Горец-грешник - Ханна Хауэлл

— Ну что же, вполне разумно.

— Возможно. Но не уверена, что вы правильно поступали, так долго оставаясь в стороне. Меня называют ведьмой, всем известно мое незаконное происхождение, многие считают, что я прижила ребенка. И вряд ли мне могло повредить появление брата, которого считают распутным типом.

— Наверное, я действительно был не прав, не продумал все до конца. — Он откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, уставился на огонь в камине. — Но поверь, я на самом деле не понимал до конца, как важно, что рядом есть хоть одна родная душа, пока не узнал, что тебе грозит смертельная опасность. Мне не хотелось оставаться одному, — тихо добавил он.

У Морейн появилось желание обнять Адама — ей так понятны были его чувства. Но для подобных проявлений сестринской любви было еще слишком рано. И хотя он сделал для Морейн много полезного, она не так много знала об этом человеке, за исключением того, что у него была не самая лучшая репутация. Ей необходимо было узнать его лучше, прежде чем можно будет забыть об осторожности, которой Морейн научилась с самых ранних лет.

— А как же насчет вашего женского окружения? — Она улыбнулась, когда он недовольно посмотрел на нее. — Идет молва, что при вас чуть ли не целый гарем.

Адам посмотрел на эту девушку, которая для него была и чужой и сестрой одновременно, и понял, что она его поддразнивает. Это было непривычно и в то же время приятно. Никто и никогда не позволял себе такого, даже отец. Каждый раз, наведываясь в дом Торманда, он замечал в отношениях между Мюрреями нечто такое, что, должно быть, свойственно только людям, которые составляют одну большую семью. Потребуется некоторое время, чтобы к этому привыкнуть, подумал он.

— У меня нет никакого гарема. И никогда не было. Одной женщины вполне достаточно, чтобы создать мужчине проблемы.

— Да уж.

Выражение его лица — он выглядел так, словно не знал, что сказать в свое оправдание — позабавило Морейн, но она быстро вновь стала серьезной.

— Чего вы ждете от меня? Какова причина вашего появления?

— Я и сам не знаю, по правде говоря.

Подобная, неопределенность, как поняла Морейн, была совершенно не свойственна этому человеку.

— Могу я остаться в своем… в вашем домике?

— Конечно, но не означает ли это, что ты собираешься расстаться с сэром Тормандом?

— Он не просил меня остаться.

— Может быть, мне стоит выступить в роли старшего брата и каким-то образом вмешаться?

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

— Как скажешь. — Он протянул ей руку: — Итак, начнем учиться быть родственниками?

Она улыбнулась и взяла его руку в свою:

— Почему бы и нет?

Она засмеялась, когда он неловко обнял ее, и почувствовала, как у нее отлегло от сердца.

Торманд услышал ее смех и вздохнул. Он был рад за нее, но брат мог стать для него проблемой. Пора бы определиться в своих отношениях с Морейн, пока этот новоявленный родственник не начал совать свой нос в это дело. Нельзя терять времени.

Глава 19

Влажные губы коснулись ямочки на шее, и Морейн вздохнула. Она не в состоянии была убрать Торманда из своих снов, но никогда ее сны не были столь похожи на явь. Сильные и в то же время нежные руки обхватили ее грудь, и она выгнулась дугой навстречу его объятиям. Она думала о том, чтобы в последний раз заняться с Тормандом любовью, перед тем как вернуться в свой домик, но пока не решила, разумно ли это. Прошла уже неделя, она все быстрее шла на поправку и все ближе знакомилась со своим братом. А до этого были четыре дня, проведенных в полузабытьи, потом еще три, когда она уже могла бодрствовать по нескольку часов. Боже, как же она изголодалась по ласкам Торманда.

— Морейн, — прошептал ей на ухо. Торманд, — проснись, я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда мы будем любить друг друга.

Этот голос совсем не похож на голос из ее сна, решила Морейн. Он явно звучал у нее в ушах, и каждое произносимое слово тепло щекотало ухо. Морейн открыла глаза и увидела улыбающегося Торманда. Они оба были обнаженными. В такой ситуации отступать поздно. Теперь, когда она была в его объятиях, она просто не могла уклониться от ласк. Уже совсем скоро вместо него она будет обнимать пустоту, которая останется с ней навсегда.

— Какой ты коварный, — прошептала она.

— Скорее уж страстно желающий стать счастливым, — сказал он, покусывая ее губы. — Как долго мне пришлось ждать этого.

— Ох, ты прав, — согласилась она, отвечая на его поцелуй.

Единственное приглашение, в котором нуждался Торманд, — ответ на его поцелуй — было получено, и в этом жесте чувствовалось такое же сильное желание, какое испытывал он сам. Пока Морейн поправлялась, он сдерживал свою страсть, но теперь Торманд хотел отпустить поводья. Ему не терпелось с жадностью наброситься на Морейн и полностью раствориться в ней. Потом он хотел устроить небольшой перерыв для романтического завтрака с хорошим вином и после этого повторять их головокружительный танец вновь и вновь. Однако на этот раз ему придется утолить свой голод только один раз, по крайней мере до ужина, после которого они вновь разделят постель. Ему необходимо было принять кое-какие меры, касающиеся их совместного будущего, наметить планы, и все это нельзя было больше откладывать.

На самом деле все, чего он желал, — это быть любимым ею, но ему не хотелось ждать, когда она сама скажет, что принадлежит ему. Он любит ее. Она разделяет его любовь. В этом у него нет никаких сомнений. Пока этого достаточно. И сейчас он будет заниматься с ней любовью, напомнит обо всем, что между ними было, и напомнит так, чтобы она закричала от страсти.

Он целовал ее, пока она не начала задыхаться я не прильнула к нему. Затем он начал покрывать поцелуями ее стройное тело. Он с наслаждением ласкал ее упругие девичьи груди, и когда дыхание Морейн участилось, Торманд начал опускаться вниз, целуя по пути к самому заветному месту каждую отметину, оставшуюся на ее восхитительной коже. Этими поцелуями он словно говорил, что никакие следы ран на теле девушки не смогут умалить его любовь.

Он очень нежно и неторопливо поцеловал шрам на внутренней стороне ее правого бедра, потом на левом. Когда он целовал мягкие завитки волос ее лона, она вздрогнула и стыдливо попыталась отодвинуться, но его крепкие руки удержали ее. Мгновение спустя он почувствовал, как ее напряжение спадает и она раскрывается его жадным, таким греховным, но таким восхитительным ласкам. Торманд вновь и вновь подталкивал Морейн к высотам блаженства, ни на секунду не позволяя ей отвлечься.