Тихушник - Александр Федорович Бабин

Не знаю, рассказывал или нет, я вам одну историю, — но она поучительна, особенно для руководства страны. Это по поводу темы бензина, который у нас в дефиците. Как будто его изготовляют из бананов, а не из нефти, которой вокруг полно, — только лопатой землю копни. Ещё служил я в райотделе, так был у нас в коллективе один опер, — очень своеобразный по своей натуре человек. Он учудил такое, что только в книжках пишут, — поверить в это трудно. А причина — недостаток бензина, выделяемый на наш милицейский транспорт. Приехал он в морг, решил снять отпечатки пальцев с трупа бомжа, чтобы направить на экспертизу и установить личность. Бомжи через день умирают — в силу социальных причин, а он как раз занимается розыском преступников и установление личности покойных. Линия работы у него такая «интересная». Так вот, — у него не оказалось с собой краски для снятия отпечатков пальцев. Забыл её взять. Решил не возвращаться в райотдел (ведь морг не в пяти метрах от работы, а подальше, и машину начальник не даёт — бензина нет), а взял, отрезал пальцы с трупа, сложил их в целлофановый мешочек и на маршрутном автобусе добрался до райотдела. Отпечатки снял, а вот с возвращением пальцев покойному решил повременить — ведь завтра ему снова придётся посетить морг, так зачем тратить напрасно время. Тем более покойному в настоящее время пальцы не нужны — всё равно «немного мёртвый», да и музыкантом ему уже не быть, может и подождать. Мешочек с пальцами опер и положил на подоконник — «погреться» на солнышке. На второй день не получилось доехать до морга — закрутился на работе, — а вот на третий сама судьба за него решила. Начальник, зайдя к нему в кабинет, почувствовал неприятный запах — далеко не «Шанель № 5», а покруче, — и спросил: «Почему же у вас, господин опер, так неприятно пахнет?». Конечно, всем стало известно о выходке опера, и от руководства он получил втык, — но зато они сразу нашли бензин для доставки пальцев в морг. Всё-таки есть на свете справедливость: один такой случай может повернуть всю систему в нужное русло. Побольше бы таких случаев — и мы, оперá, были бы обеспечены всем положенным по закону. Но, думаю, мне до этих времён не дожить…

— У нас в прокуратуре за такое сразу бы возбудили уголовное дело, — завозмущался следак.

— Ишь ты, какой справедливый и грамотный нашёлся! Слушай, ты, возбудитель дел: сам-то года два назад из милиции перевёлся в прокуратуру, так? А гонору на рупь. Вижу, уже и закон блюдёшь, — как положено якобы у вас в прокуратуре. Забыл недавние времена службы в милиции, или тебе напомнить? Никто из опергруппы не хочет с разложившимися трупами связываться — особенно их грузить. Желающих на такую работу нет, днём с огнём не сыщешь, — притом за любые деньги. Вы, прокуроры, испачкаться боитесь и поручаете её делать нам, а это как раз ваша непосредственная работа — возиться с трупами. А тут не знаешь, как погрузить труп в машину — с помощью лопаты или руками: весь разваливается по кусочкам. Особенно летом, как полежит на солнышке с недельку. За полверсты к нему не подойти — запах такой, что противогаз не помогает. Помню, как одного утопленника мне довелось вылавливать в реке, — это надо видеть, а не слушать, жаль, кинооператора под рукой не было: на «Оскар» можно было меня номинировать, шедевр. Как вспомню — так вздрогну. Дамбу знаете, что возле универмага? Вот там мне и пришлось «удачно порыбачить». Течение на реке там большое, а он возьми и зацепись за корягу — непонятно, как ему это удалось. Нет, чтоб дальше уплыть подальше от моей обслуживаемой территории — и проблем бы таких у меня не было. А он лежит себе на воде спокойненько — «купается, похохатывает» и в ус не дует. А у меня под руками ничего нет, чтобы его достать. Кроме пистолета. Багры только в фильмах сразу под рукой бывают, а тут хоть вплавь за ним отправляйся. Уж извините — я не мастер спорта по плаванию, могу и утонуть. Пришлось поискать палку в кустах ракиты. Пока её нашёл — штаны в двух местах порвал, а они были новые, «десяти лет не было, как сшиты». Успел, правда вовремя: вижу — труп отцепился и поплыл; я за ним вдогонку по бережку да по кустам пробираюсь и его сопровождаю. Смотрю — его стало прибивать к берегу, тут я его и своей палкой и попытался зацепить, но с первого раза не получилось. Как в «Сказке о рыбаке и рыбке»: у старика «пришёл невод с тиной морскою», а у меня — с кусочками одежды и тела трупа. Я ещё раз попробовал — опять та же история: приплывает кусочек одежды на пару с куском тела. Думаю, ещё раз пять заброшу свою удочку — и от трупа не останется ничего, утонет на хрен, потом ищи его с водолазами. Или уплывёт по течению — был покойный, и нет его, — и все ваши прокурорские стрелы будут пущены на меня. Очевидцев этому предостаточно — люди по бережку смотрят на мою «рыбалку» и любуются природой. А прокурор сразу мне предъявит претензии, если узнает про мою «ловлю»: скажет — «почему не предпринял необходимые меры в таких случаях? Тебя же учили в школе милиции, как нужно поступать? Нужно было вызвать спасателей, ОМОН, вертолёты, самолёты, дивизию ВДВ»… — словом, будет нести всякую хрень, как бывает всегда при встрече с «его величеством прокурором». Он ведь всегда прав, ему из кабинета видней, чем нам — оперáм, ходящим ногами по земле, а не летающим в небе. И ты туда же клонишь — «закон превыше всего», говоришь… Как всегда, на такие трупы приезжают санитары. Так и в моём случае произошло. Они на него посмотрели свысока, сказали — помощь ему уже не требуется, и отказались везти в морг. Я попытался уговорить своих коллег мне помочь, — такая же история. Пришлось прибегнуть к «старым дедовским методам», как учит наша Конституция: подключить к этому процессу советских граждан. Из «обезьянника» пришлось взять четверых граждан — нарушителей общественного порядка, — прихватив с собой на них протоколы. Мужики дружненько погрузили трупик в грузовую машину, которую мне пришлось поймать рядом с проходящей дорогой. А сколько труда мне стоило найти из десятка водителей того, кто бы согласился везти труп, — знает только Бог