили его улады. Сам Конхобар снял венец со своей головы и взмахнул им.

— Хотел бы и я получить свою долю! — воскликнул Конал. — Кто производит дележ?