Ее тайный возлюбленый - Сара Беннет

– Самое лучшее виски, леди Эпплби, – улыбнулся принц и тут же погасил улыбку. – Полагаю, мне следует принести вам свои извинения. Лорд Эпплби довольно часто посещал меня и был на хорошем счету как трудолюбивый, целеустремленный человек, какими по праву может гордиться Англия.

– Лорд Эпплби, не жалея сил, втирался ко всем в доверие, сэр, – произнесла Антуанетта с чувством оскорбленного достоинства. – Сначала он приобрел доверие моего дяди, затем, через дядю, узнал обо мне с сестрой и нашем наследстве. Вот тут ему в голову и пришла мысль завладеть моим состоянием. Именно ради этого он притворился другом нашей семьи и стал ухаживать за мной.

Антуанетта все говорила и говорила – уверенно, спокойно, не упуская из виду ни одной важной детали, и с каждым ее словом веревка все туже стягивалась на шее лорда Эпплби. Один или два раза леди Эпплби презрительно хмыкнула.

– По-видимому, он быстро истратил мои деньги, – заметила она. – А для того чтобы поправить положение, решил воспользоваться уже вашими, мисс Дюпре.

– Моя сестра Сесили находится в его доме в Мейфэре. – Антуанетта с тревогой взглянула на Гейбриела и опять перевела взор на принца. – Меня очень волнует ее судьба.

– Разумеется, я немедленно дам указание шефу городской полиции найти и задержать лорда Эпплби.

Антуанетта с облегчением вздохнула:

– Благодарю вас, сэр.

– Садитесь, пожалуйста, мисс Дюпре, – забеспокоившись, предложил ей принц.

– Сэр, со мной все в порядке. Вы не представляете, как приятно сознавать, что все уже закончено. Я так счастлива.

– Моя смелая леди, – прошептал Гейбриел.

Антуанетта бросила на него озадаченный взгляд, и Гейбриел понял, что сказал что-то невпопад, причем это сказанное, к его ужасу, увеличило расстояние между ними.

В этот момент в приемную вбежал слуга с испуганно-удивленным выражением лица:

– Сэр, лорд Эпплби здесь. Он просит разрешения поговорить с вами. Следует ли его?..

– Есть ли границы человеческой наглости и самоуверенности?! – возмущенно воскликнул принц. – Неужели он полагает уверить меня в своей невиновности? Поразительно!

– Сэр, возможно, он не знает о том, кто у вас в гостях, – возбужденно и быстро проговорил Гейбриел. – Если вы позволите ему войти, тогда мы припрем его к стенке прямо здесь, на месте, и он вынужден будет сознаться.

Принц Альберт заколебался, его глаза перебегали с леди Эпплби на мисс Дюпре и обратно. Наконец он подал знак слуге.

– Хорошо. Думаю, нам будет интересно услышать, что лорд Эпплби скажет в свое оправдание.

Антуанетта застыла, строгая и прямая, возле спинки кресла, в котором сидела леди Эпплби. Ей не по сердцу была эта идея. Минуту назад Гейбриел назвал ее смелой, но сейчас в ее крови не было и капли мужества. Больше всего ей хотелось оказаться сейчас дома, в Суррее, и забыть навсегда обо всех злоключениях. Притвориться, что все это был какой-то кошмарный сон, а проснувшись утром в своем поместье, услышать пение птиц и выйти на прогулку в сад.

Увы, это было невыполнимо.

Дверь бесшумно распахнулась, и сквозь открытый проем послышался приближающийся уверенный голос лорда Эпплби, который о чем-то весело разговаривал с одним из секретарей принца. Но едва он зашел в приемную и увидел группу поджидавших его людей, как веселость исчезла с его лица. Он сразу понял, в каком затруднительном положении очутился.

– Мисс Дюпре? – воскликнул он с неловким смехом. – Никак не надеялся встретить вас здесь, но мне все равно очень приятно видеть вас.

– Лорд Эпплби, – с достоинством ответила она, – вы помните мистера Лэнгли? И конечно, вы не забыли… вашу жену?

В тот же самый момент леди Эпплби откинула капюшон с головы, открывая свое изможденное лицо и коротко остриженные белокурые волосы. На ее губах блуждала страдальческая улыбка.

– Мой дорогой муж, – воскликнула она. – Вы не представляете, как долго я ждала этого момента.

Лорд Эпплби не отрываясь смотрел на нее, и кровь отхлынула от его лица, он стал бледным как полотно. Он мотнул головой и повернулся к принцу, но по выражению его лица сразу понял: какие бы оправдания он ни приводил в свою защиту, его высочество не поверит ни единому его слову.

– Милорд, – произнес принц, – в моей голове никак не умещаются вместе чудесное творение ваших рук, Хрустальный дворец, и то, что мне довелось услышать о вас сегодня ночью.

– Сэр, умоляю вас…

– Почему вы ни разу не навестили меня, Редьярд? – вдруг прервала его леди Эпплби своим звучным голосом, который так контрастировал с ее тщедушным видом.

– Навестить вас? – в изумлении вскрикнул Эпплби. – Но как я мог навестить вас?

– А почему бы и нет? Мне известно, что вы хорошо платили за мое пребывание в приюте для душевнобольных. По крайней мере, могли бы время от времени заглядывать ко мне в гости.

Эпплби заскрежетал зубами.

– Я не мог посещать вас, потому что вас считали умершей, глупая вы женщина!

Леди Эпплби так звонко рассмеялась, что Антуанетта даже испугалась за ее рассудок. Неужели виски так сильно ударило ей в голову?

– А разве у меня были похороны? Вы же знаете, я всегда мечтала о белых лилиях на похоронах.

– Не помню, – мрачно отозвался лорд Эпплби. – Организатор похорон сделал все необходимые приготовления.

Леди Эпплби улыбнулась:

– Узнаю вас, дорогой мой Редьярд. Как и прежде, у вас камень вместо сердца.

– Вы просто выжившая из ума старуха. Кто поверит в ваш бред? – злобно бросил ей в лицо Эпплби.

– Я поверю, – вдруг вмешался в разговор принц Альберт, затем строго и внушительно прибавил: – Я послал за полицией, милорд.

Словно отказываясь верить, лорд Эпплби замотал головой:

– Сэр, кому, как не вам, известно, насколько важны мои промышленные предприятия! Разве можно позволить, чтобы они встали! Я не могу допустить мысли, что такое случится. Вы же должны понимать. Вы сами говорили, что гордитесь тем, что в нашей стране есть люди, подобные мне, которые сами добились успеха в жизни. Вы же не станете возражать, что речь идет о всеобщей пользе, о государственной выгоде, в конце концов, если все закроют глаза на то, что произошло? Я поселю жену в провинции, назначу ей содержание, и никто ни о чем не узнает.

Лорд Эпплби до сих пор верил в свою неуязвимость. Он действительно полагал, что, несмотря на все свои деяния, может ускользнуть из рук закона и по-прежнему жить в свое удовольствие. Для Антуанетты тут не было ничего неожиданного, ей часто доводилось слышать от него разглагольствования о собственной исключительности, но, несмотря на это, его чудовищная самоуверенность и высокомерие безмерно удивляли ее.

– Боюсь, что я не могу покрывать преступления, милорд, – надменно ответил принц, и его глаза холодно сверкнули.