Глазами любопытной кошки - Тамалин Даллал

Наконец мы с трудом нашли это заведение за парковкой, в маленьком неприметном торговом центре, рядом с широкой улицей с хаотичным движением. Мужчина, куривший кальян, указал на лифт. Залы для мужчин и женщин находились на разных этажах. В женском зале проводились занятия по фитнесу, и я поговорила с менеджером, объяснив, что преподаю танец живота и хотела бы вести классы в обмен на возможность посещать занятия.

– Сколько вы обычно берете за уроки в США? – спросила она.

– Меня знают в танцевальной среде во всем мире, поэтому я получаю двести долларов в час плюс билеты на самолет, – честно ответила я. – Но не беспокойтесь. Я всего лишь хочу позаниматься.

– Нам нужна замена для класса аэробики в понедельник, – сказала она, выписала мне абонемент и пригласила: – Приходите, когда захотите. Скажете администратору, что занимаетесь с персональным тренером.

Какая доверчивая девушка! Я, совершенно незнакомый человек, пришла с улицы, ничем не доказала, что вообще умею танцевать. Не было ни каких-либо рекомендаций, ни подтверждения.

На всех женщинах в фитнес-клубе была закрытая одежда – от администраторов до девушек, встреченных мною у лифта. В раздевалке все снимали платки, блузки с длинными рукавами и длинные юбки, пока не оставались в облегающих спортивных брюках и топиках с открытыми плечами. Пока другие занимались, некоторые уходили на перерыв, надевали просторные белые накидки, такие же белые платки и молились в уголке возле тренажеров.

Мой тренер показывала мне, как обращаться с силовыми тренажерами. Я посещала спортивный зал уже пять лет, но все равно терпеливо слушала, как она повторяла:

– Дышите: раз, два, три, Все время помните о дыхании.

Затем она измерила количество жировой ткани и с мрачным выражением лица сообщила мне, что у меня «ожирение». «Ничего себе! – подумала я. – Если бы не пять лишних килограммов, меня по-прежнему считали бы танцовщицей с очень спортивной фигурой. Может, у иорданцев другие критерии ожирения?» Я приступила к работе под мелодию из «Розовой пантеры», которая снова и снова повторялась.

Инструкторы с серьезным видом ходили между тренажерами, на которых занимались клиентки, и следили за тем, чтобы мы правильно дышали и хорошо растягивались до и после каждого упражнения. Эта «полиция фитнес-нравов» относилась к своим обязанностям очень серьезно.

Я посетила урок танца живота, который больше напоминал аэробику под звуки последних арабских поп-хитов. Когда пришло время моего занятия, я поставила диск «Икхвани Сафаа» и показала несколько плавных движений. Если честно, я думала, что ученицы воспримут меня как ископаемое из далекого прошлого. Однако народу собралось хоть отбавляй, причем самого разнообразного: от довольно скованных женщин, которые совсем не умели двигаться женственно, до тех, которые танцевали профессионально, хотя никогда и не выступали перед зрителями – они делали это просто для себя.

ПУТЕШЕСТВИЕ КОФЕ

Мне казалось, что я заслужила награду, и потому я отправилась в шикарное кафе «Голубой инжир» в Западном Аммане. Дома вдоль дороги были похожи на детские кубики: шикарные особняки посреди голой пустыни, стройплощадок и полного отсутствия растительности.

Рядом с двухэтажным «Старбаксом» с парковкой, заставленной роскошными автомобилями, был ресторан «Планета Голливуд», который в тот момент не работал. На входе мне пришлось показать охранникам сумку и удостоверение личности, и лишь после этого меня пропустили в кафе.

«Голубой инжир» был заведением с претензией на изысканность, со смазливыми официантами, с ног до головы одетыми в черное. Компании молодых иорданок в обтягивающих джинсах и топиках, со светлыми прядками в волосах, потягивали капучино и лакомились чизкейками со вкусом зеленого чая, а рядом сидели стильно одетые молодые люди в узких джинсах.

Я спустилась в подвал, где находился магазин английских книг. Здоровяк за прилавком сказал, что за весь день я у него первая клиентка. Он предложил мне кофе и принес белый с золотом кофейник – точь-в-точь в таких же подавали кофе на улицах Занзибара. Маленькие керамические чашечки были в точности как те, из которых я пила на базарах Стоун-Тауна.

– Это иорданский кофе, – гордо заявил он.

– Странно, – ответила я, вдыхая сильный аромат кардамона. – На Занзибаре точно такой же кофе.

Обычай пить кофе распространился во времена Османской империи – турки попробовали этот напиток в Йемене, и он им понравился. Думаю, в те времена кофе готовили именно так, как тот, который мы пили тогда. В Турции в напиток кладут сахар и оставляют гущу на дне. Этот рецепт пользовался популярностью во всей империи от Египта до Греции, Ливана и Болгарии, такой кофе в Иордании можно встретить на каждом шагу. Кофе по-турецки добрался до Австрии, где появились первые в Европе кофейни, и оттуда распространился в большинство европейских стран. Затем появился эспрессо, европейцы стали добавлять в кофе молоко, и так родился капучино. Намного позже кофейное зерно добралось до Сиэтла, где возникла новая кофейная империя (догадайтесь, какая), а затем вернулось в Иорданию, где на жарких улицах одного города можно проследить всю историю кофе.

ГАДАНИЕ НА КОФЕЙНОЙ ГУЩЕ

Дверь напротив моего номера в отеле «Палас» была открыта. На полу под потолочным вентилятором лежал мой юный сосед по имени Сэм. Когда я проходила мимо, он простонал:

– Ужасная жара.

– На улице прохладнее, – сказала я и уговорила его прогуляться до римского амфитеатра.

Сэм впервые уехал так далеко от дома и еще совсем не видел города. Он не знал ни про ресторанчик «У Хашема», ни про кафе «У Рашида». Мы поднялись по лестнице к Рашиду, и я предложила погадать Сэму на кофейной гуще. Меня всегда привлекали гадания – как-то раз в 1987 году подруга-румынка с пугающей точностью прочла мою судьбу на дне чашки. Она сказала, что я отправлюсь работать в Мексику, и в точности описала, как все будет. Когда я приехала в Мехико, то увидела многочисленные вывески Café Turco и женщин в темных маленьких кофейнях, а потом стала регулярно заглядывать к ним, выведывая их секреты.

– Я атеист и верю лишь в то, чему есть научное объяснение, – предупредил Сэм.

Он был таким растрепанным интеллектуалом в мешковатых шортах, носках и шлепанцах, ходил шаркая. Мне он напоминал молодого рассеянного профессора. Сэм имел ученую степень, но обладал небольшим жизненным опытом и был очень наивным. Он удивился, насколько точно увиденное на дне его чашки соответствовало ситуации в его личной жизни. С тех пор по гостинице разнеслись слухи о его мистическом опыте, и за мной закрепилась репутация гадалки.