Король-Демон - Кристофер Банч

— А как, по-твоему, следует поступить?

— Не знаю, — сказал я. — В этом сражении Гуил потерял полководческое чутье. Но я не знаю ни одного человека, с кем бы этого не происходило. К несчастью для него, произошло это при весьма постыдных обстоятельствах.

— Вот уж точно, постыдных, клянусь своими яйцами, — буркнул император. — Мерзавец опозорил меня, выставил на всеобщее посмешище.

— В первую очередь он опозорил меня, — поправил его я. — Впредь буду умнее и не стану заходить в шатер следом за вами.

Император вспыхнул, но тотчас же у него переменилось настроение, и он расхохотался.

— Ладно, не будем его снимать, — решил он. — Моя сестра перед тобой в долгу. Но проследи за тем, чтобы этот Гуил хорошенько усвоил урок. Я не хочу, чтобы подобное повторилось.

— Не повторится, — заверил его я. — Ни с Гуилом, ни с его проклятой Гвардией. Я попрошу Мерсию Петре и его наставников гонять их до тех пор, пока у них кровь не начнет сочиться из глаз и из-под ногтей на ногах. Соответствующий приказ я отдам, как только мы прибудем в Никею.

— Ты туда не прибудешь, — сказал император. — С сегодняшнего дня ты отправляешься в двухнедельный отпуск.

— Зачем? Я еще не успел устать от предыдущего.

— Перед нашим отъездом ко мне пришла одна дама. Некая графиня Аграмонте. У нее была ко мне просьба. Она сказала, что на ее землях окончание сева кукурузы отмечают праздником. По ее словам, обычай этот восходит к тем временам, когда еще в помине не было Аграмонте, и простые люди считают дурным знаком, если их господин не может присутствовать на празднике.

Маран впервые в жизни о чем-то просила императора.

— Моя жена сказала правду, ваше величество, — подтвердил я. — Но с тех пор, как мы поженились, я уже трижды отсутствовал на празднике, по вашему приказу отправляясь в горячие места.

— Просто ужасно, — возмутился император. — Такие традиции крепче всего привязывают крестьянина к своему господину. В этом году ты не пропустишь праздник.

— Если вы так прикажете, ваше величество.

— К тому же я дал слово Маран. Видит Джаен, у тебя очень красивая жена, а я еще никогда не нарушал обещание, данное красивой женщине. — Тенедос посмотрел на воды реки Латаны, и его настроение снова переменилось. — Выходит, Первому гвардейскому корпусу, вопреки моим ожиданиям, еще очень далеко до боевой готовности, — мрачно промолвил он. — А это значит, остальным частям нечего даже и думать об участии в крупных маневрах.

— Боюсь, вы правы, мой государь, — признался я. Тут император произнес очень странные слова:

— Хвала Сайонджи, мне удалось выиграть для нас немного времени.

— Прошу прощения, ваше величество?

— Не обращай внимания, — поспешил переменить тему Тенедос. — Посмотри вон туда. Эта девочка плывет на самом крошечном в мире плоту или же идет по воде, из чего следует, что мы должны срочно начать ей поклоняться?

Когда наш корабль причалил, Амиэль и Маран встречали нас на берегу — о нашем отплытии из Амура в столицу было сообщено по гелиографу. Несмотря на плохую погоду — промозглая весенняя морось вот-вот грозила перейти в дождь, — подруги приехали в открытом экипаже с небольшим тентом над головой. Маран сияла от радости; Амиэль была чем-то разгневана. Мне стало любопытно, что у них произошло. Присмотревшись внимательнее, я разглядел на лице Амиэль бисеринки пота.

— Вот, — улыбнулась Маран, протягивая мне сверток.

Развернув его, я увидел женские трусики.

— Твоя жена, — прошипела Амиэль, — настоящая стерва.

— Не спорю, — согласился я. — Что навело тебя на это открытие?

Маран хихикнула.

— Пока тебя не было, мы вели себя, как полагается порядочным девочкам, — сказала она. — Целых две недели не трогали друг друга и даже себя.

— Раз ты обходился без этого, мы должны были поступать так же, — добавила Амиэль. — И мы держались. До сегодняшнего утра.

На подругах были самые соблазнительные наряды, в каких только можно показаться за пределами опочивальни. Маран надела кричащую юбку, едва опускающуюся до промежности и открывающую трусики из тончайшего шелка, и черную жилетку, застегивающуюся на одну пуговицу, расположенную чуть выше пупка. Под жилеткой у нее ничего не было.

На Амиэль было платье, наглухо застегнутое до самого подбородка, но со смелым вырезом в форме полумесяца чуть ниже ключиц. Крепко стягивая талию, платье от бедра раскрывалось разрезом.

Маран объяснила, что на случай непогоды захватила в экипаж легкий дождевичок.

— Лгунья, — оборвала подругу Амиэль, продолжая рассказ. — Не успели мы отъехать от дома, как она набросила дождевик нам на колени, а потом запустила руку мне под платье и начала меня ласкать. Я... э... ну... не стала ей мешать. Ведь мы действительно держались почти две недели. Каким-то образом Маран удалось стащить с меня трусики, и она запустила пальцы... ну, ты понимаешь куда?

Я думала только о том, как бы не закричать, как бы не застонать и как бы не дать догадаться этому чертову кучеру, что происходит у него за спиной. Я просила Маран прекратить, но она меня не слушала. Тогда я сказала, чтобы она довела дело до конца. Но как раз когда я была готова кончить, она остановилась. Сучка!

— Я прочла в одной из тех книг, что ты мне одолжила, — стала оправдываться Маран, — что сексом всегда лучше заниматься тогда, когда ты уже заведен. Я просто оказала тебе маленькую услугу, позаботилась о том, чтобы ты не разочаровала нашего дорогого Дамастеса.

— В таком случае, во имя Джаен, поспешим домой, а то я взорвусь, — взмолилась Амиэль.

По обеим сторонам нашей просторной кровати мерцали свечи. Амиэль полулежала на спине, подложив под спину подушки, приподняв и раздвинув ноги. Маран лежала на спине у нее между ног, и Амиэль с силой массировала ее груди. Ноги Маран покоились у меня на плечах, а я поддерживал ее за ягодицы.

Вскрикнув, Маран дернулась и обмякла. Ее ноги, сорвавшись с моих плеч, упали на кровать. Я по-прежнему оставался внутри нее. Осторожно вытянувшись рядом, я подложил под руку подушку.

— Наверное, — вымолвил я, когда мое сердцебиение чуть затихло, — это лучшая встреча, какой я только удостаивался.

— Я бы пожелала тебе уезжать почаще, — прошептала Амиэль. — Вот только нам без тебя совсем плохо.

— Как же мы будем жить, когда начнется война? — спросила Маран. — Тебе придется контрабандой взять нас в действующую армию. Быть может, если я коротко подстригусь, мне удастся сойти за мальчишку-барабанщика. Но как быть с Амиэль? Куда ей спрятать свою пышную грудь?

— Не сомневаюсь, вы что-нибудь обязательно придумаете, — сказал я, зевая. — Не могу выразить словами, как же хорошо быть дома.