Опыт доктора Окса : романы, повести и рассказы - Жюль Верн

Матросам предстоит доставить мистера Кира на бак. Берке и Сандон обвязывают вокруг его тела веревку, которую затем наматывают на штаг. Они спускают пассажира словно тюк, встряхивая его под шутки и прибаутки матросов.

Но я ошибся. Мистер Кир не имел ни малейшего желания отправиться на грот-марс и побыть возле жены. Он остается на баке вместе с Сайласом Хантли, который поджидал его там. Вскоре становится темно, и я теряю их из вида.

Наступила ночь, ветер стих, но море все еще неспокойно. Луна, взошедшая еще в четыре часа дня, лишь изредка проглядывает в узкие просветы между туч. Длинные слоистые облака, обложившие горизонт, отливают красным, что предвещает на завтра крепкий ветер. Дай-то бог, чтобы он опять подул с северо-востока и понес нас к берегу! Если же направление ветра изменится, нас ждет неминуемая гибель. Ведь мы переберемся на плот, который может идти лишь по ветру.

Роберт Кертис поднялся на грот-марс в восемь часов вечера. Он, кажется, не особенно доволен видами на погоду и старается угадать, что сулит нам завтрашний день. С четверть часа капитан наблюдает небо; прежде чем спуститься, он, не говоря ни слова, пожимает мне руку и отправляется на свое обычное место, в рубку.

Я пытаюсь заснуть на марсе, в тесноте, но сон не приходит. Осаждают мрачные предчувствия, тревожит почти полное безветрие, которое кажется мне зловещим. Лишь изредка легкое дуновение проносится по оснастке судна, чуть-чуть дрожат металлические тросы. Впрочем, море не совсем спокойно. Волнение довольно сильное — очевидно, где-то далеко свирепствует буря.

Часам к одиннадцати вечера ярко засияла луна, показавшаяся между тучами, и волны заблестели, точно сами излучали этот свет.

Я встаю, всматриваюсь вдаль. Странно, мне мерещится какая-то черная точка, которая то поднимается, то опускается на сверкающей поверхности моря. Это не скала, нет, так как она перемещается вместе с волнами. Что же это такое?

Луна снова заволакивается облаками, тьма становится непроглядной, я я ложусь возле вант левого борта.

XXVII

— Шестое декабря. — Мне удалось на несколько часов заснуть. В четыре часа утра меня вдруг разбудил свист ветра. Сквозь рев бури, сотрясающей мачты, слышится голос Роберта Кертиса.

Я поднимаюсь. Крепко уцепившись за канат, пытаюсь рассмотреть, что происходит вокруг.

Во мраке слышен рев моря. Между мачтами, содрогающимися от боковой качки, проносятся пенистые волны, скорее мертвенно-синего, чем белого цвета. На беловатом фоне моря, со стороны кормы, видны две черные тени. Это капитан Кертис и боцман. Их голоса, едва различимые среди грохота моря и свиста ветра, доносятся до меня, словно стоны.

В эту минуту мимо проходит один из матросов, поднявшийся на марс, чтобы закрепить какую-то снасть.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Ветер переменился…

Матрос говорит еще что-то, но я не разбираю его слов.

Мне слышится нечто вроде «подул в обратную сторону»!

— В обратную сторону! Но значит, это уже не северо-восточный ветер, а юго-западный, и теперь нас несет от берега в открытое море! Итак, предчувствие не обмануло меня!

Медленно занимается день. Оказывается, ветер — северо-западный и дует он хотя не прямо от берега, но это тоже для нас плохо. Он удаляет нас от земли. Но этого мало. Вода на палубе поднялась до пяти футов, так что фальшборт уже не виден. За ночь судно еще глубже погрузилось в воду; бак и рубка едва виднеются над волнами, которые непрестанно на них набегают. Ветер крепчает. Роберт Кертис и его матросы кончают постройку плота, но работа идет медленно из-за сильного волнения; надо принять самые серьезные меры, чтобы плот не разбило волнами еще раньше, чем он будет готов.

Отец и сын Летурнеры как раз стоят возле меня. Качка очень усилилась, и старик поддерживает Андре.

— Марс ломается! — восклицает старик Летурнер, слыша, как трещит небольшая площадка, на которой мы примостились.

При этих словах мисс Херби поднимается и говорит, указывая на миссис Кир, распростертую у ее ног:

— Что же нам делать?

— Оставаться здесь, — отвечаю я.

— Мисс Херби, — прибавляет Андре, — марс пока еще самое надежное убежище. Не бойтесь ничего…

— Не за себя я боюсь, — спокойно отвечает молодая девушка, — а за тех, кто дорожит своей жизнью.

В четверть девятого боцман кричит матросам:

— Эй, вы там — на баке!

— В чем дело, боцман? — отвечает один из матросов, кажется О'Реди.

— Вельбот не у вас?

— Нет, боцман.

— Ну, значит, гуляет по морю!

В самом деле, вельбота на бушприте уже нет, и тотчас же все замечают, что вместе с ним исчезли мистер Кир, Сайлас Хантли и три человека из экипажа — один шотландец и два англичанина. Теперь я понял, о чем накануне совещались мистер Кир и Сайлас Хантли. Опасаясь, что «Ченслер» пойдет ко дну до окончания постройки плота, они уговорились бежать и, подкупив трех матросов, завладели вельботом. Так вот что это была за черная точка, которую я видел ночью. Негодяй бросил свою жену на произвол судьбы! Подлец капитан покинул судно! Они украли у нас вельбот, единственное оставшееся у нас суденышко!

— Пять человек спаслись! — говорит боцман.

— Пять человек погибли! — возражает старик ирландец.

И в самом деле, вид бушующего моря как бы подтверждает слова О'Реди.

Теперь нас на борту только двадцать два человека. Насколько еще уменьшится это число?

Узнав о подлом дезертирстве капитана и о краже вельбота, экипаж осыпает беглецов проклятиями. Если бы случай привел их обратно на «Ченслер», они дорого заплатили бы за свое предательство!

Я советую скрыть от миссис Кир бегство мужа. Несчастную женщину снедает лихорадка, с которой мы бессильны бороться, ведь катастрофа произошла так быстро, что мы не успели спасти аптечку. Но, будь у нас лекарства, разве они помогли бы в той обстановке, в какой находится миссис Кир?

XXVIII

— Шестое декабря. Продолжение. — «Ченслер» с трудом сохраняет равновесие среди осаждающих его волн. Весьма вероятно, что корпус судна не выдержит и распадется; к тому же оно все глубже погружается в море.

К счастью, плот будет закончен вечером. Мы сможем перебраться на него, если только Роберт Кертис не предпочтет сделать это завтра на рассвете. Основание плота сделано прочно. Бревна связаны крепкими веревками, а так как они кладутся крест-накрест, то все сооружение возвышается примерно на два фута над поверхностью воды. Настил же состоит из досок фальшборта, оторванных волнами и своевременно подобранных.