Ее тайный возлюбленый - Сара Беннет

Почувствовав явное неодобрение в нависшем тяжелом молчании, сторож начал что-то говорить в свое оправдание:

– Нам пришлось ее привязать. Она все время пытается убежать. Однажды ей даже удалось ускользнуть, но она не ушла дальше реки. Мы вовремя спохватились и поймали ее. Нам не нужны лишние заботы и хлопоты.

Миссис Миллер повернула к ним свое исхудавшее лицо, обтянутое кожей, на котором блестели широко открытые глаза. Она словно собиралась что-то сказать, но тут ее взгляд упал мимо Антуанетты на старика, и она тут же сомкнула губы. Антуанетта увидела, как ее руки сжались в кулаки, от совершенного усилия кожаные ремни впились в ее бледную кожу и стали заметны синяки, оставшиеся, видимо, от туго завязанных ремней.

– Гейбриел, – шепнула Антуанетта дрожащим от волнения голосом.

Она немного пришла в себя только после того, как он дружески пожал ее пальцы, как бы призывая к сдержанности и напоминая, какая им грозит опасность в случае их разоблачения.

Старичок не мог не заметить охватившего Антуанетту гнева и с подозрением посмотрел на нее:

– Повторите, кем приходится эта леди больной?

– Ее сестра, – спокойно ответил Гейбриел. – Она согласилась взять миссис Миллер к себе домой.

Старик так яростно замотал головой, что у него едва не слетел ночной колпак.

– Нет, доктор, я не могу позволить вам забрать ее. Лорду это не понравится.

– Но ведь лорд послал нас сюда. Развяжите ее, – повелел Гейбриел. – Предупреждаю, если вы меня не послушаетесь, то горько пожалеете об этом.

Подойдя к кровати, Антуанетта положила руку на плечо миссис Миллер. Сквозь тонкую кожу выступали кости.

– Я пришла, чтобы забрать вас домой, сестра, – сказала она, ласково глядя в ее испуганные внимательные глаза, словно молящие о том, чтобы сказанное оказалось правдой.

– Домой? – вдруг спросила женщина настолько чистым, мелодичным голосом, что Антуанетта едва не открыла рот от изумления.

Звонкий, приятно поставленный голос мог принадлежать только леди из высшего общества.

– У меня нет дома.

– Тише, сестра. Разве вы забыли? – Антуанетта наклонилась и прошептала ей на ухо имя давней домоправительницы лорда Эпплби.

Глаза леди Эпплби потемнели и тут же закрылись.

– Да-да, я припоминаю, – тихо ответила она.

– Доктор, не пора ли нам уходить?

Антуанетта с нетерпением взглянула на Гейбриела.

Леди Эпплби обратилась к сторожу:

– У тебя такие жесткие и тугие ремни, Гораций. Мне холодно. И я хочу домой.

Вид у Горация был явно смущенный и недовольный, он как будто сожалел, что впустил ночью гостей в лечебницу.

– Шевелись, приятель, – нетерпеливо заметил Гейбриел. – Я уверен, что лорд будет доволен, когда услышит, с каким должным вниманием и бдительностью ты отнесся к освобождению больной, но не забывай, что он очень не любит, когда его заставляют ждать.

Эти слова оказали магическое действие на старика, он подошел к кровати и развязал узлы на ремнях. Леди Эпплби присела в постели и принялась растирать затекшие руки, в одной блузке ей явно было зябко. Когда Антуанетта помогла ей встать на ноги, Гейбриел ловко сдернул одеяло с постели и набросил его на плечи больной. Леди Эпплби укуталась в одеяло так, что было видно одно лишь ее лицо.

– У тебя такие тонкие одеяла, Гораций. Одеяла в приюте несчастных женщин, где я была раньше, намного толще и теплее. Почему бы тебе не купить новые – ведь мой муж хорошо платит тебе. Ты же знаешь, что лорд Эпплби очень богат.

Глазки Горация испуганно забегали из стороны в сторону:

– Тише, тише. Вы же знаете, что вам нельзя называть вслух его имя.

– Лорд Эпплби, лорд Эпплби, – сказала она громко и отчетливо и улыбнулась с довольным видом.

Антуанетта встревожено взглянула на Гейбриела, он понял ее намек и, поддерживая больную, повел к выходу.

– Вы больная и злая женщина, – прошипел злобно Гораций. – Даже обидно, что я так долго ухаживал за вами.

– Зато теперь у тебя хлопот значительно поубавится. Я ухожу. Твои услуги оставляют желать лучшего. Можешь не сомневаться, я ни за что не порекомендую ни тебя, ни твой приют моим друзьям.

Услышав ее слова, Гейбриел горько вздохнул и начал побыстрее сходить по лестнице, поддерживая ее под руку. Позади них вертелся Гораций, весь пожелтевший от злобы.

Леди Эпплби, за которой, по словам сторожа, был хороший надлежащий уход, еле-еле волочила ноги. Каждый шаг давался ей с трудом; всякий раз, опускаясь на ступеньку, она морщилась от боли, отчего ее лицо казалось еще более изможденным и страдальческим, но сквозь плотно сжатые губы ни вырывалось ни единого стона.

Ее мужество не могло не внушать уважения. Раньше, к ее стыду, Антуанетта рассматривала леди Эпплби только как средство для достижения своих целей, но теперь взглянула на нее как на живого человека, из плоти и крови. Десять лет заточения не сломили ее волю, маленькая гордая женщина, страдавшая от боли, но скрывавшая слезы, не могла не вызывать восхищения.

Наконец они добрались до дверей.

– Спокойной ночи, Гораций, – величественно произнесла леди Эпплби. – И прощай.

– Скатертью дорога! – проворчал им вслед Гораций, принимаясь запирать замки и задвигать засовы.

Экипаж поджидал их на прежнем месте. Гейбриел подсадил леди Эпплби и, повернувшись к Антуанетте, не скрывая удовольствия, спросил:

– Все в порядке, воробышек?

Она взглянула в его довольное лицо и, дрожа от возбуждения, ответила:

– Я до сих пор не могу прийти в себя, настолько удачно все закончилось.

Он склонился над ней, и Антуанетту охватило блаженное чувство безопасности и душевного спокойствия.

– Теперь вы спасены, Антуанетта, можете не сомневаться.

Гейбриел отступил на шаг назад, пропуская ее в экипаж. Сев рядом с дрожащей от холода леди Эпплби, Антуанетта сняла свой плащ и набросила его на плечи замерзшей пожилой женщины, надвинув капюшон ей на голову.

– Вы его последнее увлечение, не так ли? – неожиданно задала вопрос леди Эпплби, касаясь ладонью руки Антуанетты.

– Как вы догадались? – удивилась та.

Леди Эпплби лукаво улыбнулась:

– У меня нет шестого чувства, дорогая. Просто недавно меня навестила моя старая домоправительница, хотя для; этого ей пришлось проделать долгий путь. Ей хотелось узнать, правильно ли она поступила, раскрыв место моего пребывания; она чувствовала себя виноватой, что так долго скрывала эту тайну. Она плакала, и я решила, что за ее приездом что-то скрывается.

Леди Эпплби со вздохом откинулась на спинку сиденья:

– Я ведь тоже была богатой наследницей. Он отнял у меня все: молодость, состояние и запер в сумасшедшем доме. У моего мужа вместо сердца камень.