Антология «Дракула» - Нэнси Холдер

Вскоре выяснилось, что рвота тоже. Элисон почувствовала себя еще хуже. Суденышко скользнуло на несколько градусов влево, и волны принялись бить в борт, Элисон стало совсем плохо. Каждый раз, когда лодка кренилась набок и Элисон чуть не падала в воду, она снова думала, не прыгнуть ли туда самой. Анна и Кристин плакали, глядя друг на друга и на Лифа, лицо которого посерело на глазах и стало пепельного цвета. Элисон даже придумала себе оправдание для побега, объясняя пассивность остальных инстинктивным возвратом к изначальным социальным группам перед лицом сильного страха. Ее новые знакомые не стали бы спасать ей жизнь, так же как не стали бы спасать своих похитителей. Как долго они ее знают? Двенадцать часов. Какого рода связь могла возникнуть за столь короткое время? Только ненадежная.

Элисон вспомнила совет матери, когда они садились на паром до Кале. «Смотри на горизонт, — сказала она. — Наблюдай за землей. Не смотри в воду». От воспоминаний девушка еще больше расплакалась, а взгляд на окаймленный пальмами берег в полумиле слева ничего хорошего тоже не принес. Такое расстояние вплавь ей явно не осилить, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. А морская болезнь — это явно лучше, чем перспектива утонуть или быть съеденной акулами-молотами. Перед поездкой Элисон немало прочитала об этом месте и знала, что в бухтах Занзибара водится немало этих странных созданий.

Девушка наклонилась вперед, стараясь украдкой разглядеть, что делает второй похититель, который снова ушел на нос, связав Лифа и удостоверившись, что ни она, ни остальные девушки не окажут сопротивления ему или его приятелю. Тот внимательно осматривал берег впереди, время от времени бросая быстрые взгляды на пленников. «Судя по всему, — подумала Элисон, — парень нервничает. Нельзя ли это обернуть в свою пользу? Может, он новенький в этом деле, в чем бы оно ни заключалось».

— Послушайте, — обратилась она к остальным, — нам надо что-то сделать.

Три девушки посмотрели на нее, тогда как Лиф еще больше ушел в себя. Он выглядел так, словно уже приготовился к смерти. Если бы не он, то они смогли бы все вместе спрыгнуть за борт и помочь друг другу добраться до берега. Но ему связали руки за спиной, и плыть Лиф не мог. Вариант же протащить его с собой, не утопив, целых полмили был совершенно нереальным.

Карин и Анна все еще плакали, Кристин же прекратила и казалась более спокойной.

— Что мы можем сделать? — спросила она.

— Эй! — крикнул им африканец, сидевший на корме, взмахнув ножом.

— Мы можем все спрыгнуть за борт и взять с собой Лифа, — прошептала Элисон. — Возможно, сумеем добраться до берега. Или кинуться на одного из них, попытаться обезоружить, сбить с ног, не важно. Нам надо что-то сделать.

— Даже если мы спрыгнем, у них лодка. Нас легко поймают.

Неожиданно суденышко качнулось, когда парень, перепрыгивая через деревянные скамьи, метнулся к ним и, широко размахнувшись, правой рукой ударил Кристин снизу в подбородок, лишив ее равновесия. Нож, зажатый у него в кулаке, прочертил на ее щеке алую полосу. Элисон с ужасом наблюдала, как немка, пошатнувшись, сделала шаг к борту, когда на них с противоположной стороны обрушилась огромная волна.

От удара лодку сильно качнуло, и девушка исчезла в воде.

— Нет! — крикнула Элисон, метнувшись на противоположную сторону и перегнувшись через борт.

Кристин поглотила вода. Скорее всего, от шока она даже не пыталась выплыть. Возможно, сделала первый вдох, уже погрузившись с головой.

— Ах ты, тварь! Сволочь! Убийца…

Элисон в ярости кинулась на парня, но тот схватят ее за тонкие запястья и держал на расстоянии, с ухмылкой следя за борьбой. Она попыталась пнуть его, но парень швырнул ее на дно лодки. В ужасе девушка отползла в сторону, тогда как африканец склонился над ней, угрожая ножом.

— Не надо, — предупредил он.

Подруга Кристин, Анна, обхватила себя за колени, качаясь на месте и тихо постанывая. Карин всхлипывала, не зная, то ли защитить Элисон, то ли как-то привести в чувство своего почти обезумевшего парня.

Когда подросток решил, что больше его власти ничего не угрожает, он, довольный, вернулся на свой пост, крикнув что-то напарнику, сидевшему на корме.

Элисон взобралась обратно на скамью. Она не могла унять дрожь в руках и ногах, а перед глазами стояла картина того, как Кристин выносит на пляж: как та поначалу лежит неподвижно, а потом начинает кашлять, захлебывается соленой водой, старается восстановить дыхание. Когда лодка опять тошнотворно нырнула с очередной волны, видение поблекло и Элисон поняла: Кристин мертва. Может, когда-нибудь ее тело и выбросит где-то среди мангровых болот Юго-Западного Занзибара, но кости к тому времени уже изрядно обчистят акулы-молоты.

По окрику сидевшего на носу лодка резко изменила курс. Они направлялись к берегу. Глядя на Лифа, Элисон сомневалась, что тот сможет сделать хотя бы шаг.

Джозани — это последние остатки тропических лесов, которые некогда покрывали весь остров. В них, неподалеку от плантаций пряностей, на компактной территории, удобно расположившись прямо рядом с дорогой, жили красные колобусы — местная туристическая достопримечательность. Посетителей от автомобильной стоянки вели вниз по тропе туда, где обитали обезьяны.

Правда, первая из них, попавшаяся на глаза Крейгу, даже отдаленно не походила на красную.

— Голубая обезьяна, — пояснил проводник и указал куда-то между деревьями. — Красные колобусы там.

Журналист увидел несколько красновато-коричневых обезьян, которые страшно шумели, скача с дерева на дерево и спрыгивая на землю, устланную сухими жесткими листьями.

— Замечательно, — сказал Крейг. — А как насчет леопардов?

Гид посмотрел на него тупым, отсутствующим взглядом:

— Вы хотите увидеть главный лес?

— Да, я хочу увидеть главный лес. — Он последовал за африканцем обратно к дороге на стоянку, зная, что если поедет с экскурсией, то увидит в лучшем случае опушку Джозани. — Мне все покажет мой водитель, — заверил проводника Крейг, сунув ему в руку пять долларов. — Оставайтесь здесь. Отдохните. Дайте покой ногам. Купите себе пива или еще чего-нибудь.

Тот посмотрел на него с сомнением, но англичанин подозвал Попо. Парень подошел медленно, как-то небрежно и широко шагая, длинные мешковатые штаны из хлопка, на ногах некое подобие сандалий.

— Скажи ему, что все в порядке, — попросил Крейг подростка. — Ты сможешь мне все показать.

Секунду подумав, Попо быстро заговорил с гидом, который пожал плечами и ушел к месту для приема туристов, где стояло несколько кресел для отдыха и доски с информационными листками и какими-то фотографиями.

— Пора идти, Попо.

Тот направился в лес.

Они шли по тропе до тех пор, пока Крейг не почувствовал, что дорога начинает поворачивать обратно. Он остановился, подняв солнцезащитные очки на лоб.

— Думаю, я бы хотел свернуть немного в сторону, — сказал журналист, предложив Попо закурить.

Африканец взял сигарету, зажег ее, обратив должное внимание на сто долларов, обернутые вокруг пачки.

— Хочешь получить всю? — спросил Крейг. — Мне нужно свернуть с тропы. Леопарды, понимаешь?

— Здесь нет леопарда. — Рука Попо замерла в воздухе.

— Тогда колдуны. Так тебе интересно или нет? — Журналист снова продемонстрировал своему водителю деньги и кивнул в ту сторону, куда хотел идти.

Попо взял пачку «Мальборо», вытащил купюру из-под целлофановой обертки и, сложив, засунул ее в задний карман. После чего углубился в лес. Через несколько ярдов он остановился и сел на колени у подножия дерева. Крейг расположился рядом и посмотрел туда, куда указывал подросток — на множество маленьких черных лягушек, размером не больше кончика пальца, собравшихся на больших опавших листьях.

— Сюда вода приходит, — объяснил Попо. — От моря.

— Паводковая?

— Да. Сюда никто не приходит. Опасно.

— Хорошо. В таком случае пошли дальше.

Как только лодка ударилась о песчаное дно, похититель, сидевший на носу, выпрыгнул из нее, затаскивая суденышко на пляж. Парень на корме поднял винт мотора. Трое долговязых потрепанных подростков вышли из леса им навстречу. Они, угрожая ножами, выгнали Элисон, Карин, Лифа и Анну на берег, а двое обменялись парой слов с вновь пришедшими, затем перевернули лодку и оттащили ее от воды.

Элисон, Карин и Анне пришлось идти к деревьям, держа руки на затылке; Лифа не развязали. На его лице не отражалось никаких эмоций. Элисон удивилась, как он вообще смог подняться и пойти. У нее самой кости словно превратились в резину, хотя ей и стало чуть легче от ощущения твердой земли под ногами. Похитители были вооружены и выглядели очень опасно.

Верхушки пальм, качающиеся на ветру, издавали беспрестанный зловещий шорох. Но процессия забиралась все дальше в джунгли, деревья становились все выше, отчего вокруг вскоре установилась тишина, как очутились в огромном соборе. Кроме звука шагов, шаркающих по подлеску, который запутанной сетью расстилался под ногами, Элисон слышала только периодический стук, словно где-то трудился дятел, и крики каких-то других, незнакомых ей птиц. Время от времени на глаза девушке попадались лежащие на земле морские раковины, мерцавшие сквозь древесный и растительный мусор. Она подпрыгнула, чуть не столкнувшись с летучей мышью, но тут же поняла, что это был всего лишь большой высохший лист, застывший на заостренной ветке в ожидании падения. Девушка ударила его и, когда тот не упал, неожиданно разъярилась, принявшись молотить по нему, словно по боксерской груше. Группа остановилась, и двое африканцев направились к ней с ножами на изготовку. Находясь на грани безумия, Элисон с какой-то отрешенностью посмотрела на возможность того, что сейчас наконец запаникует, а потом застыла, взвешивая свои шансы и разрываясь между инстинктом самосохранения и верностью новым друзьям.