Маркиза Бонопарта - Виктория Дьякова

– О боже! – воскликнула Лиз, обнимая его и прижимая голову к его груди. – Что же ты наделал, милый мой. Что же ты наделал!

– Я за все отвечу перед Господом. Один. Ты же не вини себя, – проговорил он, приподняв ее лицо. – Ты ни в чем не виновата. Я так люблю тебя, Лиз. Я на все готов, на адский пламень, на осуждение ближних, на проклятие матери, в конце концов. Я так люблю тебя… так люблю. – Он горячо целовал ее волосы, ее наполненные слезами зеленые глаза…

– Я тоже, – прошептала она, отвечая на его ласки. – И сегодня я поняла это, как никогда прежде.

Короткая ночь быстро прошла и рано рассвело. Да, не так собиралась встретить это утро маркиза Анжелика де Траиль еще накануне – в горячих объятиях мужа, любимая и любящая, счастливая и изможденная после долгожданной брачной ночи. Но муж оставил ее одну. Он уехал к своей давней любовнице, разбив все ее надежды и опорочив все ее чувства. Что же теперь ей делать?

Поплакав вдоволь и послав проклятия разлучнице, Анжелика взяла себя в руки. Она решила немедленно покинуть Петербург, собрала все вещи и уже заказала почтовую карету. Она хотела только дождаться Алексея, чтобы взглянуть ему в глаза.

Он, боевой генерал, столь хладнокровный на поле битвы, не смог устоять против прилива давнего чувства, о котором он почти забыл? Впрочем, маркиза вспомнила, что Алексей никогда не говорил ей, что забыл Лиз или порвал с ней. Он просто не упоминал о княгине. В глубине души Анжелика надеялась, что Лиз сильно привязана к императору – она сама наблюдала это во время бала в Вильно, и в конце концов привязанность та сыграет решающую роль: многолетняя любовь Алексея к княгине затухнет. Пока все это не касалось ее напрямую, Анжелика даже соглашалась терпеть и смириться. Но теперь… Быть брошенной, осмеянной женой – это ли не наказание, не казнь пострашнее многих? Нет, она не согласна. Она ни на секунду не станет терпеть – не имеет права терпеть. Служить прикрытием двум голубкам, прячущимся от императора, – что за насмешка! Увольте!

На самом деле, Анжелика не верила в то, что Алексей приедет от княгини рано, а карету она заказала на семь утра. Скорее всего, он протянет время, чтобы придумать, как оправдаться перед ней, – а оправдываться-то уже будет и не перед кем. Но она ошиблась. Граф Анненков появился за полчаса до ее отъезда и, не скрываясь, не лукавя, направился в апартаменты своей молодой жены. Казалось, он вовсе не удивился, увидев Анжелику в дорожном костюме с привычным саквояжем в руках.

– Я узнала от вашей матушки, граф, – воскликнула она, не дав произнести ему ни слова, – что вы провели эту ночь у княгини Лиз, вашей любовницы.

– Вам не было нужды, мадам, беспокоить мою матушку, – ответил он спокойно. – Я сам пришел сказать вам об этом.

– Но зачем, Алексей?! – Анжелика старалась удержать слезы, но они прорывались вопреки ее воле. – Ради чего тогда?

Он вздохнул и опустил глаза.

– Я искренне думал, что смогу забыть Лиз, – признался он. – Но это оказалось выше моих сил. Я люблю ее так же, как прежде, в ней – вся моя жизнь. Простите меня…

– Я уезжаю, – услышав его признание, Анжелика схватилась за спинку стула, чтобы он не заметил, как она покачнулась, приняв удар. – Я не могу остаться здесь.

– Как пожелаете. – Он не стал ее удерживать, рассеяв последние сомнения. Еще час назад она полагала, что она останется, ведь ей некуда ехать, он знает это. – О материальной стороне можете не беспокоиться, – продолжал он все так же, с видимым спокойствием на лице и в голосе. – Деньги будут регулярно поступать вам.

– Мне ничего от вас не нужно, граф, – вскричала Анжелика и, ударив саквояжем по ножке трюмо, выбежала из комнаты.

Рано утром в казенной почтовой карете, которую она наняла, маркиза Анжелика де Траиль, теперь графиня Анненкова, покидала Петербург – прекрасный, но холодный и коварный, обманувший и отвергнувший ее во второй раз. Она ехала налегке, ничего не взяв с собой из подарков, преподнесенных к свадьбе, ничего, что могло бы во Франции напомнить ей о предавшем ее муже. Она увозила с собой свои разбитые надежды и сердце, едва трепещущее.

В этом городе царствовала княгиня Потемкина. Она царствовала и в императорской семье, она царствовала и в душе Алексея Анненкова – для Анжелики здесь не оставалось места. Перед самым отъездом маркиза написала письмо княгине Орловой, с благодарностью отказываясь от подаренных деревень. И ни слова больше. Она не сомневалась, что Анна была абсолютно осведомлена обо всем, что произошло, и не ожидала от нее ни слова сочувствия в ответ. К тому же как могла она упрекнуть Орлову? Нельзя же требовать, чтобы та ради иностранной маркизы отказалась от подруги, с которой выросла и столько пережила вместе? Им оставаться и жить в этом городе. А Анжелика уезжает. Уезжает в свою разграбленную, поверженную, униженную Францию. Победители не допустили ее к своему торжественному столу. Пожалуй, это даже справедливо.

Над Петербургом стояли белые ночи и рано утром уже было так же светло, как днем. Улицы столицы оставались еще пустынны. От Зимнего и от казарм слышались команды – сменялся караул. Кричали, носились над Невой чайки… Вот мелькнули и постовые столбы – Петербург остался позади, и потянулась по обеим сторонам дороги Россия, в которой она провела почти год и в которую больше никогда не хотела возвращаться.

Недалеко от города Борисова маркиза попросила остановить карету. На покрывшемся свежей зеленой травкой крутом берегу Березины она отыскала могилу Пьера и долго плакала над ней. Потом собрав белых весенних цветов, положила их брату, пообещав, что обязательно заберет его отсюда, чтобы похоронить дома. Постояв под березами, стволы которых хранили отпечатки пролетавших здесь полгода назад осколков от снарядов и гранат, Анжелика вспомнила, как бежала по этому склону к Пьеру, надеясь, что ей удастся спасти его. Вспомнила верного Лешку Бурцева, со смертью которого она потеряла лучшего друга в своей жизни. Словно воочию увидела, как, обхватив бездыханного Пьера, он помогает ей под обстрелом дотащить мальчика до госпиталя, понимая, что ничего уже нельзя изменить. Вспомнила, и снова залилась слезами…

Прованс встретил маркизу туманом, который стелился от моря и висел в низинах между холмами. Старый дворецкий Жан, выйдя на крыльцо со свечой в руке, не поверил своим глазам – из дормеза, остановившегося перед замком, вышла… маркиза Анжелика. Сбросила с головы черный капюшон плаща – золотые волосы рассыпались по плечам. Старый дворецкий прижался спиной к косяку двери, и Анжелика увидела слезы, текущие по его сморщенным щекам. Молча взошла она на крыльцо и обняла старика Жана. Оба плакали…