Я, Легионер - Георги Лозев

В ту ночь вылились десятки литров пива и виски, и час разгрома настал. Все началось с боевого клича капрала:

— Раздавим каждого, кто попадется нам на глаза! Ueeeeeh! L’Est L’Escadron on est les meilleurs! Ueeeeeh! — закричал он в полный голос и бросил стул к стойке, где были только пустые бутылки.

Бармен уже видал подвиги легионеров и знал, что предстоит, он проскользнул как червь среди пьющих солдат. Вскоре и другие стрелки последовал примеру капрала, крича: “On est les meilleurs!”

В разгроме приняли участие и танкисты, которые начали стучать по столам, пинать стулья и подпевать стрелкам. Каждый объект в баре стал врагом. Ликующий молодой воин вскочил на стол и ухватился за свисающий с потолка огромный вентилятор. В считанные секунды вентилятор отломился, и пьяный легионер рухнул на пол вместе с ним, но солдат не сдавался и продолжал сражаться с пропеллерами, пытаясь согнуть их руками.

Это были солдаты, которые готовились к битве в течение месяцев и лет, чтобы и отдать свою жизнь в бою, но сражений не было. Каждый из них хотел доказать свою преданность в борьбе с врагом и в моменты опьянения расходовал свою энергию на разгром бар эскадрона.

— Завтра у нас будет полно дел, — заключил Петков, глядя на Дойкова.

— Да, но давай повеселимся! — закричал младший сержант и стал бросать катившиеся по полу полупустые бутылки в окно. — Мы можем начать с очистки. Вперед! Бросай гранаты! — крикнул он своим пьяным товарищам.

— Ueeeeeh — наддали! — раздался боевой клич дерущихся против стульев. Парни и начали бросать пустые бутылки по примеру болгарина. — Vive Le Caporal-chef. En avant, jetez les granades!

Крестьяне избегали в эти часы проходить мимо легионерского бара, так как обезумевшие солдаты могли счесть их врагами и напасть на них. К счастью, как только те выпили все имевшееся в наличности спиртное и их пыл остыл, ребята успокоились и отправились в часть спать. На следующий день они были как новенькие, и жизнь вернулась в нормальное русло изолированного от цивилизации эскадрона.

Утром младший сержант и его помощник были отправлены срочно возместить ущерб, чтобы избежать проблем с деревенским старостой. Тем временем в казарме «Монклар» поляк Клис пил пиво со своими товарищами по несчастью и пересчитывал деньги, потраченные во время отпуска.

— Хорошо ты пожил, поляк! — Стефан поздоровался с ним. — Даже на яхте прокатился, как настоящий миллионер!

— Да, но теперь я понял, что потратил половину своих сбережений всего за две недели, — сказал Клис.

— Ну, легионер в отпуске не может беречь деньги, особенно среди африканских девушек, — рассмеялся Жан-Филипп.

— Поначалу казалось дешевле, — ломал голову Клис.

— Да, всем нам так кажется, и именно поэтому мы увлекаемся как девушками, так и спиртным. А потом заходим слишком далеко, думая, что мы миллионеры.

— C’est vrai, — согласился поляк. — Но я не думал, что смогу потратить такие деньги за очень короткое время.

— С женщинами все возможно, — грустно заметил Стефан.

— Они так заморачивают нам головы, что мы не понимаем, как испаряются наши деньги, тем более что мы легионеры и мы жаждем их.

— Судя по всему, это черная магия Африки, — засмеялся Клис.

— К сожалению, не только Африки, поляк, — продолжал в том же тоне Стефан.

— Да, у тебя по крайней мере есть невеста в Ниме. Она ждет тебя и регулярно пишет письма, а джибутийки, с которыми я был, взяли деньги, и все — они уже не помнят мое имя, — ответил Клис. — Я думал, что, по крайней мере, одна любит меня…

— Во-первых, у меня нет невесты, — сказал подавленным тоном Стефан. — Во-вторых, все женщины одинаковы. Мы хотим трахать, а они — взять наши деньги.

— Я не согласен, — возразил Клис. — В Польше у меня была подруга, и мы любили друг друга, было по-настоящему.

— Где твоя подруга сейчас? — грубо спросил его Жан-Филипп. — Конечно, трахается с кем-то еще.

— Мы разошлись, — немного смущенно продолжил поляк. — Она вышла замуж за знакомого…

— У которого больше денег, чем у тебя, — прервал его Стефан.

— Я не знаю, но, возможно, вы правы, потому что тогда у меня ничего не было, и именно поэтому я отправился в легион, — согласился Клис. — Ладно, как я вижу, у вас какая-то международная проблема с женщинами.

— Да, это правда, — не отрицал Жан-Филипп. — Женщины нам показали кузькину мать, скорее, одна женщина.

— Среди этого множества джибутиек не влюбились ли вы в одну и ту же? — засмеялся Клис.

— Как я уже сказал, проблема не в Джибути, здесь все в порядке, платишь и получаешь много здорового секса, без чувств, и все довольны, но в нашем случае было сложнее. Расскажи ему, Жан-Филипп! — сказал Стефан своему другу.

— Да, речь идет о конкретной ситуации, в которой мы оказались, два капрала из Второго иностранного пехотного полка, — начал француз. — Ты помнишь, мы приехали из Нима и прибыли с вами в Джибути. Во Втором иностранном пехотном полку мы служили в разных ротах и были знакомы шапочно, потому что когда я был на марше или на учениях, рота Стефана была в части. То же самое было, когда дежурила рота Стефана, я уходил в отпуск, и поэтому мы не встречались в барах Нима, и наше знакомство было совсем беглым, до того как мы приехали сюда.

— И что это имеет общего с вашей ненавистью к женщинам? — удивленно спросил Клис.

— Ну вот, повторяю, что идет речь о невесте Стефана, которая до недавнего времени писала ему любовные письма и которой наш друг отправлял деньги в течение десяти месяцев. Так эта самая женщина, даже не хочу упоминать ее имя, оказалась моей подругой. Я послал ей деньги на прошлой неделе, используя нашу военную почту. Ответственный за корреспонденцию старшина, которому я передал деньги, случайно спросил меня, кем она мне приходится, и когда я сказал ему, что она моя невеста, у него глаза на лоб полезли.

Проверка квитанций показала, что Стефан посылал ей десять тысяч франков в месяц. Сначала я подумал, что это какая-то ошибка, но когда Стефан показал мне фотографию, мы сравнили номера телефона и поняли, что к чему. Так что ты ничего не потерял по сравнению с нами. По крайней мере, ты пожил как миллионер, а мы бросали деньги на шлюху, которая нас одурачила. Если я ее увижу, живой ее обдеру, — пригрозил француз и заказал еще пива, чтобы подавить горе.

— Выпьем за африканских девушек! — заключил поляк и поднял тост.

Несмотря на свой тост, Клис перестал посещать бары и гостиницы Джибути и вернулся к своей прежней жизни в части, посвящая время занятиям спортом и обучению. Женщины, которые интересовались лишь деньгами легионеров, были опасны, а в стенах казармы он был в безопасности. Поляк понял, что немногим легионерам так повезло — добраться до Джибути и зарабатывать 20 тысяч франков в месяц, и он был полон решимости вернуться в Европу с деньгами.