Загадка XIV века - Барбара Такман

В наказание Лимож, как и было заведено, разграбили и сожгли, а его укрепления разрушили до основания. Хотя кровавая месть, распространившаяся по Франции, на какое-то время приглушила сопротивление, в сердцах французов поселилась ненависть к англичанам, которая через пятьдесят лет породит Жанну д’Арк.

Героя поджидал мстительный ответ в Лиможе. Будучи не в силах управлять, принц передал власть в Аквитании Иоанну Гентскому, в это же время ему пришлось пережить страшный удар — смерть старшего сына Эдуарда, шести лет от роду. В январе 1371 года принц покинул Бордо и больше не вернулся во Францию. С женой и вторым сыном Ричардом он уехал домой, где прожил беспомощным инвалидом еще шесть лет.

Франция взяла инициативу в свои руки, чего нельзя было сказать о военной стратегии Англии. Целью вторжения сэра Роберта Ноллиса в Северную Францию в 1370 году было причинить как можно больше разрушений, чтобы свести к нулю французскую военную тактику и отогнать противника от Аквитании. Ноллис разрешал войску грабить деревни и сжигать созревшие злаки, но при этом призывал не захватывать крепости и не провоцировать открытое столкновение. Рыцари стали проявлять недовольство, поскольку не видели перспектив получить выкуп или обрести славу. Англичане приблизились к Парижу, и это обстоятельство вселило во французов тревогу, потому в октябре вызвали Дюгеклена и назначили его коннетаблем Франции.

Сведения о том, что его четырежды брали в плен, наводит на мысль, что речь идет о безрассудном или неумелом воине, но Бертран не был отчаянным сорвиголовой вроде Рауля де Куси. Напротив, он был осторожным и коварным, обычно изматывал противника лишениями и голодом, потому Карл его и выбрал. Первым его действием стало заключение персонального договора с жутким бретонцем, одноглазым Оливье де Клиссоном, прозванным «мясником» за привычку отрубать противнику в бою руки и ноги. Отряд Мясника и его приспешников изнурял и преследовал Ноллиса, и, когда английское войско раскололось из-за дезертирства недовольных рыцарей, Дюгеклен победил их в бою в нижнем течении Луары. Отряды Дюгеклена освобождали одну территорию за другой, нанося удары то там, то здесь и подкупая английских командиров.

Главное преимущество было завоевано на море, это случилось в июне 1372 года в Ла-Рошели: франко-кастильский флот одержал победу над английским конвоем. Английские корабли везли людей и лошадей в Аквитанию, в том числе 20 000 фунтов жалования солдатам, считалось, что этого им будет достаточно на год. Карл заранее знал об этой экспедиции, ему доложили разведчики, а потому он вступил в альянс с королем Энрике. Кастильские галеоны водоизмещением в двести тонн, управляемые 180 гребцами — свободными людьми, а не преступниками, закованными в кандалы, — были маневреннее неуклюжих английских торговых судов, которые не могли лавировать и ходили только по ветру. Испанским флотом командовал адмирал Амбросио Бокканегра, отец которого был адмиралом при доне Педро, однако, не упуская из виду милости фортуны, в нужный момент перешел на другую сторону. Английским командиром был граф Пембрук, 25-летний зять короля Эдуарда, он пользовался плохой репутацией и не имел опыта морских сражений. Кастильский флот напал в бухте на его корабли, кастильцы обливали маслом английский такелаж и палубы и тут же поджигали горящими стрелами. Затем с ютов или «замков», более высоких, чем у противника, они швыряли камни в английских лучников. За два дня сражения английские корабли были сожжены, разгромлены и потоплены. Судно с деньгами пошло ко дну.

Потеря денег ослабила английские позиции в Аквитании, потому что войскам надо было платить. Контроль кастильцев над морем сделал опасной связь с Бордо и, что еще хуже, открыл дорогу к набегам французов на английские берега. Имея это в виду, Карл строил морскую базу и верфь в Руане, откуда самые большие корабли могли подниматься по Сене вместе с приливом. Не дожидаясь, пока французы нападут на него дома, стареющий король Эдуард — ему исполнилось шестьдесят — поклялся сам пойти в море, ибо «с такой мощью он сможет дать бой всей военной силе Франции».

Еще одну флотилию собрали привычным способом — «арестовали» торговые суда вместе с их хозяевами и командами. Король Эдуард взял с собой больного Черного принца и Иоанна Гентского и в конце августа 1372 года готов был сразиться с кастильцами, однако его подвела погода. В течение девяти недель ветры дули в противоположном направлении и поворачивали корабли назад; так флот и простоял в порту, пока не стало слишком поздно. Королю пришлось оставить попытку, которая обошлась ему в огромную сумму, затраченную на провизию, снаряжение, на жалование морякам и военным; торговля в это время не велась, владельцы судов потерпели экономический урон, к тому же нарастало недовольство народа, уставшего от войны.

Средневековые технологии могли создавать архитектурные шедевры — росли здания в двести футов высотой, появились ткацкие станки, производившие ткани с набивным рисунком, лопасти под воздействием ветра вращали тяжелые мельничные колеса, однако пока не удавалось изобрести косое парусное вооружение и поворотные стрелы, способные ставить паруса под ветер. Между тем от этой неспособности ума зависели война, торговля и история.

Морское фиаско косвенным образом повлияло на судьбу третьего английского героя, капталя де Буша. Пока флот Эдуарда пытался отчалить от берега, французы прибирали к рукам Ла-Рошель и ее окрестности. Во время одного из столкновений капталь был взят в плен. Ночью его захватил франко-кастильский десант под командованием Овейна Уэльского (этот протеже французов уверял, что именно он — настоящий принц Уэльский). Капталь отчаянно боролся при свете факела, однако его одолели. Карл, известный своим рыцарством, держал тем не менее капталя в тюрьме, в парижском Тампле, не оказывая ему никаких привилегий и не запрашивая выкуп. Судьба капталя ошеломила рыцарей.

Карлу V важнее была политическая целесообразность, а не рыцарский культ. Он не простил капталю перехода на другую сторону после сражения при Кошереле в 1364 году, когда де Буш, польстившись на предложенные большие деньги, сначала подался к французам, а потом снова ушел. Его сердце принадлежало товарищу по оружию, Черному принцу, а когда в 1369 году война возобновилась, он отрекся от присяги, данной королю Франции, вернул собственность и воссоединился с англичанами. Карл теперь был намерен вывести его из игры.

Хотя король Эдуард предложил совершить обмен капталя на троих или четырех французских пленников с выкупом в сто тысяч франков, Карл отказался выпустить гасконца, несмотря на то, что когда-то в Мо он спас жену и детей Карла. Когда капталь стал чахнуть, французские аристократы умоляли короля не дать храброму рыцарю умереть в тюрьме, но Карл сказал, что капталь не был сильным воином, потому что сменил много мест службы. Карл соглашался отпустить его, только если де Буш вступит во французскую армию, на что капталь ответил отказом. К королю обратились с петицией, от лица группы выступил де Куси; тогда Карл подумал немного и спросил, что он может сделать. Де Куси ответил: «Сир, если вы попросите его поклясться, что он никогда более не обратит оружие против французов, то вы сможете освободить его, и такой поступок сделает вам честь».

«Мы сделаем это, если он поклянется», — сказал король, но исхудавший и ослабевший капталь заявил, что «никогда не принесет такую клятву, лучше умрет в тюрьме». Такой выбор в пользу свободы означал, что он «никогда не возьмет в руку меч, не сядет на лошадь». Капталь медленно чах, не хотел ни есть, ни пить, постепенно впал в беспамятство и через четыре года, в 1376 году, умер в тюрьме.

Вслед за несостоявшимся походом Эдуарда англичане предприняли еще одну попытку. Собрали новую армию, вероятно, она насчитывала от четырех до пяти тысяч человек, а не десять и пятнадцать тысяч, о которых писали хронисты. Командовал армией Иоанн Гентский, герцог Ланкастерский, без отца и без старшего брата: оба были неспособны воевать. В июле 1373 года армия дошла до Кале с заявленной целью — освободить Аквитанию. Это был самый долгий и странный военный поход.

Герцог не вызвал французов на решительный бой, хотя в этом отношении англичане обычно превосходили соперника, и не выбрал прямой путь на юг, где он встретился бы с войском Дюгеклена. Вместо этого он пустился в обход, за Париж, и двинулся в долгий мародерский марш через Шампань и Бургундию, через горный массив Оверни. Спустя пять месяцев, одолев почти тысячу миль, он добрался до Аквитании. Вероятно, как и Ноллис, он вознамерился причинить стране наибольший ущерб и хотел отвлечь французов от организации возможного вторжения в Англию. Возможно также, что герцог просто искал рыцарских приключений и добычи, которой он покрыл бы военные расходы, слишком тяжелые для государства.