Арсенал эволюции - Андрей Морголь

изобретены, раз  волшебники  пользуются гонцами.  Это  радовало,  как,

впрочем, и удачный перехват корреспонденции тоже.

    —  Верной  дорогой  идем,  товарищи,  —  усмехнулся  я,  возвращая

Радзивиллу письмо.

    — Вот только длинная она и тернистая — дорога наша. Но ничего,  мы

справимся, — сверкнул глазами князь и  швырнул письмо в камин — А  это

чтиво Кащеру вредно. Бессонницу заработает.

    Ах, княжеский дворец! Огромные красивые залы и галереи, витражи  и

орнаменты,  роскошь  и   богатство,  праздность   и  беззаботность   —

красота!.. Черта  с два!  Мрак и  скукотища —  вот что  такое жизнь  в

княжеском дворце. За сутки я его излазил вдоль и поперек.  Размазанную

повсюду лепнину  и  фрески  без  проблем  воспроизвел  бы  по  памяти,

насколько  могли   позволить  кривые   в  плане   художеств  руки,   а

многочисленные витражи просто  хотел разбить,  из любопытства.  Брызги

разноцветного стекла во все стороны — должно было получиться  красиво.

Правда, накладно для кошелька. Княжеские  сауны — конечно, это  нечто!

Но не сидеть же в них круглосуточно.

    Из людей на  глаза попадались только  стражники, прислуга и  Скокс

пару раз.  Последний,  проходя  мимо,  имел  обыкновение  с  надменным

выражением лица отворачиваться  в другую сторону,  из-за чего  нередко

спотыкался  о   всяческие  канделябры.   В  общем,   кроме  Арлеты   и

поговорить-то не с кем было.  Совет Старейшин проводился за  пределами

дворца, поэтому  старческих нравоучений  тоже вкусить  не светило.  Ни

Интернета, ни  баскетбольных площадок,  ни кинотеатра.  Что за  жизнь?

Охотница хоть подругу  себе нашла в  лице Ланны, доверенной  советницы

Радзивилла по каким-то там  швейно-кулинарным вопросам. А меня  тянуло

круглосуточно завывать на луну. Благо, хоть кормили во дворце знатно.

    Третий  день  нашего  злачного  пребывания  на  княжеских   харчах

порадовал одним любопытным  случаем. Бесцельно бродил  я по  коридорам

резиденции, и взор мой обратился на происходящее во внутреннем  дворе.

Там шеренгой стояла группа молодых ребят, человек сорок, в  одинаковой

серой форме. Выглядели они подавленными и растерянными. А все  потому,

что к каждому из них по очереди подходил громила Пагом, что-то говорил

и пристально заглядывал в глаза. Один из парнишек не выдержал давления

и принялся  мотать головой,  размазывая по  лицу слезы.  Чуть  поодаль

стоял мрачный  молодой  человек и  наблюдал  за действом.  Жилистый  и

худощавый, он  при  этом  выглядел еще  более  грозно,  нежели  Пагом.

Ощущалась в этом типе какая-то внутренняя агрессия.

    Терзаемый любопытством, я спустился к ним и пристроился в стороне.

Княжеский охранник уже оканчивал  досмотр, а разнюнившийся плакса  был

отделен от основного  коллектива и  теперь пребывал  в компании  двоих

таких же  любителей  изображать  трагедию. И  этими  двоими,  к  моему

приятному  удивлению,  оказались  те  самые  герои,  которых   богатые

родители пытались  припрятать  от  рук армии  в  Прилесье,  —  сыновья

местных  купцов.  Точно!  Деревенские  Агамемнон  и  Менелай,  которые

попытались клеить со мной разборки из-за своей «прекрасной» Елены.  То

есть Ликии,  вроде так  ее звали.  Проходя мимо  них, я  ткнул  одного

локтем  в  бок,  вежливо  поздоровался:  «Привет,  придурки»,  —  и  с

довольной ухмылкой прошел поближе к шеренге парней.

    По  завершении  своей  устрашающей   процедуры  Пагом  отошел   на

несколько шагов назад  и принялся басом  декламировать, видимо,  давно

изученную наизусть речь:

    — Именем князя Радзивилла Седьмого  вы все отстранены от  мамкиной

сиськи, дабы принять честь в столь сложное для государства время  быть

рекрутированными в  мидлонскую  армию.  Каждому  из  вас  присуждается

звание рядового, будет выдано оружие, форма, довольствие и возможность

проявить свои лучшие качества на благо княжества!

    Далее все  как обычно  —  про любовь  к родине,  изощренные  пытки

трусливым  изменникам  и  счастливый  шанс  из  розовощеких   слюнтяев

превратиться в  настоящих  мужчин.  Закончились  его  слова  следующим

образом:

    — Вошли вы сюда  как стадо баранов, а  в расположение своей  части

вернетесь ровным  боевым  строем,  и  этим  сейчас  займется  помощник

командира роты,  в которой  вы будете  служить, поручик  Атом.  Цените

момент,  щенки,  потом  вас  будут  гонять  только  младшие  унтера  с

прапорами.

    Угрюмый парень, что стоял в сторонке, молча кивнул Пагому,  шустро

проскользнул к рекрутам и тихо,  почти шепотом, но весьма  убедительно

приказал всем строиться по росту. Ослушаться дураков не нашлось. Я тем

временем подошел к правой руке князя.

    — Очень у вас интересное место для селекции новобранцев.

    Здоровяк полуобернулся ко мне и нехотя ответил:

    — Традиция такая.

    — В княжеском дворце ощущается торжественность момента?

    — Угу…

    — А  что, кроме  тебя  смотр больше  некому  делать? Вон  хотя  бы

поручик?

    — Я  же  говорю:  традиция. И  первую  строевую  подготовку  здесь

проводит сам  командир роты  — тоже  заведено так.  Правда, сегодня  у

капитана не  получилось, ну  да  волк с  ним, —  отмахнулся  княжеский

помощник.

    — А с этими тремя что делать будете? — не унимался я.

    — С теми, что ли? —  Пагом посмотрел на троих плаксивых изгоев.  —

Ничего, пристроим куда-нибудь. Чистить конюшни, еду варить, мало ли. В

армии не только солдаты нужны.

    Ой, как  хорошо. Надо  будет как-нибудь  походатайствовать,  чтобы

прилесскую золотую молодежь определили ассенизаторами.

    — Кстати, раз у вас тут все так торжественно, как в детском садике

на утреннике,  отчего родителей  не  пригласили, песенки  строевые  не

разучили? — продолжал я любопытствовать.

    Здоровяк смерил меня презрительным  взглядом и ничего не  ответил.

Пока рекруты чуть ли не с кулаками  решали, кто из них выше ростом,  к

нам подошел  поручик.  Краем  взгляда мне  удалось  разглядеть  черные

черепа на лацканах его зелено-серой формы.

    С виду вряд ли кто дал бы молодому человеку больше тридцати. В его

внешности  явственно  выделялись  жесткие,  заостренные  черты   лица,