Магиня для эмиссара - Надежда Кузьмина

   Как ее зовут? Винта? Или нужно называть Винтом? Если прячет, что она девочка, раскрывать не стану - не моё это дело.

   - Хорошо. Держи корзины. Плату знаешь.

   - Тетенька... - Серые глазищи уставились мне в лицо. - А можно один медяк сейчас?

   - Зачем?

   - Я молока куплю. Мне надо.

   Молока? Ну, пусть. Не похоже, что врёт.

   - На медяк. Беги, покупай, жду тебя здесь.

   Если сбежит - мне наука. Но как-то верилось, что Винта вернется. А я пока ещё пучок укропа прихвачу... и вот этот еще теплый крендель.

   Она прибежала быстро. И шла тоже быстро, оглядываясь каждые десять шагов - не отстала ли я и довольна ли её усердием?

   У дома я отдала Винте второй медяк и добавила пару пирожков и половинку кренделя. Судя по тому, что девочка порывалась затащить корзины вверх по лестнице, оплатой она осталась довольна.

   - Тётенька, а вы когда снова на базар пойдете?

   - Через день, наверное.

   - Ага! Я ждать вас буду! - и улетела вниз по улице, прижав к себе бутыль с молоком.

   За ужином вернувшийся из города Холт был рассеян, сидел и барабанил пальцами по столу. Поймал мой взгляд:

   - Сафрина изменилась. А в чем дело - не пойму. Просто чувствую. Я прошелся по городу, посмотрел с набережной на корабли, посидел в трактире... Да, прогулялся мимо дома пропавшего ньера Бернали.

   - И? - поторопила я.

   - И. В подворотне напротив дежурит пара личностей не злодейского, но и не респектабельного вида. На меня внимания не обратили - улица большая, народу много ходит. Но я бы сказал, что это аргумент в пользу гипотезы, что мой знакомый сам залег на дно.

   М-да. Значит, пока не знаем, что за рыба водится в этом водоеме, следует быть очень осторожными.

   Варим суп, выявляем странные закономерности в декларациях, верим, что рано или поздно перестанем быть синими...

   А сейчас я уберу со стола и пойду купать Соль.

   Ну и ларру за компанию.

   И полы заодно помою...

   - Рейн, а у нас на этой стороне полуострова есть королевский флот?

   - У нас везде есть королевский флот, - хмыкнул муж. - Потому и живем спокойно.

   Угу, ясно. Хочешь мира - готовься к войне.

   - А королевский флот имеет право останавливать и досматривать суда?

   - Если есть веские - подчеркиваю, веские - основания подозревать, что судно нуждается в помощи или замешано в преступлении.

   - Я подумала, что если какой-то из тех кораблей, которые бегают туда-сюда порожняком, выловить и посмотреть - что они там возят?

   - Хм. В принципе, если не разберемся по-другому, можно. В крайнем случае, объясним недостоверными агентурными сведениями и тупоумием всё перепутавшего капитана.

   Пока разговаривали, я перебирала зелень для салата у кухонного стола, а Рейн стоял за моей спиной. Не рядом, не вплотную... но я чувствовала его всей кожей. С самого приезда муж ходил за мной следом. Устраивался с книгой или бумагами там, где я занималась чем-то другим, даже на кухне. Провожал глазами. И при малейшей возможности касался, притрагивался, обнимал, тыкался носом, целовал, гладил...

   Его внимание и близость, несомненно, были приятны. Если бы не одно "но". Я боялась. Боялась не того, что он однажды сорвется и причинит боль, а того, что когда мы все-таки окажемся вместе, я не оправдаю его ожиданий. И его потеряю. Не знаю, как должны вести себя ньеры в интимной обстановке, но, должно быть, я делала что-то не так. Потому что Андреас охладел ко мне очень, очень быстро.

   Так что сейчас я разрывалась. С одной стороны, мне хотелось, чтобы мужу было хорошо. С другой - мне самой было неплохо и так. И было страшно, что период вынужденного ухаживания, не переходящего в близость, - это самое сладкое, что светит мне в нашем коротком странном браке. И что, когда всё случится, не я, а Холт наутро отведет глаза...

   Чем дольше ждёшь - тем ждёшь большего. Когда мне было пять лет, и мама была еще жива, я увидела в витрине куклу. Она покорила и поразила меня с первого взгляда - с фарфоровым личиком, красными губками бантиком, огромными голубыми глазами и водопадом золотых кудрей. Платье было розовым, а из кружевных манжет виднелись ручки с тоненькими белыми пальчиками. Она казалась настоящей девочкой, и мне ужасно, безумно хотелось, чтобы Белинда - это имя казалось мне безумно красивым - стала моей куклой. И больше - моей подругой. Ведь она - как живая!

   Но я понимала, что кукла - дорогая. А жили мы не слишком богато - мать выплачивала ростовщикам долги отца с набежавшими процентами, и на это уходили почти все заработанные ей деньги. Но каждый раз, когда выпадала возможность, я бежала к витрине - посмотреть, поговорить с моей Белиндой. С каждым днем она казалась мне прекраснее и прекраснее. Я дофантазировалась до того, что убедила себя, что Белинда молчит, потому что на нас смотрят. А вот если бы мы остались вдвоем, она обязательно, непременно бы со мной заговорила!

   А потом пришла зима и мой день рождения. Когда я открыла большую алую коробку - счастью не было предела - с белого нежного шелка, в своем розовом платье, на меня голубыми глазами смотрела Белинда!

   Восторг продлился ровно до того момента, пока я не схватила её руками и не прижала к себе. Оказалось, что под платьем нет тела. Нормального тела. Фарфоровая голова, кисти рук, ножки ниже колен в туфельках крепились прикрытыми кружавчиками черными железными крючками к чему-то, напоминавшему набитый тряпками мешок с грубыми отростками-культяпками рук и ног. Все мои мечты о подруге, всё, что я нафантазировала, пока ждала и хотела, лопнуло в один миг, как мыльный пузырь.

   Я сумела сдержаться и не разреветься - ведь мама ждала от меня радости...

   А сейчас я сама чувствовала себя такой Белиндой. Не знаю, что видит Холт, когда смотрит на меня, но когда он приподнимет платье, флёр исчезнет. Так что не надо ложных иллюзий - они разбивают сердце.

   Обернулась к мужу с улыбкой:

   - Рейн, когда мы спускались с плоскогорья, я обратила внимания, что грузовых повозок на дороге совсем немного. А товар в порт привозят десятки кораблей...

   - Понял вопрос. Сейчас расскажу. Смотри, Сафрина на северо-востоке Таристы, да? Ту дорогу, по которой мы спускались, ты оценила - серпантин, много крутых опасных поворотов. Для карет и всадников - приемлемо. Для грузов - тяжело и опасно. Зато южнее есть место, где с плоскогорья вниз падает каскадами водопадов большая река - Ардас. И пару сотен лет назад один предприимчивый купец нанял строителей, которые по его замыслу углубили русло и установили под потоком воды полдюжины колес. А от них идут тросы, которые тянут подъемники. Сделано все надежно, цена приемлемая, за один раз подъемник может вытянуть на гору платформу с парой волов или коней. Или телегу с мукой. А дальше идет ровная дорога. Вот и выходит экономия сил, нервов, времени и, в конечном итоге, денег. А потомки умного купца давно купили дворянскую грамоту и проживают в Лореции.