Искупительница - Джордан Ифуэко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это мгновение меня наполнила теплая, дерзкая уверенность. Я твердо стояла на земле.
«Я вернусь», – подумала я, обращаясь не к своим братьям и сестрам, а к миру внизу, где духи поклялись запереть меня навечно.
«Вы попытаетесь удержать меня. Сбить меня с ног. Но я раз за разом буду подниматься. И я вернусь сюда.
Узрите грядущее».
Часть V
Глава 31
В последний раз, когда я ехала через Эбуджо – город, в котором находился последний известный вход в Подземный мир, – местные жители пели в честь моего светлого будущего. Теперь они тоже пели, выстроившись вдоль улиц и потрясая маракасами шекере, но музыка была уже другая: больше не радостная, а жутковатая и мрачно-торжественная.
Дань павшему богу.
О наша Леди Солнце, куда же ты ушла?
На самое дно мира, все ниже, ниже, ниже.
Нет-нет, она лишь спит, а вовсе не мертва.
Ночь коротка, но слуги поют о тебе вечно.
Они пытались утешить меня своими протяжными голосами и лепестками цветов, которые бросали мне под ноги. Они показывали свою благодарность, обещали мне бессмертие и клялись рассказать мою историю потомкам.
И все же, пока я ехала рядом с Дайо на покрытой цветами платформе, я хотела закрыть уши. Чтобы толпа исчезла, а город погрузился в благословенную тишину. Потому что на каждом скорбном, полном почтения лице ясно читалось одно:
Императрица-Искупительница не выживет в Подземном мире.
«Не слушай их, – сказал Дайо через Луч, чувствуя мое отвращение. – Они не знают, какая ты сильная».
Я улыбнулась ему с тревогой.
«Я удивлена, что здесь вообще собралась такая толпа».
В ожидании моего похода в Подземный мир большую часть населения Эбуджо эвакуировали еще несколько дней назад. На мили вокруг города растянулись палатки и импровизированные лагеря, где ждала Армия Двенадцати Королевств – не меньше миллиона воинов, возглавляемые Санджитом и вассальными правителями. Некоторые отряды воинов начали патрулировать Эбуджо больше года назад, когда я только объявила о своем соглашении с абику. Никому не хотелось сверхъестественной войны. Конечно, если абику выполнят свою часть уговора, то войны не будет: в тот же момент, когда я войду в Подземный мир, долг империи по отношению к абику будет выполнен, вне зависимости от того, вернусь я или нет. Но несмотря на дорогостоящую мобилизацию армии, мы не могли рисковать судьбой всего Аритсара.
– Мне точно нельзя войти с тобой? Просто, чтобы проводить? – спросил меня Дайо в сотый раз, когда наша процессия остановилась у храма.
Я ободряюще сжала его руку.
– Я уже говорила: я должна сделать это одна. Если там будет кто-то еще, это будет похоже на прощание.
– Но ты разрешила ей пойти с тобой, – проворчал Дайо обиженно, показывая на паланкин за нами, с которого сошла Е Юн.
– Я так удивилась, когда она попросила об этом, что не смогла отказать. – Я с опаской посмотрела на высокие двери перед нами. – На ее месте я бы ни за что не захотела сюда возвращаться.
Он оглядел меня сверху вниз.
– Может, тебе стоит хоть плащ надеть? Там же вроде как жутко холодно. Или возьми хотя бы щит. Или доспехи.
Я покачала головой.
– Е Юн и Ву Ин советовали мне этого не делать. Живые души слабы в Подземном мире. Каждая унция весит, как десять фунтов.
На мне было надето только простое тканое одеяние лазурного цвета, напоминающее о небе Олуона. У меня не имелось с собой оружия и припасов. Даже карты. Вместо этого Е Юн заставляла меня стоять обнаженной перед зеркалом в полный рост, запоминая все светящиеся повороты, отпечатанные у меня на коже. Если все пройдет как надо, то я смогу найти путь через Подземный мир даже с закрытыми глазами.
Дайо держал меня за руку так крепко, что, когда он наконец меня отпустил, казалось, будто я сбросила вторую кожу. Я сняла маску львицы и вложила ему в ладонь.
– Подержи это у себя.
– Тар, нет!
– Только до моего возвращения.
Я поцеловала его в щеку.
– А теперь ты любишь меня, Экундайо из Олуона? – спросила я, эхом повторив вопрос, который он задавал мне так часто.
– Всегда любил, – прошептал он. – Всегда буду.
Я прислонилась к его лбу своим, наполняя наши разумы двойным Лучом и вдыхая запах Дайо – теплый, сладкий аромат моей второй половинки.
– Тогда дождись меня, – ответила я.
Затем я спустилась с паланкина и вошла в храм не оглядываясь.
Луч жаром коснулся спины: взгляд Дайо походил на тлеющий уголь, остывающий все больше, пока каменные двери не закрылись за мной, разлучая нас, возможно, навсегда.
Мы с Е Юн вошли в центральный зал храма – просторную комнату без потолка, чьи стены были сделаны из бледного известняка с фиолетовыми прожилками. С пола в меня просачивались воспоминания, отчего я ощущала во рту привкус желчи. Всего два года назад я видела, как здесь погибло несколько десятков человек от атаки монстров, вышедших из Разлома Оруку – расщелины в дальнем конце зала, охраняемой воинами и светящейся зловещим синим светом.
– Тебе не стоит быть здесь, – сказала я Е Юн, когда мы подошли к краю расщелины.
Я подавилась словами, стараясь не дышать – от ямы несло серой. Стоя рядом с ней, хотелось оттереть докрасна собственную кожу, как будто эта вонь могла проникнуть в каждую пору.
Е Юн тихо вздохнула. Ветер, дующий из Разлома, шевелил ее короткие черные волосы.
– Знаю, – ответила она. – Но только так я смогу убедиться, что ты войдешь в Разлом.
– В каком смысле?
Она отважно встретила мой взгляд. Голос ее был терпеливым.
– Я не могу позволить принести Ай Ри в жертву, императрица Тарисай. Как принесли в жертву меня. Она – все, что у меня есть, так что… я должна убедиться, что ты пойдешь до конца.
Я нервно рассмеялась.
– Если я бы заколебалась, ты бы меня толкнула?
– Да.
– Ох. – Я сглотнула. – Что ж. В этом, гм, нет нужды. Хотя я благодарна за компанию.
Далекое пение жителей Эбуджо вкупе со слабым гулом самой большой армии во всех пяти океанах звенело у меня в ушах. Я смотрела в Разлом. Он походил на глаз: синий
