Эпоха мертвых. Прорыв - Андрей Круз

Удалось присмотреть подходящее для выезда местечко на противоположной стороне метрах в двухстах ниже по течению. Надо будет не промахнуться и выехать именно там. А БРДМ-2 на плаву совсем на лодку не похож, впрочем, как и бронетранспортер. Плавает он, как это самое в проруби. Не тонет, но и не управляется особо. К тому же что на корме броневика двухсотлитровая бочка, что две таких на бэтээре. Как они повлияют на плавучесть и управляемость?

В общем, на всякий случай приготовили бухту репшнура, мы с Васькой разделись до трусов и уселись на броню, приготовившись спасать транспорт. И не зря собрались. Хоть дополнительный груз на броне на центровку заметно не повлиял, мощности штатного водомета не хватило на быстрине, течение чуть не пронесло нас мимо выезда. Пришлось соскочить с брони, вплавь добраться до берега и зацепить репшнур за не слишком надежный куст. Затем уже, добравшись до «бардака», вытянули из него трос, забили анкер в почву на берегу, подтянулись лебедкой, повыли мотором на пониженной передаче и в конце концов выбрались на крутой песчаный берег.

БТР тянули уже «бардаком», прицепив трос заранее, так что ничего экстренного не произошло. На откос он вообще играючи выскочил на своих восьми колесах.

Продрогли мы изрядно, дело шло к вечеру, поэтому забрались на пару километров в лес, и я объявил привал. На сегодня норму подвигов выполнили, а до Горького-16 оставалось всего сорок пять километров. Завтра к середине дня будем на месте, если опять чего-нибудь по дороге не случится.

Развели неплохой костер, не слишком его и скрывая, расселись вокруг, подвесив на треножнике котелок с водой. Еще даже сумерки не начинались, пригревало солнце.

– Ладно, но чуть-чуть сегодня можно, – сказал я, достав большую флягу с водкой. – И за победу, и за знакомство. Ну и чтобы потом все удачно прошло.

Разлил в стаканчики пластиковые, раздал по рукам. Сергеич не притронулся, по обыкновению, остальные выпили.

– Старшой, ты скажи, куда мы вообще? – вдруг спросил Санек.

– А ты не в курсе? – удивился я и глянул на Николая.

Тот немного смутился, сказал:

– Да как-то времени рассказать не было.

– Да ты не боись, Старшой, мне все равно, – откровенно сказал новый механ. – Мне бы этих козлов побольше грохнуть, а там трава не расти. Но знать интересуюсь все же, не бараном же бежать.

– В «Шешнашку» идем, – ответил ему Большой. – Пока так идем, а там, скорее всего, прорываться придется.

– А, ну хорошо, – кивнул тот. – А потом?

– Потом под Москву, мы там живем вроде как, – ответил уже я.

– Это как-то того, не очень… – чуть напрягся парень. – У меня к местным босякам счет, им по нему платить и платить.

– Так мы и не держим, – пожал я плечами. – Можешь потом в Нижнем остаться, все ближе будешь.

– Ладно, там видно будет, – буркнул тот.

– Верно, посмотришь, – согласился я. – А вообще тс, к кому у тебя счет, померли уже.

– У меня к ним всем счет, навсегда. Ладно, я на фишке посижу.

Сказал гак и исчез в темноте. А мы ужинали, пили чай, много говорили. Впечатлений у нас за последние два дня на всю жизнь набралось. Потом разговор все же сбился на насущные материи. У Сергеича появился план.

– Думаю, что знаю, куда вас вести, – сказал он. – Если все выйдет, как предполагаю, то можем оказаться почти что там, куда нам и надо.

– И куда поведешь? – спросил я.

– Пока не скажу, сглазить боюсь. Доедем до места – расскажу дальше.

– До какого места?

– А место я на карте отмечу.

Анатолий Еременко

25 мая, среда, вечер

В чем ошибка Анатолия, подсказал ему Циммерман. Когда поступило сообщение о том, что группа эсбэшников из десяти человек, а также «уроды» численностью в двадцать два рыла, попали под обстрел во время карательной экспедиции в деревне Вяльцы, в которой они участвовали в «тренировочных» целях, и понесли тяжкие потери, Еременко сначала устроил скандал силовику. Он заявил, что подчиненные Циммермана пропустили по одной из трех возможных дорог колонну противника и те учинили нападение на его людей.

Потери были серьезные. Об одиннадцати «уродах» Анатолий пекся не слишком сильно, хоть и сожалел как об утрате полезного имущества, но еще погибло семеро из десяти эсбэшников, командовавших ими. А все они, как и сам Еременко, были людьми Пасечника, и за такую их потерю бывший генерал своего неудачливого подчиненного по голове бы не погладил.

На истерику безопасника Циммерман обратил не больше внимания, чем на испускание газов в приличном обществе. Неприятно, конечно, но не смертельно. Сказал лишь, что никого его посты незамеченными пропустить не могли и не пропускали. А причиной того, что противник оказался за линией постов, он назвал глупость и незнание основ тактики самим бывшим майором ФСИН Еременко, который только и умеет, что зэкам в зоне дела шить.

В чем-то Циммерман был прав. Еременко был далеко не дурак, и сам прекрасно осознавал, что военных знаний ему категорически не хватает, как и большинству других эсбэшников в Центре. А еще он понимал, что это является следствием политики самого Хозяина – Александра Бурко. Тот совершенно намеренно дат некоторый излишек прав подчиненным Пасечника, чтобы на остальных «страх нагнать», но, по поговорке «бодливой корове Бог рогов не дает», уравновесил их военной слабостью. А на возражения эсбэшников по поводу того, что даже силовую акцию самостоятельно провести не могут, вполне логично и чуть издевательски ответил: «А вы за силой к военным обращайтесь. Зачем же они еще здесь?» К тому же небольшие боевые группы у эсбэшников все же имелись.

Потом уже, позже, когда Еременко с Циммерманом осматривали разбитый и заминированный «Водник», тот сказал ему:

– Знаешь, Толик… Ты тут плачешься на недостаток огневой мощи, а ведь твоим придуркам не помогло бы, даже если на каждую машину по «Граду» сверху налепили. Ты сам видишь, что произошло? Они, твои долбаны в смысле, машины покинули, пулеметы по противнику и выстрела не сделали. Понял? Так что и не хрен вас вооружать. Надо будет воевать – приглашайте специалистов, сами все равно не умеете.

– А мы специалистов пригласили, между прочим! – вспылил Еременко. – Восемьдесят рыл специалистов с нами таскаются, солярку жгут, тушенку жрут и в кустах гадят. А толку? Я сам вынужден все обдумывать, все решать, планировать. Лично ты хоть раз советом помог?

– А оно мне надо? – пожал плечами Циммерман. – Мне Салеев приказал вас прикрывать и обеспечить силовое вмешательство по необходимости, по основным задачам. Какие задачи? Поймать беглого ученого. Все. Не помню я в задачах ни набора кодлы палачей, ни организации карательных походов, чтобы их побольше дерьмом с кровью измазать. Так что ты свое скотство, Толик, сам планируй, а от меня ты в помощь во чего дождешься!

На этом Циммерман с помощью ладони левой руки и предплечья правой изобразил в адрес Еременко жест явного и оскорбительного пренебрежения.

– А я, Дима, на тебя телегу Пасечнику по возвращении сразу накатаю, – сказал тот. – Предупреждаю честно, чтобы потом не удивлялся. И посмотрим, во что это тебе отольется.

– Да во что бы ни отлилось, – пожал плечами спецназер. – Мне твой главный вертухай не начальство.

Тут Циммерман душой покривил, и оба это знали. Влияния у Пасечника было много, мужик он был умный и злопамятный. Пренебрегать собой отучил всех окружающих еще в мирные времена, а теперь этого тем более делать не следовало. Перейди такому дорогу, и оно тебе икнется в будущем с вероятностью единица. Не спустит «главный вертухай» никому и ничего.

И Салеев не спасет, потому что способы испортить жизнь человеку могут быть разными.

– И чего же ты от меня хочешь? – спросил Циммерман.

– Помощи в планировании. Я ведь не тащу тебя с «уродами» колхозников вешать, я тебя к основной задаче привлечь пытаюсь, – примирительно сказал Еременко. – Это ведь Крамцов к «Шешнашке» с отрядом ломится, не кто иной, его и ловить надо.

– С чего ты взял? – удивился Циммерман. – Ему бы втихаря проскочить, а он тут такое устраивает, что еле «двухсотых» успеваем считать.

Еременко усмехнулся. Циммерман боец хороший, кто спорит, но вот мозгами погибче ему обзавестись не мешало бы.

– Для этого и устраивает. До того как все это началось, здесь дорога в десять слоев перекрыта была, а теперь кругом драка и бестолковщина. Вот в этой суете он мимо вас и проскочил. А в «Шешнашку» ему надо, у него контейнеры с «материалом». А кроме него, туда не надо никому.

– Проскочил он не мимо нас, неужели ты этого до сих пор не понял? – удивился Циммерман. – Если это он, то идет напрямую, через лес, километров за полета от ближайшей дороги. По азимутам или по навигационной системе. Он же броню захватил, на ней через лес легко проломиться.