Так велика моя любовь - Кэтлин Вудивисс

А снаружи, за холодными стенами замка Фаулдер, неистовствовала буря. Ветер, злобно срывая лежавший на стенах снег, сбрасывал его в огромные сугробы во дворе, где были протоптаны узкие тропинки.

Спускаясь на четвертый день вниз, Илис спрашивала себя, какую отговорку придумает Максим на этот раз. Сев за стол, она внимательно выслушала его и сочувственно улыбнулась:

— Как жаль, милорд, что всю неделю вы так и не отдохнули в своей кровати. По тому, как вы усердно избегаете ее, можно заключить, что она вызывает у вас отвращение.

— Верно, в последнее время даже уютная кровать не снимает с меня напряжения, — кивнул он с задумчивым видом. — Полагаю, мое беспокойство вызвано тем, что я вынужден сидеть взаперти из-за непогоды.

— Да, — вздохнула Илис. — Это страшно утомительно — находиться в плену. Наверняка капитан не приедет сегодня, как намеревался. — В ее тоне прозвучала едва различимая нотка разочарования.

Максим долго смотрел на девушку, прежде чем она подняла на него глаза.

— Напротив, мадам, Николас обязательно приедет, — резко возразил он и, метнувшись к двери, широко распахнул ее.

На низком, грязно-сером унылом небе не было ни облачка, а ветер, выплеснув наружу всю свою ярость, успокоился. Захлопнув дверь, Максим подошел к камину и протянул озябшие руки к огню.

— Да, можете не сомневаться, что в этот самый момент Николас находится в пути.

— Почему вы так уверены?

Илис более чем скептически отнеслась к возможности приезда Николаса, если учесть, что все вокруг было покрыто толстенным слоем снега, а морозный воздух, пригнанный северными ветрами, больно кусал лицо и щеки.

— Он достаточно благоразумен, чтобы не пускаться в путь в такой день. Ведь буря может подняться в любой момент.

Посмотрев на Илис, Максим подошел к столу. Поставив ногу на скамью, он оперся локтем на колено и положил голову на ладонь. В его глазах скакали чертики, губы сложились в хитрую улыбку.

— Могу поспорить, что он будет здесь сразу же после полудня.

Илис лихорадочно соображала, как ответить на его вызов, ненавидя себя за то, что придает этому слишком большое значение.

— Я ставлю, — продолжал Максим тем же тоном, — ночь на своем матраце…

Разгадав его замысел, Илис взмахнула рукой, как бы прося его остановиться.

— Я принимаю ваши слова на веру, — ответила она. — Если это так, то мне нужно как можно скорее переодеться. — Воспользовавшись этим предлогом, она вскочила и крикнула: — Фич! Спенс! — Когда один из них подбежал к ней, она принялась давать указания: — Я собираюсь принять ванну. Немедленно принесите мне в комнату горячей воды… и немного холодной, чтобы разбавить. И поторопитесь!

Ее туфельки легко застучали по ступенькам, и Максим нежным взглядом проводил ее замелькавшие под приподнятой юбкой ножки. Он молча следил за слугами, некогда служившими только ему. Наполнив ведра горячей водой из висевшего над очагом котла, они потащили их в комнату Илис. Когда через зал прошел Спенс с коромыслом, на котором болтались ведра с холодной водой, владелец замка весело улыбнулся и приказал Фичу принести еще пару ведер воды, на что тот удивленно вскинул брови, так как господин уже успел принять ванну рано утром.

Наконец все было готово, и дверь в комнату Илис закрылась. Громкий скрежет свидетельствовал о том, что, не доверяя запору, девушка для большей надежности подперла дверь стулом. Фич и Спенс пришли в крайнее изумление, когда увидели, что Максим поднял доставленные ему ведра и неспешно двинулся к лестнице. Облегченно вздохнув, когда он миновал комнату Илис и направился к себе, они бросились к повару и принялись клянчить у него только что испеченный хлеб.

— Гнусный мошенник, — бормотала девушка, погружаясь в медную ванну. — Он думает одурачить меня, и как только это ему удастся, разобьет меня наголову.

Чувствуя себя в полной безопасности, Илис наклонилась вперед. От этого движения вода в ванне заволновалась, и несколько мгновений девушка наслаждалась нежным теплом воды. Потом она заколола на макушке волосы и куском душистого мыла — роскошь, на которую она потратила кучу денег во время поездки в Гамбург, — стала намыливать шею и плечи. Снова погрузившись в воду, она ощутила, как вместе с пеной с ее тела слетают холод и беспокойство.

Илис, блаженствуя, вдохнула полной грудью и слегка пошевелилась, чтобы слой остывшей вокруг нее воды смешался с горячей…

Ледяной водопад обрушился ей на грудь, заставив испуганно вскрикнуть. Ее глаза распахнулись, перед ней оказалось днище дубового ведра, на краю которого образовалась последняя капля, через секунду рухнувшая вниз. Опустив взгляд, она увидела улыбающуюся физиономию Максима Сеймура.

Илис в мгновение ока догадалась, что ее настигла месть, которую он так долго готовил, и резко согнулась пополам, издав при этом пронзительный крик и укрыв руками голову в ожидании нового ледяного душа. Она ждала… ждала. Открыв глаза, она обнаружила, что Максим уже опустил ведро и теперь не отрываясь смотрит в воду. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что пена осела и теперь Максим мог созерцать то, к чему столь страстно стремился.

Закрыв грудь руками, Илис сердито посмотрела на него.

— Ну? — отрезала она. — Ты пришел сюда глазеть или мстить?

Его зубы сверкнули в широкой улыбке.

— Моя прекрасная Илис, сладкий цветок мести теряет свое очарование в тот момент, когда опадают лепестки, и становится горькой отравой. Подобную красоту не так-то просто оскорбить, а прощение может быть великой наградой, не говоря уже о том, что нам обязательно воздается за мудрую сдержанность в проявлении гнева и простое сострадание. Тот шанс, что вышел мне сегодня, послужит достаточным вознаграждением. А все колючки уже сгорели в камине.

— О-о-о?

Его жалобный тон, в котором совершенно явственно звучала насмешка, был для Илис гораздо более страшной пыткой, чем холодный душ. Ее рука лихорадочно пыталась нащупать мыло, и не вызывало сомнений, что девушка преследует недобрые цели.

— Ах ты, гнусный осел! Как ты смеешь таращиться в мою ванну!

Ее ярость вызвала у Максима смех.

— Ванна дамы так же неприкосновенна, как кровать мужчины. По-моему, наказание вполне соответствует преступлению.

С губ Илис слетел странный звук, похожий на мяуканье, — этим она хотела выразить бушевавший в ней гнев. И тут ее пальцы ухватили мыло. Она подняла руку, напрочь забыв, что при этом ее грудь покажется над водой. Максим весело помахал ей на прощание и, пробежав через комнату, отпер дверь. Он ловко увернулся от куска мыла, который, просвистев подобно снаряду, стукнулся о косяк и отлетел в сторону. Оглянувшись, Максим стал свидетелем поистине восхитительного зрелища: пышная и округлая грудь неистовствующей Илис была полностью открыта его взору.