Обратный отсчет - Анна Малышева

– Давайте спросим так – не принесут ли отношения с этой женщиной какого-нибудь вреда моему сыну? – после минутного раздумья сформулировала вопрос Татьяна. – На то, любят ли они друг друга, мне плевать, поженятся они вряд ли… В общем, я только за своего ребенка беспокоюсь. Хотя он мне вчера и нахамил из-за этой девки…

– Все они рано или поздно начинают хамить матерям из-за девок, – философски заметила Нина, начиная раскладывать карты на свободном уголке кресла-кровати. – И это хорошо – значит, растут, правильно развиваются. Вы же не хотите быть для него единственной и главной женщиной в мире? У таких матерей сыновья либо голубые, либо затрюханные старые холостяки, на которых и смотреть-то неприятно… Итак, их отношения начались с общей тайны. Весьма интересно… Карта указывает на то, что один из них человек весьма сложный, замкнутый, с богатым внутренним миром. Когда речь идет о романе, такая карта прошлого – книга – не говорит о страстной любви. Скорее – это глубокий и сильный интерес друг другу, основанный на познании.

– Может быть. – Татьяна пожала плечами. Она была слегка удивлена. – Богатый внутренний мир. Скажите на милость… А что в настоящем?

– Ребенок.

– Боже мой! – От испуга она снова чуть не оперлась на клавиши и удержалась в последнее мгновенье. – Марфа беременна?!

– О нет, – успокоила ее гадалка, покровительственно улыбнувшись. – Это значит, что один из них идеализирует сложившиеся отношения, слишком наивно и доверчиво, по-детски, принимает их на веру. С одной стороны – такому душевному состоянию можно позавидовать, но если рядом лежат неблагоприятные карты – это скорее указание быть повнимательней к партнеру. А вот и будущее – тучи. Боюсь, что их отношения будут складываться неблагоприятным образом и вашему сыну предстоит большое испытание на прочность. Ему придется страдать.

– Вот еще! – воскликнула Татьяна. – Из-за этой?! Они, по крайней мере, расстанутся?

– Все в тучах, ничего сказать нельзя.

– А совет? Есть какой-нибудь совет?

– Как не быть. – Нина смешала колоду и сунула ее в карман. Сделала глубокую затяжку и, выпуская с закрытыми глазами дым, внезапно коротко рассмеялась:

– Это букет – очень сильная карта, она несет приятную, чистую энергию и готовит сюрприз в сердечных делах. Взаимоотношения изменятся, получат новый импульс, все, что было в них неверно и нечисто, исправится… И в конечном счете вашего сына ждет свадебный букет. Начинайте припасать деньги.

Татьяна медленно встала. Она была ошеломлена, несмотря на то что в который раз заклялась не верить предсказанию, если оно будет звучать слишком дико. Нина молча курила, наслаждаясь душистым дымом и растерянным видом гостьи.

– Вы ничего не перепутали? – выговорила наконец Татьяна.

– Вот это комплимент за то, что я приняла вас в неурочное время, да еще бесплатно, – заметила Нина, сощуривая блестящие черные глаза. – Да, денег я не возьму и на этот раз. Хотела бы я знать, почему мне не хочется брать у вас деньги? Но если так сильно чего-то не хочется – я этого никогда не делаю. Проверено… Больше я вам и на сына гадать не буду.

– Я не хотела вас обидеть! – слегка опомнилась Татьяна. – В самом деле, разве вы виноваты…

– Мне на самом деле приятно, что вы верите в гадание, – призналась Нина, давя крохотный окурок сигары в тарелке с огрызками торта. В этой комнате явно кто-то завтракал, не вставая с постели – простыни тоже были запачканы кремом, как отметила Татьяна. – С вами работать – одно удовольствие. А насчет этой Марфы… Она вам так не нравится?

– Мне не нравится, что сын так быстро забыл прежнюю девушку, и… Вообще не нравится, не знаю почему. Уж очень он перед ней прогнулся… – Татьяна со вздохом взглянула на часы. – Может, все-таки возьмете деньги? Я отняла у вас время…

Но гадалка наотрез отказалась от платы. Провожая клиентку к двери, она напутствовала ее, советуя сохранять бодрость духа и готовиться к свадьбе. Татьяна покинула квартиру, окончательно ошарашенная и сбитая с толку. Когда она добралась до дому и муж, справедливо раздосадованный тем, что жена куда-то исчезла с утра, поинтересовался, где она была, Татьяна ответила так грубо и неохотно, что более подозрительный человек решил бы, что она завела любовника.

В это время ее сын только открыл глаза и тут же зажмурил их, ослепленный ярким солнцем, бившим в раскрытое настежь окно. Он протянул руку, нащупывая рядом Марфу, но кровать слева была пуста. По комнате гулял веселый весенний ветер, теплый и озорной, и вчерашний вечер показался Диме бредом. Труп Бельского, ссора с матерью, глупые страхи… От всего этого его избавила таблетка снотворного – Марфа поделилась и с ним, иначе бы он не уснул.

– Молодой человек, – раздался над изголовьем кровати насмешливый голос, – обратите на меня внимание!

– Подойди ближе, тогда обращу! – И он протянул для объятий руки. Женщина рассмеялась:

– По-моему, я тебе не ту таблетку скормила. Ты и ночью все время лез обниматься, ноги на меня складывал, что-то бормотал прямо в ухо. Выспался, гад? А мне не дал!

– Мне таблетки не нужны, прибереги для Эрика. – Он сел и растер ладонями заспанное лицо. – Который час?

– Десять. Таджики вовсю роют. Тебе интересно, что там делается? Старшой оказался прав – это печь. Здоровенная такая печь – в жизни не видела ничего подобного. Она может быть шестнадцатого века, точно!

– Где Елена Ивановна? – он никак не мог опомниться от сонной одури – вероятно, все еще действовало снотворное.

– Ушла в милицию, – ошарашила его Марфа. Сон разом слетел, Дима испуганно уставился ей в лицо, дивясь ее спокойствию и безмятежной улыбке. – Да-да, пошла узнавать про Бельского. Она проснулась рано, просила пить – у нее от снотворного начался сушняк. Я дала ей воды, потом она захотела кофе, потом – поговорить… Я испугалась, что она опять начнет про Люду, и своротила на Бельского. Знаешь, она мигом проснулась!

– Как и я, – пробормотал он, спуская босые ноги на холодный пол. – Закрой окно, еще не лето… Зачем ты ей сообщила?

– Хотелось посмотреть на ее реакцию, – пожала плечами женщина, с трудом прикрывая разбухшие оконные створки. – Если я что-то понимаю в людях – она спала с Бельским.

– Что – расстроилась?

– Да. И очень глубоко, восприняла это как что-то такое личное… Вмиг стала нормальным человеком, я даже не помню, когда ее такой видела. Она же вся всегда на нервах, причем без всякой причины, а тут… Настоящее горе, причем без дешевых истерик, причитаний. Спросила меня, на прежнем ли месте отделение милиции, я сказала, что не знаю… Она оделась и убежала – я не успела ее отговорить. Да и зачем?