Собор без крестов - 2 - Владимир Шитов

—  Ребра переломаем, морду в задницу превратим, а мо­жет тебя вообще, как масло, по стене размазать? Так что, петушок, сиди тут у нас тихо и не кукарекай.

—   Мне нужно поговорить с вашим старшим, — сооб­щил Юргенд им свою просьбу, считая ниже своего досто­инства беседовать о своей дальнейшей судьбе с какими-то быками, тупыми и безмозглыми.

—  Говори нам, чего тебе надо, — предложил ему один из охранников.

—  Мне с мясниками не о чем говорить, — отказался от их посредничества Юргенд.

—    Ты не совсем дурак, секешь, что к чему. Так знай, если тебе захочется с нами переговорить, то нет необходи­мости стучаться ногами в дверь. Достаточно тебе пальцем нажать вот на эту пимпочку, — показал первый громила пальцем на стену, где Юргенд увидел вмонтированную в бетон черную пластмассовую кнопку.

—   Сволочи, покажите мне хоть свои хари, — пытаясь сорвать с лица у одного из громил маску, возбужденно пот­ребовал Юргенд.

Громила не счел нужным отскакивать в сторону от Юргенда, но, желая воспрепятствовать осуществлению его намерения, сильным ударом ноги в живот не только оста­новил нападавшего, но и свалил его на пол каземата. Подо­йдя к распростертому на полу Юргенду он, как бы из дру­жеского расположения, сообщил ему:

— А вот этого, голубчик, я тебе не советовал бы делать. Если тебе когда-либо с какого-нибудь из нас удастся со­рвать маску с лица, то тем самым ты себе подпишешь смер­тный приговор. И тогда мне придется вот этим башмаком передавить твою горлянку. Усеки то, что я тебе сейчас ска­зал. Подумай и пойми, что ловить тебе у нас нечего и ни­когда твой финт не прорежет. — Юргенд, испытав на себе «культурное и вежливое» обращение громил, понял, что сейчас у него не больше законных прав, чем у раба в древ­нем Египте.

—   Что вам от меня надо? — сдерживая клокочущую в душе ярость, размахивая перед собой руками, спросил он у громил.

—   Откровенности в беседе с тем, с кем ты изъявил, же­лание встретиться и поговорить, — ответил ему громила.

—  Так пускай идет, я готов к разговору.

Громилы беззаботно рассмеялись, один из них пояс­нил Юргенду, как глупому ребенку:

—   Наш хозяин ни к кому не ходит на беседы. Если у него возникает потребность с кем-то поговорить, как, на­пример, с тобой, то мы доставляем нужного человека к нему в кабинет.

—  Просто он намного больше занят, чем ты, а поэтому у него нет времени шастать по бабам, как у некоторых, — съязвил второй громила.

—  Ведите меня к нему, — потребовал Юргенд.

— Ты думаешь, что к нашему шефу можно попасть сра­зу, как только вашей милости захочется. Сейчас мы пойдем узнаем, может ли он тебя принять, в какое время. И только потом ты сможешь удостоиться беседы с ним, — оставляя Юргенда одного в каземате и закрывая за собой дверь на ключ, разъяснил ему ситуацию один из громил.

Мы знаем, что у троицы мафиозных кланов не было желания надолго откладывать беседу с Юргендом. Получив команду, громилы вернулись к пленнику, завернули ему руки за спину, сковав их наручниками, на лицо одели мас­ку с отверстиями только для носа и рта, а затем проводили его в кабинет Ричарда Простона.

Ричард Простон к беседе с Юргендом подготовился за­ранее, результатом этой подготовки явился тетрадный лист со столбиками вопросов, на которые необходимо было по­лучить ответы Потсбернера.

Громилы проводили Юргенда в кабинет босса самым длинным маршрутом, чтобы внушить заложнику, что он заключен в огромном здании, а следовательно, похитители имеют не только физическую силу, но и значительную недвижимость. Юргенд должен был поверить, что имеет дело не с какими-то юнцами-дилетантами, а с профессионала­ми своего дела. Пройдясь подлинным коридорам особня­ка Простона, Юргенд именно такой вывод для себя и сделал.

Доставив пленника в кабинет босса, парни усадили его на стул перед столом Ричарда Простона, после чего, под­чиняясь волевому жесту хозяина, молча удалились.

Внимательно посмотрев на комическую, жалкую фи­гуру заложника, Ричард Простон начал с ним беседовать:

—  Мистер Потсбернер, как вам пришлось убедиться, вы являетесь моим пленником. Таких людей, как вы, захватывают только в определенных целях.

—  В каких?

—  Вы должны выкупить у меня свою жизнь.

—  На каких условиях?

—  Прежде, чем сообщить вам свои условия, мне бы хо­телось, чтобы вы меня внимательно выслушали, не переби­вая. Так поступают умные люди. Я вас отношу к их числу.

— А себя вы к какой категории относите?

—   Выслушав меня, вам самому представится возмож­ность ответить на свой вопрос и сделать надлежащий вы­вод. Можете не сомневаться, что я на вас не обижусь, если вы мне выставите плохую оценку. Мои люди за вами сле­дили с того момента, как вы со своим юристом улетели в Мехико и до часа вашего возвращения оттуда домой. В свой город вы возвратились, можно сказать, инкогнито, то есть не афишируя своего появления. Честно скажу, вам это уда­лось. Почему и для чего вы так поступили, нам обоим по­нятно, и мы на таком пустяке не будем останавливаться.

Ваш юрист, Александр Верток, в Мехико задержится, как мне сообщили, еще на три дня. Только возвратившись домой, он узнает о вашем исчезновений и поднимет хай. А до этого времени вас никто не будет искать. За имеющиеся в нашем распоряжении трое суток мы можем вас отправить тайно в любую точку земного шара, или испепелить дотла — и никому не будет до вас дела. Если вы согласитесь ис­кренне ответить на мои вопросы, то к вам не будет приме­нено моими людьми ни физического, ни психического воз­действия. Между прочим, некоторым моим парням нравит­ся мучить и пытать свои жертвы.

—   Не видя, с кем я говорю, не зная собеседника, мне очень не хочется с ним откровенничать.

—   В нашем распоряжении есть психотропные препа­раты, с помощью которых подавляется сознание человека. Стоит лишь немного переборщить дозу применения, а мы, как вы понимаете, все далеки от медицины, и не исключе­но, что через час-два вы превратитесь в человека-животное.

— Зачем пугать, ходить вокруг да около, говорите пря­мо, какую сумму выкупа за меня вы желаете получить, я выпишу чек и на этом мы расстанемся.

—  Мистер Потсбернер, мы не так уж глупы, чтобы со­гласиться с вашим предложением, — с иронией в голосе возразил Простон.

—  Чем оно вас не устраивает?

—  В Нью-Йоркском банке, где хранится ваш денежный вклад, имеется ваше письменное требование, что по чекам на сумму свыше одного миллиона баксов, подлежащих вы­даче по вашим счетам, требуется личное подтверждение ваше или вашего юриста. Ни того, ни другого мы брать в банк не можем, а поэтому ваш чек будет всего лишь пустой бумажкой.

—  Что им, моей подписи на чеке недостаточно? — по­пытался изобразить на лице удивление Юргенд, но это было бессмысленным занятием, так как его физиономию Про­стои под маской видеть не мог.

—  Выходит, нет! — категорично ответил Простон, тем самым давая понять Потсбернеру, что такой вариант для него неприемлем.

—   Интересно, что за сволочь посвятила вас в мою тай­ну?

—  Баксы могут любого человека сделать разговорчивым. Все зависит только от аппетита информатора. Своим пред­ложением вы мне дали понять, что откровенно со мной бес­едовать не желаете. Поддайся мы на вашу провокацию, явись наш человек с вашим чеком в банк для предъявления — и ему конец. Он сам бы завалился и одновременно пред­упредил копов о вашем похищении, побудил бы их занять­ся интенсивным поиском вас. Не считайте других глупее себя. Если вы, многоуважаемый сэр, еще раз позволите себе такой подлый выпад в отношении нас, то должны иметь в виду, что провал моего человека по вашей вине равносилен вашему смертному приговору. Не потому, что мне жалко будет попавшего к копам одного из своих шестерок, а по­тому, что я — принципиальный человек и не прощаю ни­кому ни обид, ни обмана.

Обдумав ситуацию, Потсбернер вынужден был при­знать, что арест копами преступников когда его уже не бу­дет в живых тоже никакой радости ему не принесет, так как мертвые пока еще не научились, да и вряд ли когда научат­ся испытывать бурные эмоции. Вывод был малоутешительным. Бандитам его принципиальность не являлась поме­хой, так как он не знал их намерений. Юргенду захотелось, чтобы бандит посвятил его в свой план, тогда ему легче было бы в разговоре уходить от прямых вопросов или давать на них уклончивые ответы.