Искупительница - Джордан Ифуэко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сжал челюсти. Я подняла мокрую руку к его лицу, и перед мысленным взором стали разворачиваться его воспоминания.
Глава 29
Долговязый юноша сидит в грязи, прислонившись к стене здания, похожего на бордель. Он напевает что-то себе под нос, время от времени прикладываясь к кожаной фляге: даже на расстоянии я чувствую запах алкоголя. У него такая же медная кожа, как у меня, такой же подбородок и выступающие уши. Несмотря на распутный вид, он гладко выбрит. Если бы я не был в ужасе от увиденного, то непременно рассмеялся бы: мой брат никогда не мог отрастить настоящую бороду.
– Двенадцать королевств, братец! – произносит Сендил невнятно, не вставая. Насмешливо оглядывает меня с ног до головы. – Ни за что бы не узнал в тебе бывшего чемпиона Враипура. Смотри-ка, одет так богато! И даже без пятен крови. Или их за тебя смывают слуги?
– Рад тебя видеть, Сендил. – Я проигнорировал его слова, заранее зная, что это будет непростой разговор. – Я… сожалею, что не заступился за тебя, когда мы были детьми. Но теперь, надеюсь, мы сможем…
Я замолкаю, глядя на его одежду – измятая солдатская туника, украшенная двумя застежками в виде кобр.
Вина растворяется. На смену ей приходит недоверие, комом встающее в горле. Я едва могу выговорить:
– Ты все еще с наемниками.
И он пожимает плечами. Мой бедный, гениальный, идиотский младший брат пожимает плечами.
– Чем еще я могу заниматься?
– Да чем угодно! – хриплю я. – Великий Ам, Сендил! Корона оплачивала твои расходы больше двух лет. И ты Одаренный. Ты видишь слабости в чужой душе, можешь заставить человека почувствовать что угодно. Ты мог бы стать оратором. Или… жрецом, актером, не знаю. Суть в том, что все это время ты мог жить для чего-то большего. Ты мог бы помогать людям…
– Как ты.
– Да, – отвечаю я. – А вместо этого ты зарабатываешь на жизнь убийством людей.
– Как ты.
Воздух выбило у меня из легких. Я открываю рот. Закрываю его.
– Имперская Гвардия не убивает людей в мирное время, – оправдываюсь я наконец.
– Но тебя этому учили. – Сендил усмехается. Тут же морщится, трет виски. Делает глоток из фляги. – Слушай, Джити, не знаю, зачем ты пришел. Если ты надеялся меня спасти, то… мне не нужно спасение. Я завел друзей в своей когорте. Как и ты в Олуоне, с твоими волшебными друзьями в башне из слоновой кости. Так что не переживай обо мне. Пока из столицы текут денежки… – Он поднял флягу. – Мы квиты.
– Сендил, эти наемники тебе не друзья. Они заставляли тебя делать ужасные вещи. Они… сломали тебя…
– И что с того?!
Сендил неуклюже встает на ноги.
– Мир сломан! Мы-то с тобой знаем это, как никто другой, Джити. А знаешь, кто пытался помогать людям? Кто пытался изменить мир? Ама.
Только каким-то чудом мне удается сдержаться и не ударить его.
Вместо этого мы смотрим друг на друга, словно в кривое зеркало. Неясно, правда, кто из нас настоящий, а кто – искаженное отражение.
Сендил опустошает флягу. Его руки, покрытые мозолями от оружия, трясутся. Затем он, пошатываясь, направляется обратно ко входу в бордель.
Не оборачиваясь, он медлит у порога всего на мгновение, чтобы сказать:
– Не живи для чего-то большего, брат. Просто защити то, что у тебя уже есть. И на этот раз… – он в последний раз встречается со мной взглядом, – не упусти это.
* * *
– Я хотел разозлиться на него, – сказал Санджит, когда наши сознания разделились, и я снова стала собой.
Солнце скрылось за горизонтом. Источники погрузились в темноту: светились только омбитсу, мерцающие над водой, и мои тутсу, плетущие свои сиреневые кружева в вечернем небе.
– Я хотел его возненавидеть. Доказать, что он ошибался. Но я не мог. Сендил был прав: мы с ним одинаковы. Оба бесцельно бродили по жизни, обоим недоставало решимости. Мы были одинаково довольны своим статусом-кво. Единственное различие в том, что моя одежда более дорогая и люди отдают честь, когда я прохожу мимо.
Он нахмурился, рассеянно глядя, как омбитсу порхают вокруг водопада, оставляя в воздухе радужные следы.
– На какое-то время я отвлек себя новой миссией – найти другой вход в Подземный мир. И я нашел его. Это недалеко от Разлома Оруку, но я ничего не мог с ним сделать – только поставить стражу наблюдать и предупредить тебя, что оджиджи охотятся на благородных. После этого я мог бы вернуться домой. Но это казалось неправильным. Вернуться и снова душить тебя своим контролем, пока ты сражаешься за справедливость. Так что я решил найти себе собственное благородное дело: поймать Крокодила.
Я втянула воздух сквозь зубы. Санджит заметил это: его глаза потемнели от странной эмоции, которую я не могла определить.
– Видимо, ты уже знаешь секрет Зури. Я не догадывался, что он Крокодил, до того самого дня в Джибанти. Но я долгое время был одержим идеей найти этого народного мстителя. Посылал шпионов, чтобы отследить его перемещения. Посещал места его демонстраций, говорил с простолюдинами. И через какое-то время… это сложно объяснить, Тар. Но чем больше я видел, – дети, освобожденные с лесопилок и рудников, надежда в глазах крестьян… Внутри меня словно что-то пробудилось. Я ощутил жажду, которой боялся всю жизнь. Я знал, как опасно желать перемен, особенно перемен в системе, которую невозможно контролировать в одиночку. Но я ничего не мог поделать. Впервые в жизни я почувствовал внутри кипящую энергию. Я поражался апатии других, сожалел о том, как много времени я потратил зря. Тогда я и послал тебе копье. Наконец мне начало казаться, что я хоть немного тебя понимаю. И я хотел извиниться, – он закусил губу, – но я не мог вернуться. Еще нет. Мои шпионы донесли о революции, планируемой в Джибанти в день твоего Собрания. Я думал предупредить тебя в письме, но его могли перехватить, а я не хотел рисковать. Я знал, что должен отправиться туда лично. Не для того, чтобы защитить тебя – тебе это уже давно не нужно. Но чтобы помочь этим крестьянам, насколько возможно. Так что я переоделся в гражданское и спрятал кольцо-печатку. Некоторые из моих воинов вызвались пойти со
