Клан Мамонта - Сергей Калашников

Однако время для поездки оказалось неподходящим — подниматься навстречу высокой воде идея не из удачных. Ландшафт продолжал оставаться равнинным, а река — широкой. Справа на берегу стали встречаться скалы — обычный камень, не руда. Специально останавливались и проверяли все незнакомые с виду образчики. А тут и встречный ветер — дней десять просидели на берегу, потому что продвигаться на вёслах было мучительно и почти бесполезно.

Рыбалка, охота, обильная еда. А местность так и осталась равнинной, покрытой смешанными лесами.

Только в июне стало возможно идти на вёслах. Временами и паруса ставили. Река возвращалась в свои обычные берега, и течение сделалось не столь сильным. Вот и новая засечка в памяти — идти вверх по этой реке нужно не раньше середины лета. Поторопились. Зато верховья рядом с домом без проблем миновали по высокой воде.

Очень хотелось найти Чусовую, по которой, как припомнила Светка, Ермак Тимофеевич направлялся на покорение Сибири. То есть, по этой реке можно пройти очень далеко вглубь Уральских гор. Только вот как угадать, который из впадающих притоков именно она? А скальные выходы на берегах появлялись всё чаще и чаще. Делали остановки, высылали разведку на берестяных челноках — нужно было заходить в заливы или притоки, осматриваться. Поодаль замаячили покатые возвышенности, а в руслах ручьёв стали попадаться незнакомые камни.

— Смотри, Шеф! Похоже на почку, — один из мальчишек притащил зелёный камушек, напоминающий формой нечто из внутренностей.

Взял в руку — не слишком тяжёлый. Царапнул — твёрдость средненькая. Капнул кислотой — ого! Растворяется!

— А ещё такие есть? — прошли с мальчишкой вдоль ручья — тут сплошная галька. Сколько её ни перебирали — ничего похожего не нашли.

Но сам камень положил в угли костра — их много нагорело. Добавил дровишек, да и оставил, как есть, изредка подкладывая в костёр понемногу топлива — обычно процессы в металлургии идут многие часы, поэтому не стал торопить события. Дождался, пока всё прогорит, пока остынет зола, а потом достал кляксу металла красноватого цвета — медь. Вот это везуха!

Везуха вышла неправильная. Больше подобных камней в ручье не нашлось — всем племенем прочесали его до самых истоков, до родников, от которых он брал своё начало, но ничего похожего так и не нашли. И других странных камней тут не отыскалось — гранита и полевого шпата встречалось много, было немало всяких разных минералов, только медь не выплавилась ни из одного.

Чуда не случилось. Вечером, накануне оправления в дальнейший путь к верховьям, из лесу вышли три незнакомых охотника. Завёрнутые в вонючие шкуры, с каменными наконечниками копий, они явно принадлежали к не тронутому дыханием цивилизации древнему миру и ничего и никого не боялись. Сделали жест «Вижу», присели к мужскому костру. Речь их, однако, не совпадала с языком «охотников на мамонтов», но пантомима, мимика и жесты были понятны.

От кухонного костра женщины принесли угощение, мужчины спокойно приняли его, и стали неторопливо есть. Помаленьку завязалась беседа — гости и хозяева сошлись на том, что дичи в этих местах нынче мало, и пора отсюда валить. Вклиниться с расспросами о камнях Венику удалось только в финальной части разговора. Как раз успел на листке бумаги изобразить тот самый камень, который так торопливо переплавил в металл — ничего, кроме особенной пупырчатой формы передать не удалось — ни цвета, ни плотности, ни твёрдости изображение отобразить не в силах.

— Тут не видели, — последовал ответ. — Там видели — взмах рукой куда-то в восточном направлении. Или юго-восточном — точнее не скажешь.

— Покажете?

— Очень далеко. Идти нужно долго, до тех пор, пока не ляжет снег.

В середине лета это означает месяца четыре в дороге. Или пять. Да уж — расстояния тут!

Разговор сделался трудным. Хипу, так звали старшего, как выяснилось, нужно охотиться для женщин. Он не может оставить их надолго. Но может взять с собой. Тогда они будут идти ещё дольше. А как туда дойти? Он может объяснить только часть пути, потому что это вдоль реки. Но потом нужно показывать на месте.

Где эта река? Вон там. Близко. День пути. Он покажет.

В Каму впадала действительно крупная река. Не великая, но с шириной русла в несколько сотен метров. Тут и остановились для того, чтобы разобраться, кому куда дальше следовать. Аону и его людям хотелось остаться в большой реке — тут много рыбы, и можно ходить под парусами, потому что широко. И вообще они бы с удовольствием вернулись на Волгу и попробовали снова двинуться на юг. А Шефу оставят один швертбот и байдарку. Трёх оставшихся им хватит, тем более что с ними есть ещё два челнока и один большой чёлн.

Бродяжий дух тянул охотников на мамонтов в новые странствия. А племя у Хипа небольшое. Кроме троих мужчин в нём ещё две женщины и мальчик. Разместить такую команду на швертботе не составит труда. Быстро обо всём договорились, да и разъехались в разные стороны.

Четверо мужчин на вёслах, Ленка на руле и трое пассажиров. Встречное течение заметное, но вполне преодолимое. Иногда помогали парусом. В узкой реке это трудно, но случались периоды, когда ветер благоприятствовал — за первые дни продвинулись очень хорошо и заметили, что путь направлен преимущественно на юг. Петляла река относительно немного. Зато потом проявился её настоящий характер — берега то сходились в каньоны, где течение убыстрялось. С берегов над водой нависали скалы, а из воды торчали камни. Вдобавок русло стало выписывать такие загибоны!

Продвинуться тут на вёслах было решительно невозможно, а ставить парус и опускать шверт… чтобы решиться на это, нужно полностью потерять инстинкт самосохранения. Выручил длинный канат — за него удавалось вытягивать бот, стоя на берегу. Бывали и более сложные ситуации, когда подойти к воде с суши не позволяли скалы. Тогда канат заносили вперёд по берегу и один конец спускали по течению, привязав к нему палку-поплавок. Обычно ловили её с лодки-берестянки, крепили к носу бота, а потом вытягивали само судёнышко.

В трёх местах длины каната не хватило — пришлось действовать в несколько приёмов. Но потом на равнинных участках опять шли ходко, навёрстывая потраченное на перекате время.

Новые знакомцы неудовольствия не выказывали. Брошенная за корму блесна приносила крупных рыбин незнакомых ребятам пород, но местные сразу отнесли их к классу съедобных. Варёные, жареные, печёные — во всех видах они были хороши. Никто не голодал. Женщины дополняли меню собранными на берегу травами и корнями. Что-то запекали, что-то ели сырым. Лето вообще исключительно сытное время года, если знаешь, что и как.

А возня с лодкой на перекатах? Ну, не бывает в жизни сплошных удовольствий — тяготы и лишения для древних людей — дело привычное. А тут ещё и интересно, и азарт! Борьба со стихией, еттить!

Вши? Были, да все вышли. Ножницы Саниной выделки справились и женскими косами, и мужскими космами. Сделать в походных условиях щелок несложно, да и немного дёгтя выгнать тоже получается. Для этого нужен горшочек? Есть горшочек. У женщин хватало времени поговорить о своём, о девичьем. Местный язык тоже оказался не слишком трудным — взаимопонимание наладилось довольно быстро. Между тем перекаты остались позади, и река опять стала равнинной. Вскоре свернули в приток, по которому поднялись на вёслах.

— Пойдём, — поманил Хип за собой. — Покажу тебе твои камни, похожие на почки.

И километра не прошли, поднимаясь по пологой ложбине, как начали натыкаться как раз на то, что искали. На те самые комковатые, словно замёрзшие пузыри, камни зелёного цвета.

Медь получалась очень легко — в самой примитивной печке, сложенной на манер домницы — то есть пустотелым цилиндром из первых попавшихся камней. Даже дутья не требовалось — то есть о тысячах градусов речь не шла. Пара отверстий снизу, чтобы воздух внутрь всё-таки поступал. В этом своеобразном «ведре» из поставленных стоймя хворостин потолще, нажигались угли — после обгорания и дробления обычной палкой они заполняли примерно половину объёма. Сверху насыпалась разбитая молотом руда — около четверти объёма. А сверху снова добавлялись дрова. Всё это неторопливо прогорало, после чего оставалось подождать остывания, вытащить готовую медь и загрузить её в бот. Получалось её много — приходилось звать на помощь мужиков.

Помогали ребята очень охотно, потому что во время процесса собственно плавки Веник ковал для них ножи, наконечники, топорики, скребки и шила — везти обратно запас полосового железа никакого смысла не было — клану нужна только медь. Много меди

Шеф грузил швертбот под завязку, освободив его от всего лишнего, Оставил новым знакомцам молоток, наковальню и зубило — как выплавлять металл ребята просекли, а как ковать его холодным — показал. Избыточные горшки, лишние шкуры — всё ушло на подарки. Ленка и медь — больше ничего он отсюда не повезёт. К тому же надо торопиться — сентябрь уже в самом разгаре.