Горец-грешник - Ханна Хауэлл

— Что ж, ладно. Я тебе помогу. Я пригласил бы тебя в Дабстейн, но знаю, что ты скорее всего не примешь мое приглашение.

— Не сейчас. Но когда-нибудь позднее я с удовольствием побываю у вас.

— Договорились. — Он посмотрел на Уильяма, сидевшего на скамье возле Морейн. — Полагаю, помочь тебе собраться означает рассадить весь твой зверинец по клеткам.

Морейн погладила кота по мягкой шерстке и улыбнулась:

— Мои звери будут шипеть и, возможно, вырываться, но вреда никакого не причинят. А я соберусь быстро, вещей у меня не много.

Несколько часов спустя Адам стоял перед домом Торманда, наблюдая за уезжающей Морейн. В небольшой двухколесной тележке, запряженной неказистой лошадкой, уместился весь нехитрый скарб Морейн, там же разместились и клетки с мохнатыми любимцами. Она не убедила его своими разговорами о любви, но он понимал, что девушка грустит, что Торманд каким-то образом причинил ей боль. Адаму хотелось заставить этого человека дорого заплатить за печаль на лице Морейн, но не вызывать же его на поединок из-за этого. Пусть решает сестра.

— Ему такое дело не понравится, — сказал стоявший рядом Уолтер, нахмурившись и глядя вслед Морейн. — Чепуха какая-то… Понимаешь, девушки от него еще никогда не уходили.

— Возможно, это пойдет ему на пользу.

К удивлению Адама, на простодушном лице Уолтера появилась улыбка.

— Пожалуй. Иногда следует хорошенько встряхнуть глупца, чтобы вправить ему мозги.

— Думаешь, он глупец, если позволил моей сестре уйти?

— Самый большой из всех, которых я знал. Хоть последние несколько лет Торманд вел себя как сорвавшийся с привязи жеребец, он из хорошей семьи. У Мюрреев прочные браки и много здоровых детишек. А он будто бы противится этому, словно пытается отринуть все, чему его учили. Впрочем, через одно испытание он уже прошел.

— Какое же?

— Ему по настоянию Саймона пришлось составить список всех своих возлюбленных. Тогда-то он и понял, какую жизнь вел. Порхал по жизни как мотылек.

— Морейн сказала, что ее подруга называет это «прыгать из постели в постель, как обезумевший кролик».

Уолтер расхохотался:

— Хорошо сказано. Он действительно никакого удержу не знал. Но похоже, девушка накинула уздечку на этого бабника. Пора ему остепениться, время пришло. И угомониться он должен с ней.

— А его семья не станет возражать? Ведь она незаконнорожденная, у нее нет ни земли, ни состояния.

Уолтер хмыкнул и пожал плечами:

— Думаю, что нет. Скорее всего с ее видениями и прочими штуками ее примут в клане как родную. Ведь среди Мюрреев тоже есть барышни с такими способностями. Этим даже, гордятся. — Он посмотрел на Адама, они уже шли к дому. — Я вот только одного не понимаю: откуда это у нее?

— Продолжай гадать, старина. — Адам постарался скрыть усмешку, заметив, что Уолтер что-то бормочет с досадой себе под нос. — Так ты думаешь, что сэр Торманд влюбился в мою сестру?

— Рухнул как подкошенный. Вы бы и спрашивать не стали, если бы увидели, что с ним было, когда эти мерзавцы захватили ее и ранили. И он догадывается о своих чувствах, уже давно ни на одну другую не смотрит. Ведь этот ловелас мог заполучить любую девушку, какую хотел, что он и делал, особенно в последние несколько лет. Но вот ничего подобного не было за последние три, может, четыре месяца.

Адам даже остановился и удивленно посмотрел на Уолтера:

— Ты хочешь сказать, что Торманд, этот великий любовник или великий грешник — это уж как посмотреть, — воздерживался так долго?

Уолтер кивнул с самодовольным видом:

— Так оно и есть. Укладывался в свою собственную постель каждый вечер в течение нескольких месяцев, и можете мне поверить, в одиночестве, без девицы. Он их в свой дом никогда не водит. Он просто дожидался достойной девушки.

— И этой девушкой оказалась Морейн?

— Я в этом нисколечко не сомневаюсь. Так вы что, собираетесь здесь задержаться, чтобы посмотреть, как наш рыцарь будет беситься, когда увидит, что птичка упорхнула из гнезда?

— Пожалуй, да.

— Может, пока в кости перекинемся?

— Почему бы и нет, если вы готовы проиграть пару монет?

— Располагайтесь в зале, а я принесу эль и кости. Посмотрим, кто из нас ловчее и на чьей стороне удача. Думаю, что скоро вы станете молить Бога, чтобы сэр Торманд вернулся поскорее, иначе вам придется снять с себя последнюю рубашку.

Адам покачал головой и отправился обратно в зал. Он был наслышан о сквайре сэра Торманда, который в свое время отказался от рыцарского звания. К этому относились по-разному: кто-то считал его трусом, кто-то — глупцом, но и те и другие ошибались. Уолтер относился к числу тех редких людей, которые точно знают, чего хотят и в чем состоит их счастье. Их не так-то легко свернуть с выбранного пути.

Усаживаясь за стол, Адам думал о том, что Уолтер очень хорошо знает своего господина. Интересно будет увидеть, как Торманд воспримет новость об отъезде Морейн. Ощупав рукой документы, аккуратно сложенные в кармане камзола, Адам решил, что внесет в них небольшие изменения. Если Торманд действительно питает такие чувства, как сказал Уолтер, если он любит Морейн, тогда то, что Адам собирался представить как братский подарок своей единственной сестре, превратится в замечательное приданое.

— Где Морейн? Где Уолин? Где эти чертовы коты?

Каждый вопрос звучал все громче, а последний прогрохотал с такой силой, что Адаму показалось, что вот-вот обвалится потолок, Он сдержал усмешку и, подмигнув Уолтеру, жестом предложил продолжить игру, Когда в очередной раз выигравший Уолтер с торжествующим смешком сгреб деньги Адама, тот, скрипнув зубами от досады, наконец обернулся к Торманду.

Доблестный рыцарь метался, как разъяренный лев. Было видно, что он обеспокоен и даже напуган. Это совсем не походило на реакцию мужчины, лишившегося одной из своих женщин. Еще совсем недавно Торманд в такой ситуации просто бы выругался и тут же отправился искать другую. Но нынешний Торманд выглядел так, словно собирался вырвать у кое-кого ответы на свои вопросы. Чего бы это ему ни стоило.

— Моя сестра решила, что пора отправляться домой, — ответил Адам, с удовлетворением наблюдая, как кровь отхлынула от лица Торманда. — Уолин поехал вместе с ней.

Мгновение Торманд не мог даже вздохнуть, словно ему нанесли удар в самое сердце. Как она могла уйти после всего, что было между ними? Ни с одной женщиной он не испытывал такого блаженства, как с ней этим утром, и, уходя, он надеялся снова увидеть ее, готовую выслушать все, что он собирался ей сказать. Он даже покинул двор раньше обычного, передав обязанность отстаивать интересы клана своим родственникам, потому что ему не терпелось сказать Морейн все самое главное. Но оказывается; как только он ушел, она собрала свои пожитки и сбежала.