Послушание змеи - Xxcoy

Сквозь дырявую крышу и выбитые рамы нанесло уйму снега, так что сугробы громоздились не только перед входной дверью, но и далеко в нефе. Дыра в полу являла собой резкий контраст с искрящейся белизной и напомнила мне сцену из недавнего сна, отчего в животе неприятно заурчало. Вор пустил стрелу в низко нависавшую балку и по лиане спускался в склеп. Отбросив все мысли, я просто скользнул следом за ним.

Сегодня здесь все выглядело намного более мрачным, чем в прошлый раз — снег залепил все большие и маленькие отверстия в крыше и теперь сюда не проникало ни лучика света. Но мой спутник, будто предвидя подобную возможность, прихватил с собой факел. Постепенно робкое мерцание превратилось в яркий потрескивающий источник света, полностью осветив маленькое помещение.

Мы с Гарреттом сразу направились к той самой нише с обсидианом. Вытащив из кармана медальон, он изучающе разглядывал его, а затем вложил в замок. Странные камешки на древнем ключе беспрепятственно скользнули в свои углубления. Поначалу было тихо, но затем раздался отдаленный грохот и стена перед нами как будто задрожала. Я испуганно отступил назад. Шум мало-помалу стих, но ничего не произошло. В удивлении я смотрел на стену, которая сейчас совсем не тряслась и казалась несокрушимой. Гарретт подождал пару секунд, ответил на мой ошарашенный взгляд легким покачиванием головы и потянул ключ назад. Но стоило ему коснуться медальона, как вся стена вместе с замком почти беззвучно ушла в пол, открыв широкий проем.

Я оторопел; если что-то подобное и происходило с моим спутником, то внешне он никак это не показал. Спрятав артефакт, вор пытался осветить темное пространство, лежащее за входом. Понадобилось достаточно много времени, чтобы убедиться — никакая ловушка не подстерегала незваных гостей за порогом. После этого Гарретт отважился сделать шаг внутрь. Факел осветил широкий проход — без каких-либо украшений, но его черные каменные стены были гладкими как стекло. Переступив порог, я увидел символы, которые неведомая сила словно вплавила в камень, в любом случае их не написали и не сделали инкрустацию. Когда свет падал на стену, буквы коротко вспыхивали, чтобы затем снова исчезнуть. Я узнал письмена Предков, выполненные в своеобразной манере (прежде всего потому, что не понял ни слова). Гарретт тоже остановился, сосредоточенно разглядывая их. Лицо его омрачилось.

— Что тут написано? — озабоченно спросил я.

— Не имею ни малейшего понятия. Это таэлин.

Вор очень внимательно осматривал проход, пока мы по нему продвигались. Я как мог старался не мешать. Через пятьдесят метров покатый пол закончился лестницей, ведущей во тьме в неведомые глубины. Мне почудился чей-то шепот и я в испуге заозирался по сторонам, но кроме нас тут никого не было. Гарретт бросил на меня быстрый вопросительный взгляд:

— Тут что-то есть?

Я без слов качнул головой и он снова направился к лестнице. Гарретт явно ей не доверял. Ступени были сделаны из того же гладкого камня, что и стены прохода и в них тоже появлялись буквы, стоило лишь поднести туда факел. Я ощущал, что Гарретт недоволен увиденным. Это означало: он не замечал ничего, что намекало бы на западню, однако его инстинкт говорил об обратном.

В конце концов он снял с плеча лук и послал вниз огненную стрелу. Она прянула во тьму, оставляя за собой светящийся след. Довольно долгая тишина вызвала беспокойство, но вот наконец прогремел взрыв. Вспышка слабо озарила стены вокруг лестницы, и в этом свете мы различили, что они не имеют ни швов, ни выступов, ни каких-нибудь других неровностей. Вор нахмурился еще сильнее, но, вздохнув, начал осторожно спускаться. Его нервозность передалась и мне — я физически ощущал ее, поскольку устремился за ним следом.

Медленно, очень медленно мы уходили все ниже и хотя пока ничего не произошло, недоверие моего спутника никуда не делось. Его движения были выверены и контролируемы, а чувства невероятно обострены. Я старался как можно тише и медленнее передвигаться следом, чтобы не отвлекать Гарретта.

Могу поклясться, что в этот момент опять услыхал о чем-то шепчущие голоса, но стоило прислушаться или повернуть голову, как они пропадали словно фантомы. Может, просто нервы расшалились. Я выяснил, что буквы в стенах вспыхивали не только от света — касание рукой вызывало тот же эффект. Очень хотелось знать, что же они все-таки означают.

— Мне это не нравится… — пробормотал тихо Гарретт.

Мы преодолели почти половину лестницы, оставшийся позади участок скрылся во тьме, а впереди тоже было ни зги не видно. Я радовался тому, что примерно знал, как далеко тянется этот проход[52] и подбадривал себя мыслью о том, что неприятный спуск скоро закончится. Меньше всего мне хотелось остаться здесь заживо погребенным.

Возле моего правого уха раздался отчетливый шепот. Я резко обернулся, и воцарилась тишина. Там не было ничего, однако краем глаза мне удалось различить гаснущие символы. Сейчас глянцевую черноту стены ничто не нарушало. Я протянул руку — скрытые письмена снова отчетливо проявились, однако оставались для меня полной бессмыслицей.

Остановившийся Гарретт наблюдал за моими махинациями.

— Что такое?

— Вы ничего сейчас не слышали?

— Что именно?

— Шепот.

Он покачал головой, пристально глядя на меня.

— Это был человеческий голос?

Я обдумывал этот вопрос. Да, шепот явно принадлежал человеческому существу, хотя невозможно было точно определить, кому именно — мужчине или женщине. Я кивнул.

— И о чем он шептал?[53]

Снова я задумался. Слова звучали отчетливо, но смысл мне был непонятен.

— Думаю, это какой-то чужой язык…

Вздохнув, Гарретт продолжил путь вниз. Пока мы спускались все глубже и глубже, я обеспокоенно прислушивался к звукам позади. Но единственными звуками между черных стен были наши собственные шаги и потрескивание факела. Озабоченно я приглядывался к нему — не стал ли его свет слабее? Не собирался ли он погаснуть?

Эти мысли на несколько секунд отвлекли меня, поэтому я перепугался до смерти, когда опять раздался этот шепот. Но в это раз уже не сделал прежней ошибки — не стал сразу оборачиваться, стараясь не расклеиваться и ни к чему не прислушиваться. Через секунду шепот стих, но тут же вернулся, но сейчас он звучал уже не за моей спиной. Мне сразу стало ясно, что странное явление никуда не исчезало, оно постоянно пребывало в этих стенах и каждый мог его услышать, если был способен на это. Со всех сторон наплывали диковинные слова неведомого мне языка и если совсем освободить голову от мыслей, то казалось, будто звучат сразу несколько голосов. Я остановился. Хотя мои глаза не смотрели в ту сторону, я замечал, как зажигались символы, складывались в слова и снова гасли. Стены вокруг словно пульсировали от этих вспышек. Теперь в этом не было ничего угрожающего, наоборот — казалось красивым. Я внезапно понял — ведь это те самые наложенные Магами чары, препятствующие выходу погребенного внизу Зла.