Византиец. Смоленское направление - Алексей Борисов

      ***

      Монгольский бо (шаман) в третий раз бросил священные кости, пытаясь понять их предназначение. Кость, обозначающая Белый лусут (дух воды), постоянно соприкасалась острым краем с костью Дыбджита (дух эфира, заведует погодой, дождём, снегом). Какая-нибудь шулма (ведьма) не обратила бы на это внимания, но старик помнил те времена, когда озера Хабсугул ещё не было, и очень трепетно относился к знаменьям, касающимся водных духов. Он очень любил, когда за его спиной рассказывали предание, в котором шаман похитил дочь Чингисхана, когда она выходила замуж. Спасаясь от преследователей, бо превратился в каменный столб. Похищенная невеста обернулась горой, которая была похожа на высоко торчащие груди. Из них забили два источника, наполнившие водой глубокую впадину. Так образовалось священное озеро.

      - Надо сделать подношение саддыку леса, что-то мне не нравится гадание. - Пробурчал под нос шаман.

      Он выполз из промёрзшей юрты, и, опираясь на палку, побрёл собирать камни. Пирамидку обо пришлось складывать у одинокого дерева, а как же иначе? Положишь камни просто в степи, и дух леса не поймёт, что просили о помощи именно его.

      - Великий Цаган Эбугун, помоги защитить воинов внука Чингисхана от Белого лусута. - Пропел бо возле пирамидки, повязывая голубой шелковый шарф хадак вокруг ствола дерева.

      Усевшись на землю, старик достал из-за пазухи сделанную из берцовой кости восемнадцатилетней девушки дудку, погладил инструмент и стал наигрывать старинную степную мелодию. Но, то ли узел вышел неудачным, то ли сильный порыв ветра помешал жертвоприношению. Шарф соскользнул, подобно извивающейся змее прошелестел по земле и улетел в сторону ручья.

      - Проклятые чуткуры, это они помешали мне, - прошипел беззубым ртом шаман.

      Ветер поднялся ещё крепче и задул, закрутился смерчем так сильно, что нестройная пирамидка зашаталась и развалилась. Могучий хан Хормусто - владыка неба, вовсе отказался от подношений старика.

      'Горе, поход ждёт горе. Урусутам будет помогать их прародитель', - пронеслось в голове бо.

      Шаман резво, как раньше в молодости вскочил на ноги и побежал к своей юрте. Стылый ветер дул в лицо, задувал под одежду, в итоге даже сорвал лисью шапку с его головы. Старика ничто не могло остановить, в этом порыве он выкладывался полностью, страх перед грядущим гнал его вперёд, словно позади горела степь. Монгол споткнулся прямо у юрты и рухнул грудью на оставленный рабыней казанок, старые кости не выдержали и надломились, кровь хлынула горлом. Шаман, чей род вёлся от китайской наложницы Кабул-хана, издыхал возле своего дома, так и не донеся важного известия до своего нойона. Пуская кровавые пузыри, он пытался позвать на помощь но никто не пришёл. Где-то в степи одиноко завыл волк, а самка оленя, повредив ногу, спасаясь от хищника, пытаясь переплыть реку - тонула. Согласно преданию, монголы происходили от пары тотемных животных: серого волка Борте Чино и самки оленя Коа-Марал. Гадание завершилось.

      ***

      Ладья с новгородским купцом успела дойти до Смоленска на одном слове Божьем. Утром следующего дня, когда встретились два товарища: Пахом Ильич и Захар Пафнутьевич; по льду реки можно было уже гулять. На лёд, правда, никто ни выходил, но смельчаки, рано или поздно всё равно найдутся, кое-кто из них, наверняка провалится, так повторяется из года в год. Что толкает людей проверить крепость ледового панциря? Безудержная смелость или всемогущее русское авось - проще ответить, кто сотворил мир.

      - Санный поезд пойдёт через двенадцать дней, тридцать возков. - Сообщил Захар Пафнутьевич, прикусывая нижнюю губу, заметно волнуясь.

      - А нам место будет? - Уточнил Ильич, переживая за наличие свободных санок.

      - Пахом Ильич, нам саней не хватило, слишком много непроданного товара скопилось в городе, вот и решили к немцам везти. - Захар развёл руками, санный караван составлялся за две недели до приезда Ильича, то, что позволили присоединиться, уже удача.

      - Хоть на пёсиках езжай, так и запрячь не во что, твою ... итить. - Пахом выразился немного непристойно, перекрестился, попросив прощение за свой язык у сил свыше.

      - Что-нибудь придумаем, друг мой, нам не впервой. - Обнадёжил товарища Пафнутьевич.

      К сожалению купцов, ничего путного придумать не смогли. Через четыре дня Пахом вроде как упросил в долг до конца седмицы несколько саней с возничими на одну поездку, посулив в качестве премиальной оплаты взять все расходы на прокорм. Но вопрос был ещё не до конца решённым. Владелец саней сам хотел отправлять свой товар, и всё находилось в стадии переговоров. Учитывая это стали искать тягловых лошадей. Евстафий, на пару с рыжим коробейником, раздобыли шесть штук у общины смердов под Дросакском, невдалеке от Смоленска. Принимая во внимание, что содержать скотину зимой дорого, староста деревеньки согласился, но в залог потребовал полную стоимость коников. Деваться было некуда, пришлось отсыпать серебро, клятвенно пообещав вернуть четвероногих помощников с первой оказией. Об этом мне и сообщил Пахом по рации, установленной на зимний период в лавке, которая помимо второго этажа теперь обзавелась флюгером.

      - Сани Фрол сделает, не волнуйтесь, Пахом Ильич, санки будут загляденье. - Это всё, что я успел сказать, аккумулятор в рации Новгородца полностью разрядился.

      Фрол с артелью решили перезимовать в крепости, зимой никто не строит, а так, хоть работа будет. Артельщики навещали семьи в столице поочерёдно, пока курсировала лодка Якова. В зимнее время была задумка воспользоваться катамараном с полозьями, но пока лёд не окреп, потренироваться возможности не было. К тому же необходим сильный ветер, так что дальше мечты дело не пошло. Зато хорошо получилось с обещанным. Зимние санки делались целиком из дерева, две крепких жердины вымачивали в воде, чтобы закруглить оконечность на восемьдесят градусов. Между ними, на расстоянии шестидесяти сантиметров крепили две поперечины-вязки, к ним приделывали четыре стойки и натягивали верёвку, вроде, как бортик. На эту конструкцию и грузили товар, возничий мог ехать на санях, либо идти рядом. Более одного человека, на грузовые санки сажать было нельзя. Моя же задумка заключалась в том, что бы сделать универсальные санки, на которых можно было поместить груз и людей. Гланое рассчитать возможность лошадки тянуть девятиаршинную конструкцию. Грузоподъёмность саней зависит от прочности соединения копыла и вяза, а это легче всего достигнуть за счет уменьшения высоты копыла. Если копыл сделать пошире, то и груза можно положить больше. В итоге были изготовлены стальные полозья, каркас смастерили из лёгких пород древесины, а графитовая смазка позволяла улучшить скольжение и тем самым давала возможность принять дополнительного члена экипажа. При установке стальных дуг можно было натянуть брезентовый тент, защищающий от непогоды. Трое санок были грузовыми, а четвёртые сугубо пассажирскими, в которых так же запрягали двойку лошадей. Небольшие листы фанеры с помощью болтов крепились к каркасу, образуя домик на полозьях для шести человек. В последних санках установили печку-буржуйку. Она стояла в передней части, прямо за спиной возничего, отделённая от купе внутренней перегородкой, обшитой огнеупорным фетром. А дальше начались улучшения, в которых никогда не бывает конца. Минеральной ватой утеплили всю конструкцию, по бокам врезали большие стёкла, отчего внутри появилась возможность в светлое время суток читать газету. Сидения поставили автомобильные, их можно было разложить и использовать для сна. При желании в специальные отверстия можно было вставить стальные оси с подшипниками, на которые устанавливались колёса. Конструкцию обозвали 'Руссо-Балт', о чём свидетельствовала надпись сзади возка. Это был мой подарок Пахому Ильичу, который неоднократно намекал мне, о желании приобрести крытый возок. Купец прибыл как раз к презентации. Восторгов не было предела, в 'Руссо-Балте' посидели все обитатели крепости, некоторые по нескольку раз. А потом начались предложения. Поставить внутри патефон и ездить на Фёдоровский ручей, семью катать - это только одна из множества идей, высказанных Пахомом за время его сиденья. Так что за право сопровождать возок в Новгород, чуть до драки не дошло. Пятнадцать человек из команды ладьи оставались в крепости для усиления малочисленного гарнизона. Два охранника Пахома отправлялись назад в Новгород, сопровождать груз. Сам же Ильич, несмотря на желание не расставаться с подарком, остался со мной.

      Погода приносила всё новые сюрпризы, не успела замёрзнуть река, как грянула оттепель. Лёд ещё оставался, но уже были явно видны плеши, особенно в тех местах, где мы воротом бурили лёд, пытаясь определить его толщину. Река стала опасна для путешествий, и если человек мог свободно пройтись по ней, всадник с опаской, то гружёные сани уже не рискнули бы. Днём стояла устойчивая плюсовая погода, по ночам же были заморозки, до двух градусов. Подобные климатические истории встречаются раз в пятьдесят лет, и лишь немногие старожилы могут вспомнить, что когда-то, в далёкие времена, когда рыба сама запрыгивала в лодку, была такая же погода.