Жестокое желание - М. Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он хмурится, смотрит на меня, на картинку, а потом берет карандаш. Медленно, большими печатными буквами он пишет:
— Сохранил это для тебя. Красивая.
На глаза сразу же наворачиваются слезы.
— Она красивая, — говорю я ему, слыша, как дрожит мой голос, когда я это говорю. За последние несколько месяцев Ники стал лучше справляться со школьными заданиями, но все попытки заставить его общаться с помощью письма, а не речи, упирались в тупик. Но сейчас, впервые после аварии, он написал предложение.
— Это хорошо, Ники, — говорю я. — Это действительно хорошо.
Сегодня у нас выходной от балета, так как вчера был показательный концерт, а значит, я могу провести весь день с Ники, пока мне не нужно будет идти на работу. Я хочу использовать его по максимуму, поэтому после завтрака стряхиваю с себя усталость и собираю его в парк. Мы играем во фрисби около часа под ярким полуденным солнцем, пока я стараюсь не обращать внимания на то, как сильно я устала, а после я использую немного драгоценных денег, которые я припрятала, чтобы сводить его в бургерную возле воды, а после съесть мороженое. Я редко ем что-то настолько калорийное, как гамбургер, этого требует балет, но в этот раз я позволила себе побаловать себя, сказав, что заслужила удовольствие. В любом случае, если учесть вчерашнее выступление и все, что мы делали с Лоренцо после него, я думаю, что сделала более чем достаточно кардио.
Мы идем обратно пешком, пока кварталы не становятся немного грубее, а затем садимся на автобус и возвращаемся в квартиру. Я включаю мультики для Ники и немного дремлю на диване, пока не слышу ключ Дарси в двери, и внутренне стону. Это значит, что пора собираться на работу, к которой я совершенно не готова.
После прошлой ночи последнее, чего я хочу, это вернуться к танцам для отвратительных, лапающих мужчин, которые видят во мне лишь объект, чтобы возбудить их, а они могли бы отвязаться. Вчера вечером я так настойчиво говорила Лоренцо, что не хочу бросать работу в клубе, но правда в том, что это не имеет ничего общего с желанием, а все связано с ощущением, что я не могу.
Если бы я доверилась Лоренцо, а он бросил бы меня, я бы снова начала все с нуля, как после аварии, имея только сбережения нашей матери и небольшую зарплату за балет, чтобы продержаться, пока я что-нибудь не придумаю, только на этот раз у меня не будет сбережений.
Я поднимаюсь с дивана, когда Дарси опускается рядом с Ники и иду в душ. Через полчаса я надела черные джоггеры и обтягивающий черный топ, нижнее белье и все остальное, что мне понадобится для вечера, было сложено в сумку, а волосы уложены на макушке. Я закончу готовиться в клубе, как обычно.
Начало ночи проходит по привычной схеме. Джуэл прохладно относится ко мне с тех пор, как я отказалась посвящать ее в продажу наркотиков, но она ничего не сказала Дику, и это действительно главное. Черри покупает свою обычную таблетку, а я переодеваюсь в нижнее белье для своего сценического танца, проделывая те же шаги, что и каждый вечер, выходя к шесту. Боль от показательных выступлений и тщательного использования Лоренцо моего тела не проходит, но я использую ее как отвлекающий маневр, вспоминая ночь с ним, вместо того чтобы обращать внимание на косые взгляды, скользящие по мне, когда я кручусь и извиваюсь на шесте.
Его руки, скользящие по мне, его теплое дыхание у моего уха. Его теплое, твердое тело, прижатое к моему, его член, скользящий в меня и выходящий из меня, медленные толчки, заставляющие меня стонать снова и снова…
Я хочу увидеть его снова. Вчера вечером не было ни обещаний, ни упоминаний об этом. Я была немного разочарована, мне хотелось, чтобы он попросил меня вернуться. Чтобы он так сильно хотел меня, что не мог не попросить. Но он этого не сделал, и я не собиралась настаивать на этом.
Когда мое сценическое шоу закончилось, я вернулась в гримерную, чтобы переодеться в нижнее белье для выхода на паркет. Я повторяю движения танцев в партере, кончики пальцев текут немного лучше, чем обычно, и это радует. Я уже собираюсь подойти к бару, чтобы взять стакан воды, как вдруг рука вырывается, хватает меня за запястье и останавливает.
Я мгновенно отдергиваю руку.
— Ты не можешь прикасаться…
— Мила. — Глубокий, гравийный, с русским акцентом голос произносит мое имя, и я поворачиваюсь к его источнику. Сердце едва не замирает в груди, когда я вижу того самого из братвы, который подошел ко мне на вечеринке, того, к кому Лоренцо ревновал и за кого переживал.
Егор.
— Здесь Ангел, — огрызаюсь я. — И ты не можешь прикасаться.
— Я делаю то, что мне нравится. — Его голос грубый, достаточно низкий под музыку, и мне приходится немного напрячься, чтобы его услышать. — Я хочу танец. В задней комнате.
— Я не уверена, что я…
— Заплачу вдвойне.
Это предложение заставляет меня колебаться. Каждый инстинкт в моем теле кричит, чтобы я бежала от этого, что этот человек опасен, даже более опасен, чем коп. Адамс представляет угрозу, но он связан законом, по крайней мере, в основном связан. Даже грязный коп может преступать его до бесконечности. У этого человека нет границ. Его сдерживает только его пахан и его собственный моральный кодекс. Подозреваю, что последний весьма слаб, а возможно, и вовсе отсутствует. Но в то же время я не уверена, что он согласится на отказ. И хотя это делает перспективу более опасной, за дверью комнаты все равно стоит вышибала. Удвоить деньги и при этом подыграть ему, чтобы выяснить, чего хочет этот человек, кажется самым безопасным вариантом.
— Тогда следуй за мной. — Я стараюсь, чтобы мой тон был легким, флиртующим, как тогда, на вечеринке, но крошечная толика страха окрашивает его. К сожалению, я думаю, что это только усилит его интерес.
Егор следует за мной, и мне кажется, что меня преследуют, как будто хищник возвращается за мной в маленькое, замкнутое пространство. Я смотрю на вышибалу, когда мы проходим мимо, новый парень, имени которого я не знаю, что заставляет меня чувствовать себя еще более неловко, но он
