Тайна рейса МН-17 - Сергей Царев

— Я подъезжаю, — сообщил генерал.

Полковник вышел из кабинета, прошел помещение офиса, где продолжали трудиться несколько человек. В этом мозговом центре, подумал Полковник, сбор информации и анализ не прекращается ни на минуту. Разница во времени между Америкой и Азией, Америкой и Европой служит основой непрерывного процесса — одни уходят, другие приходят. Только одно сохраняется постоянно — тишина.

Охранники мгновенно встали, как только Полковник вышел из офиса и остановился у лифта. Вскоре появился генерал в сопровождении офицера и местного охранника, дежурившего у лифта в паркинге. Они пропустили генерала, заметившего:

— Какие люди встречают.

Обменявшись рукопожатием, Полковник пропустил генерала вперед. Увидев генерала в форме и при всех регалиях, охранники вытянулись до предела, втянув животы. Это позабавило генерала, в его глазах мелькнуло лукавство.

— Так, всем отбой, животы не напрягать. Мы с моим другом удаляемся. Когда закончим разговор, вызовем.

Когда проходили помещение офиса, генерал не удержался:

— Эти мыслители когда-нибудь останавливаются? Есть в сутках минуты, когда в этом помещении никого нет?

— Нет, все время кто-то что-то ищет, анализирует и готовит документы для Майкла.

— Как он это все переваривает? — удивился генерал.

— Я думаю, что в другом месте другие люди также все анализируют и решают, что важно и достойно внимания Майкла, — предположил Полковник.

Кабинет генерал оглядел с пристрастием. Обошел его, потом, сев на диван, заметил:

— Никак не могу понять, это бомбоубежище или камера заключения без окон, чтобы способствовать мыслительному процессу?

— И то и другое. В СССР в лагерях для заключенных действовали конструкторские бюро. Работали очень быстро и эффективно.

— Но без подобных излишеств, — генерал указывал на столик, где Саманта расставила еду и бокалы.

— Время другое было, но суть в чем-то сохранилась.

— Побойся Бога. Кроме творческого процесса, между вами ничего общего. Вряд ли там наливали и наливали столь почтенный напиток. А вообще, здесь собираются что-то предложить? — генерал спросил с иронией.

Полковник подсуетился, зная вкусовые пристрастия гостя, не стал спрашивать, что наливать и сколько.

— Вот это другое дело, — одобрил генерал, разглядывая тяжелый хрустальный бокал. — Извини, что попросил тебя задержаться.

— О чем ты говоришь, какие могут быть извинения между нами.

Голос генерала выдавал какое-то внутреннее смятение, и это Полковник заметил. Но он не стал опережать события своим вопросом, ожидая, что генерал сам все расскажет.

— Я ухожу в отставку, — сообщил генерал, сразу же приступив к цели своего прихода. — Знаешь, я отказался от твоего предложения встретиться в ресторане, потому что не хотел тебя светить. Когда люди моего положения добровольно уходят из Пентагона, это настораживает, и за ними пристально наблюдают, чтобы не вынесли какие-нибудь секреты.

— Как будто это нельзя было сделать заранее. Ладно, не будем обсуждать правила. Ты скажи, куда пойдешь, а если сочтешь возможным, что случилось.

— Ухожу в одну корпорацию, членом совета директоров. Это в Хьюстоне. Вроде все решено, остались последние штрихи уточнить. Не называю…

— И не надо, главное, что ты при деле. За тебя, — предложил тост Полковник.

— За нас, с тобой всегда было приятно работать, — признался генерал.

После небольшой паузы генерал решил расставить все точки, обсудить последний совместный проект:

— К украинцам особых претензий нет, отбомбили и покромсали территорию падения самолета по полной программе. Международных экспертов и наблюдателей держали на расстоянии, не подпускали к территории до предела, дальше было просто неудобно.

— Это точно, и так уже возникали сомнения в их желании выяснить что-то и расследовать причину падения самолета. Больше тянуть время было опасно. У меня лишь одна претензия к украинской армии. Надо было фюзеляж раздраконить так, чтобы от кабины пилотов Boeing 777 не осталось сколь-нибудь значимого куска.

— Согласен, главный левый кусок фюзеляжа остался нетронутым со всеми ненужными следами, — согласился генерал. — Что делать? Такой уровень Вооруженных сил Украины. Мы им и снимки передавали с целеуказаниями, а они долбили мимо. Кстати, как снимок с беспилотника. Ребята подняли его выше восемнадцати тысяч метров, на максимальную высоту. А со временем над снимком поработали ваши специалисты, изменив компьютерную программу беспилотника RQ-4 Global Hawk.

— Спасибо, со снимком все получилось так, как задумывалось. Этот снимок сейчас фаворит в сетях. Специалисты и любители только и делают, что обсуждают.

— Насколько я понимаю, ко мне у тебя нет явных претензий? — спросил генерал.

— Какие к тебе могут быть претензии. Только скажи, почему ты уходишь в отставку, — не выдержал и поинтересовался Полковник.

Генерал как-то сник, лицо изменилось, словно краткая боль прошла по телу. Он не сразу ответил, долго смотрел на виски в бокале, а когда поднял глаза, Полковник увидел в них тоску, боль и одиночество — все вместе.

— Если одним словом — устал, устал от непрофессионализма сотрудников администрации Белого дома и Госдепа. Конечно, немного сыграла и семейная ситуация. Моя жена из очень богатого рода. Я всегда был ей не парой, какой бы пост я ни занимал бы. Она испортила сына. Я на службе, весь в делах.

— Знакомая ситуация, — согласился Полковник.

— Вырос сын, вырос пустым человеком, бездельником, на уме только развлечения, машины, путешествия, спортивные мероприятия. А как у тебя отношения с сыном?

— Ситуация была похожей. После развода жена настраивала сына против меня, но, знаешь, каким-то чудом удалось поменять ситуацию и наладить контакт. Сейчас, похоже, все наладилось.

— Рад за тебя, а я под предлогом новой работы перееду в Хьюстон. Сомневаюсь, что жена и сын будут наезжать. Они живут для себя. Думаю, что после моего отъезда, они, занятые собой, и не вспомнят меня.

Надо поменять тему, подумал Полковник, и задал вопрос о Хьюстоне:

— А каким образом возникло предложение из Хьюстона?

Генерал улыбнулся, сделал глоток виски, а потом спросил:

— В этом доме кофе подают?

— Конечно.

— Тогда готовь кофе, а я буду тебе рассказывать про Хьюстон, — распорядился генерал. — Если верить нашим политикам, в России, Китае, Индии и во многих странах Африки, Азии и Латинской Америки процветает коррупция, что вполне возможно. У нас ее в первобытном варианте нет. Согласен?

— Вполне.

— Там любой шаг в продвижении бизнеса или чего-то другого сопровождается взяткой. Ты мне завари кофе покрепче, мне ночью еще предстоит перелет. Так вот, у нас этого нет.

— Звучит очень заманчиво.

— Правильно. У нас развитая форма. Способствуешь процветанию компании, потом неожиданно становишься членом совета директоров с хорошей зарплатой и премиями, многократно превышающими твои накопления во время работы. Но, прошу заметить, что взятки нет.

— Правильно, есть только благодарность, за оказанное содействие, совершенное много лет назад. За это надо выпить, — предложил Полковник.

Минут через двадцать они в разговоре вернулись к женам. Если с сыновьями ситуация была диаметрально противоположной, то с женами — почти идентичной, лишь с небольшой разницей — Полковник давно развелся, а генерал давно собирался развестись.

— Почему не разводишься? — напрямую спросил Полковник.

— По молодости некогда было, потом сын, не хотелось его оставлять. Потом нашли форму сосуществования, когда жили вместе, но не очень замечали друг друга. При такой форме жизни развод постоянно откладывается на неопределенное время. Теперь уматываю в Хьюстон, и кроме прошлого нас ничего не объединяет.

— Может быть, там женишься. Жизнь продолжается.

— Не будем загадывать. На днях у меня брала интервью журналистка. Все пыталась из меня выжать прогноз, будет ли большая война с Россией или Китаем, кто победит?

— Ты ее не послал?

— Приблизительно так и поступил.

— А если я задам тебе этот вопрос, ты меня пошлешь? — спросил Полковник.

Спросил он вполне серьезно, поэтому и генерал отнесся к вопросу достаточно серьезно, но заметил:

— Странно это слышать от тебя. Я должен тебя спросить, а не ты меня.

— Мое мнение однозначное — в ближайшие годы ее не будет, если журналисты не перегнут палку и не создадут всеобщий психоз, — высказал свое мнение Полковник.

— Согласен. У нас два потенциальных противника, с которыми надо считаться, несмотря на браваду журналистов и ура-патриотов, выигравшими на диване уже несколько войн.

С русскими все просто и сложно. Просто потому, что они обозначили красную линию и не отступят. Сложно в том плане, что они умеют терпеть и их поведение наши политики не умеют просчитывать. Мы думали, что наши санкции скинут президента Путина, а народ объединился вокруг него, а оппозиция, на которую надеялись наши политики, потеряла свое лицо.