Тайна рейса МН-17 - Сергей Царев

— Почти год мы работали вместе, было комфортно и без проблем.

Полковник передал один из двух бокалов Роджеру. Чувства переполняли Роджера, он не стал ничего говорить. Они молча выпили.

— Майкл сам тебе говорил? — спросил Полковник, чтобы нарушить тягостную тишину.

— Да. Он сказал, что проект удачно выполнен, и я могу принести больше пользы в другом деле. Меня подключают к проекту по Китаю, — сообщил Роджер. — И еще он напомнил, что у тебя контракт до конца года. Майкл предполагает использовать тебя в китайском проекте на более позднем этапе. Не будешь возражать, если я иногда буду к тебе обращаться за консультацией?

— О чем ты говоришь, без проблем.

Настроение у Роджера поднялось. Напротив Полковника сидел обычный Роджер, компанейский балагурщик. Обсудив последние новости по реализации проекта прикрытия, Роджер неожиданно спросил:

— Как ты думаешь, чему будет посвящен китайский проект?

Полковник удивленно поднял брови. Потом повел плечами:

— Проверяешь мой интеллект?

— В этом я не сомневаюсь, просто хочу спокойно заснуть, иначе всю ночь буду ворочаться, пытаясь понять, чем придется заниматься. Может быть, укажешь направление?

Полковник улыбнулся простоте Роджера, его открытости.

— Тебе лучше было спросить Майкла, — посоветовал Полковник.

— Он не собирался вносить уточнения. Велел, чтобы я собирался в Гонконг.

Полковник удивленно посмотрел на Роджера, а тот продолжал:

— Подробности мне и еще кому-то он скажет на той неделе. Это все, что я знаю. Что скажешь? К чему мне готовиться?

Роджер посмотрел на Полковника, в его взгляде была просьба и надежда. Он налил новую порцию виски себе и Полковнику. Полковник задумался, а Роджер не отвлекал его. Через несколько минут Полковник стал осторожно излагать свое видение предполагаемого китайского проекта:

— По Китаю возможны три проекта. Первый непосредственно связан с «цветной революцией». Это проект по расшатыванию политической системы Китая. Попытки организовать «цветную революцию» в некоторых национальных районах потерпели неудачу. Власть Китая жестко навела порядок, не очень оглядываясь на реакцию Запада. А вот с Гонконгом дело сложнее. Гонконг — международный финансовый центр, он весь под прицелом телекамер международных телеканалов. Первая попытка оказалась неудачной. Вторая попытка будет кровавой. Скрыть ситуацию в Гонконге будет сложно. И ее наши политики попытаются использовать для развала Китая.

— Ты думаешь, что удастся свергнуть политическую систему коммунистического Китая?

— Нет, — однозначно не согласился Полковник. — Задача, как я предполагаю, будет в том, чтобы расшатать систему, заставить Китай отказаться от глобальных претензий и ограничиться лишь внутренними вопросами. Но считаю, для повторения время еще не настало. Потом, не обижайся, но ты для «цветной революции» мало подходишь. Есть уже профессиональные команды с отработанными методиками действий.

— Я и сам это понимаю. Каким может быть второй проект?

— Военный. Задача — спровоцировать конфликт с соседними государствами. Но я не считаю, что этот аспект интересен для Майкла. Это сфера, как и сфера первого проекта, Госдепа, а Майкла, я думаю, интересуют финансы.

— Получается, что мне достанется третий проект? И что меня ждет?

— Да, тебе придется, думаю, погрязнуть в финансовых операциях, точнее действиях в финансовой сфере.

Роджер отпил немного виски и честно признался:

— Не совсем понятно.

— В этом году председатель КНР Си Цзиньпин начал беспрецедентную и активнейшую дипломатическую кампанию, связанную с долгосрочным проектом медленного, но уверенного разрушения нашего присутствия в Азии.

— Я читал, что он сказал: «Пора азиатам самим заниматься делами Азии», — заметил Роджер.

— Да, он так и сказал в Шанхае. Понимаешь, Роджер, китайцы обладают уникальным свойством — они никуда не торопятся. Ставят задачу себе на несколько десятилетий, медленно, но уверенно ее реализуют.

— И мы им здорово подыграли, направив Россию в объятия Китая.

— Наши стратеги от политики не оценили риски от такого объединения. Я недавно читал книгу Пепе Эскобара «Империя хаоса» и обратил внимание на одну фразу: «Геополитический сдвиг в сторону российско-китайской интеграции — это величайший стратегический маневр последних ста лет». Боюсь, что мы становимся свидетелями этого сдвига.

— Оставим сдвиг в покое, предскажи, что меня ожидает, — попросил Роджер.

— А я что, гадалка?

— Не томи, видишь, даже виски нормально не могу проглотить.

Полковник улыбнулся, Роджер умел красочно описать ситуацию.

— Только из-за того, чтобы ты не потерял такое важное свойство, выскажу свое мнение. Китайцы прекрасно понимают, — Полковник начал серьезно излагать свое предположение, — что на данный момент и в ближайшее время они будут слабее нас в части вооружения. Ни мы, ни они не хотим вооруженного столкновения. Но они финансово крепки, имеют огромные золотовалютные резервы, поэтому избрали тактику медленного выдавливания нас с финансового олимпа. Они, китайцы, имея гигантские активы, настойчиво действуют в Латинской Америке и Африке, не говоря уже об Азии. Но они замахнулись на основы Бреттон-Вудской системы, определяющей мировой финансовый порядок. И начали они с создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций — АБИИ. В 2013 году Китай сообщил о своем намерении создать АБИИ, конкурента Всемирного банка. А сегодня в Пекине объявлено о создании АБИИ. Двадцать одно государство стало учредителем банка, а еще несколько десятков стран могут стать соучредителями до первого апреля 2015 года.

— Начинаю догадываться, — радостно сообщил Роджер. — Если кто-то хочет разрушить финансовую систему, устраивающую Майкла, то он предпримет меры, чтобы это не случилось.

— Точно. Ты будешь разрушителем. Но боюсь, что делать это уже поздно. Надо было начинать год тому назад, а наши дипломаты тогда презрительно улыбались.

— В таком случае моя роль не очень завидная. Может быть, поэтому тебе не предложили?

— Не знаю нюансов, но хочу тебе посоветовать — не играй первую скрипку в этом проекте.

Они посидели еще минут сорок, подводя итоги реализации проекта, и расстались в надежде когда-нибудь вместе поработать.

— Саманта, звонил генерал, он собирается зайти к нам, но это будет поздно, попросил дождаться.

Саманта замешкалась с ответом, это заметил Полковник, и задал вопрос:

— Тебя что-то смущает?

— Нет, только у меня может возникнуть проблема.

— Какая? — поинтересовался Полковник.

— Я обещала встретить племянницу. Не знаю, успею или нет.

— Генерал так просто не напросился бы на встречу. Предполагаю, что встреча не связана с нашей работой. Поэтому подготовь что-нибудь, чтобы мы с ним посидели, и можешь идти по своим делам. Если хочешь, возьми мою машину.

— Спасибо, — забота Полковника ее тронула, что чувствовалось в ее голосе. — Мне починили мою красавицу, теперь я на колесах. А к встрече я все обеспечу.

Приблизительно через час Саманта вошла в кабинет, принесла поднос, все расставила на столике возле дивана. Вышла и скоро вернулась с небольшой кофеварочной машиной.

— Все готово. Если хочешь, я встречу племянницу и вернусь, — вызвалась она.

— Что ты, зачем гонка и ребенка оставлять в подвешенном состоянии? Мы с генералом не спеша поговорим, обсудим житейские проблемы. Твое отсутствие, не обижайся, где-то даже пойдет на пользу — мы будем свободны во времени, а ты займись племянницей. Сколько ей лет?

— Двенадцать, она давно мечтала побыть в Нью-Йорке со мной, без родителей.

Полковник внимательно следил за выражением лица Саманты, отражающим всю гамму предстоящей радости. Он сделал ей предложение:

— Возьми несколько дней отгула, посвяти ей, покажи город. — Полковник призадумался, а потом добавил: — Может быть, сходите в дом пингвинов в зоопарке Центрального парк?

Саманте было приятно, что он помнит о ее радости от общения с пингвинами и другими морскими животными, о чем она как-то поведала ему и свидетелем чего он был.

— А ты как?

— Обойдусь.

— Правда? — радостно воскликнула Саманта и сделала движение в сторону Полковника, но остановилась.

Полковник заметил этот порыв. Безусловна, она хотела в знак благодарности поцеловать его, но правило, которому она следовала, взяло верх над ее эмоциями. Для той работы, что она выбрала, подумал Полковник, умение владеть чувствами — бесценное качество. Но не теряем ли мы что-то важное в жизни? Неожиданный вопрос, возникший сам собой, отвлек его от размышлений о Саманте.

Полковник вернулся к текущим делам. По количеству публикаций, учитывая их стремительное сокращение в СМИ, интенсивности обсуждений в Интернете, он понимал, что тема крушения самолета рейса MN 17 ушла на второй план. Для многих она перестала существовать. Другие покорно ждали решения международной комиссии, возглавляемой Нидерландами, не горевшей желанием раскрыть истину и сделать это быстро. Лишь Россия пыталась дойти до истины, но ее никто не слушал. Предварительно определив, с подачи украинских властей, что виновниками трагедии являются сепаратисты и Россия, мир не стал менять своего мнения. Этому в значительной степени способствовала политика первых лиц западных правительств, поддержавших обвинения без наличия необходимых фактов. Признать свои ошибки они не могли — элементарная порядочность требовала принесения извинений. Кому? Путину. А это для них смерти подобно. Лучше любая ложь, чем унижение перед Путиным. А для лжи у них есть Полковник, с определенной гордостью подумал он. Он, неизвестный почти никому, стоит рядом с сильными мира сего. В одном лишь вопросе, но это не снижает его значимость. А если вспомнить все другие его проекты? Может быть, он окажется влиятельней некоторых политиков, появляющихся на политическом небосклоне и бесследно исчезающих. Приятный мыслительный процесс прервал звонок.