Искупительница - Джордан Ифуэко

Я кивнула: Е Юн заставила меня вызубрить ответ на каждую загадку и каждое препятствие, которое я встречу в Подземном мире, а также выучить наизусть карту на моей коже.

– Скажи его, – настаивала Кира. – Ты должна верить в свой ответ. Почему ты должна жить?

Я вздохнула, облизнув губы.

– Я должна жить, потому что я спасаю жизни. Делаю правое дело. Я хорошая императрица. Хороший человек.

«Недостаточно, – шипели дети. – Недостаточно».

Я сказала себе: неважно, что думают мертвые Искупители. Е Юн сказала, что Смерти должны позволить мне пройти, если я буду верить в свой ответ. И я верила. Конечно, верила.

Так ведь?

– Хотела бы я, чтобы оджиджи оставили тебя в покое, – сказала Кира мягко. – Не могу поверить, что ты не говорила нам, насколько все плохо.

Я закусила губу.

– Это сложно объяснить, – произнесла я наконец. – Оджиджи жестоки, но они часто говорили мне правду.

– Тар, как ты можешь так думать? – Кира потрясенно покачала головой, затеребив концы своего молитвенного платка. – Эти голоса называли тебя недостойной. Намеренно изолировали тебя от всех. Мешали тебе просить помощи, заставили делать все в одиночку.

– Они хотят сломить меня, – признала я. – Чтобы я потеряла надежду и осталась в Подземном мире навсегда. И все же… они побуждали меня делать вещи. Хорошие вещи. Собрание, битва в Джибанти – ничего из этого не было бы, если бы я не чувствовала себя такой виноватой. Я хочу, чтобы голоса ушли, Кира, но… в то же время я боюсь этого. А вдруг, став свободной и счастливой, я снова ослепну? Стану глуха ко всем несправедливостям, которые происходят вокруг, как раньше?

Глубоко задумавшись, Кира хмуро взглянула на свою подвеску в виде золотого пеликана, украшенного жемчужинами, и вцепилась в нее до побелевших костяшек, словно пыталась выдавить из нее ответ.

– Что сказала тебе старая Монгве? – спросила она внезапно. – Про вину?

– Что она бесполезна.

Я вздохнула, вспоминая слова отшельницы:

«Вина заставляет сконцентрироваться на себе самом и ведет лишь к разрушительной одержимости. А ответственность приносит баланс. Позволяет думать об общем благе».

– А что ты сказала, – продолжила Кира, – когда убеждала Таддаса покинуть тюрьму?

Я недоуменно моргнула. Она схватила меня за плечи: ее ореховые глаза сверкали.

– Это важно, Тарисай! Ты сказала, что слышала это от кого-то прежде, от кого-то могущественного.

Тогда я вспомнила – голос из святилища в Сагимсане, превращающий мое тело в воду, когда дыхание Сказителя разнеслось в горном воздухе.

– «Не спрашивай, как много людей ты можешь спасти, – пробормотала я. – Спроси: в каком мире будут жить спасенные?»

– Верно. – Кира яростно кивнула. – То, что заставило Таддаса попытаться, не было виной. Это была любовь. – Она сжала мою руку. – Любовь, Тарисай.

* * *

«Мне страшно, императрица Тар», – сказал Цзи Хуань через Луч, заглушая на мгновение гул торжества по поводу моего дня рождения.

Вместо официального торжества в Имперском Зале я решила устроить небольшой праздник для своих в дворцовом саду. Оба моих Совета – двадцать один человек – сидели в траве с цветочными венками на головах за длинным низким столом, окруженные золотистыми деревьями. Ветер нес аромат апельсиновых цветов.

Я сидела между Санджитом и Цзи Хуанем. Маленький король смотрел на свою ладонь, где уже почти зажил шрам от помазания. Он как будто удивился, когда я приобняла его за плечи.

«Что тебя напугало, Цзи Хуань? Это же просто праздник».

Он моргнул.

«Прости. Я не собирался этого говорить. – Он порозовел. – Просто даже до помазания я говорил с тобой в своей голове все время. Наверное, сейчас я случайно сказал через Луч».

«Что ж, теперь я знаю твой секрет. – Я шутливо толкнула его локтем. – Так чего ты боишься?»

Мальчик мрачно глянул на яркую скатерть, уставленную блюдами со сладкими бананами и мясными рагу из суйи.

«Сейчас мы вместе, – ответил он наконец. – Но скоро все вернемся в свои родные королевства. Наш Совет не похож на твой прежний».

В его голосе слышалась зависть. Он смотрел на моих изначальных названых братьев и сестер, которые сидели вместе на другом конце стола и смеялись, обмениваясь шутками.

«У нас не получится жить всем вместе в одном большом дворце. Скоро я вернусь в Морейо и снова буду один. И заболею».

Он поежился, и внезапно мне тоже стало холодно, стоило вспомнить годы ледяного одиночества в усадьбе Бекина.

Я дотронулась до щеки Цзи Хуаня, посылая ему волны мужества через Луч.

«Это лучевая тоска. Но мы сможем общаться на расстоянии при помощи кусо-кусо, помнишь? И Морейо граничит с Благословенной Долиной. Ты будешь часто видеть вождя Урию».

«И ты тоже будешь меня навещать, – добавил он твердо. – Когда вернешься из Подземного мира».

В горле у меня встал ком.

От уверенности в его тоне у меня мурашки пробежали по коже. Весь стол тут же затих, и на меня уставилась двадцать одна пара глаз. Я поморщилась: похоже, моя тревога была так сильна, что они почувствовали ее через Луч, даже с учетом того, что мои ментальные щиты были подняты. Наверное, и на моем лице отразилось что-то подобное, потому что Адуке, Да Сео, Е Юн и Ву Ин тоже выглядели обеспокоенными, хотя Луч нас не связывал.

Санджит взял меня за руку:

– Опять оджиджи?

Я покачала головой, натянув улыбку, чтобы успокоить своих гостей.

– Нет. Просто… вспомнила свою тренировку с Е Юн. Так странно, что уже через несколько недель я встречу настоящих Смертей. Если подумать, это как-то волнительно.

За столом раздался нервный смех.

– Если ты испугаешься в Подземном мире, – предложила Ай Лин после паузы, – просто посмотри на свою маску. Ты уже победила так много смертей.

Я подняла обсидиановую маску львицы и грустно улыбнулась, глядя на сверкающие радужные полосы.

– Забавно: я так спешила издавать указы и готовиться к Подземному миру, что почти не испытывала свои новые неуязвимости. Может, мне стоит спрыгнуть с башни? Или заставить голубокровного ударить меня ножом. Или провести ночь в Буше и посмотреть, проклянут ли меня духи.

– Не говори так, – проворчал Санджит. – Даже в шутку.

– Извини. – Я вернула маску под одеяние. – Просто странно думать, что я неуязвима не только к горению. Например, что будет, если я пойду плавать в океане? Смогу ли я дышать под водой?

– Не-а, – отозвался Дайо, отвлекаясь от скармливания разрезанных напополам виноградин Ай Ри, сидевшей у него на коленях. – Я как-то пробовал это в детстве. Ты не умрешь, но тебя будет тошнить соленой водой еще