Эпоха мертвых. Прорыв - Андрей Круз

Кстати, что у нас с козырями теперь? У нас появились приборы ночного видения, а насадки для бесшумной и беспламенной стрельбы и так были. Следовательно, станцию надо разведать ночью. И если получится, то ночью и напасть. Самим. Малыми силами. Расчистить путь подвоза бочки. А потом заблокировать станционную контору, подогнать к ней тонну селитры и предложить сдаться. А если не сдадутся, то рвануть. Другое дело, что взрыв такой мощности может и нам проблем наделать, поэтому хотелось бы избежать его.

– Кстати, Коль… – обратился я к сидящему рядом со мной на броне здоровиле. – Ты не в курсе, ваша деревня и станция к одной банде относятся или к разным?

– Не знаю, – чуть удивился тот вопросу. – Мы до их появления бесед с ними не вели. Но думаю, что к разным.

– Почему?

– Потому, что приехали они к нам от трассы, а от станции ездить удобней, – ответил он, чуть подумав. – Значит, на чужую землю не хотели заезжать.

– Логично, – согласился я. – А что в «Шешнашке» в последнее время делалось? Пока ты оттуда не срулил.

– То же, что и везде, делалось. Мертвецы на людей кидались.

– А еще? Давай с подробностями.

– Началось понемногу, с каждым днем их все больше стало. Потом комендантский час объявили. Лучше не стало. Затем срочники из «внутряков» разбежались кто куда. На машинах, с оружием, многие на броне даже. Слышал, что в каких-то частях чуть не до драк дошло, офицеры их удерживать пытались, а те к семьям нацелились.

– А ты чего делал?

– Я все время отсиживался на станции. Затем бандиты появились, много и сразу со всех сторон. В городе пальба началась, форменные уличные бои. Бандиты даже с танками были.

– Даже так? – поразился я.

– А как ты думал? – усмехнулся он моей наивности. – Тут что только не хранилось. Танки, кстати, «пятьдесят пятые» еще, даже не думал, что где-то есть такие.

– Есть, есть, – «успокоил» я его. – А чего им сделается? Пушка солидная, что еще от него нужно по нынешним временам?

– Возможно. В общем, началось в городе, остатки военных с учеными и семьями на предприятиях укрепились. К ним сунулись, но без толку – у тех тоже пушки имелись, под городом склады такие, что мама не горюй.

– Откуда, кстати? – спросил Большой.

– От верблюда, – ответил за Николая Сергеич. – Самый безопасный город в стране, где еще их устраивать? И входы в них не то что на режимных территориях, а просто в крепостях. Чем плохо?

– Ага, именно так, – подтвердил Коля. – Знаете, сколько я спецсоставов туда перегонял? И оружие шло, и та же жратва. Там только сахара с солью, пожалуй, состава два разместили. Завались.

– А туда пути целы? – заинтересовался Сергеич.

– Нет, даже не надейтесь, – усмехнулся Коля. – Пути перед станцией разобраны. Ненамного, метров на сто, но этого хватит. И станция бандитами занята. У них там база, считай.

– А аэродром?

– Аэродром тоже, он за городом, охрана оттуда сразу ушла, еще до бандитов, даже склады ГСМ рвануть не догадались, решили, что пригодится. Правда, все, что могло летать, куда-то улетело.

– А что в городе удержали? – спросил Сергеич.

– Знаете город? – чуть удивился Николай.

– Служил там долго.

– Да все удержали, что в списке особо важных, – сказал Коля. – И будут дальше держать. Там теперь так получается – ни местным выйти из города, ни бандитам туда войти. И тех и других маловато для победы, только и могут, что друг другу жизнь портить.

– Сергеич, а что вообще на тех складах кроме еды? Военное есть что?

– Конечно, – подтвердил тот. – Там дивизия внутренних стояла. А на случай войны должны были еще две мотострелковые развернуть вокруг, техника для них вся там. Тоже не новая, но вполне даже приличная. Таких вот… – он похлопал рукой по броне «бардака», – думаю, тоже много найдется.

– Получается, что если бы там людей больше было, то они бы весь город отбили? – спросил Васька.

– Не знаю… – пожал плечами Сергеич. – Возможно. Но бандиты тут тоже не один склад растащили. Сами видели, как они вооружились. Тоже не детский сад. А опыта сейчас наберутся, тут сомнений нет.

Сергеич еще минут двадцать расспрашивал Николая о каких-то лишь им двоим ведомым местах, после чего сам впал в задумчивость.

Толковый этот мужик Коля. Жаль, что, кроме него, железнодорожников нет. Я бы его поагитировал с нами двинуть. Оружия у нас теперь много, транспорта даже избыток некоторый, люди бы очень пригодились. Чует мое сердце, что если мы из нынешней передряги живыми выберемся, то таким отрядам, как наш, всегда работа найдется. И чем дальше, тем больше. Если, к примеру, нынешнюю бандитскую вольницу взять. Пока мы их бьем как хотим, но это пока. У них боевого опыта нет совсем, вообще никакого. Ни опыта, ни знаний нужных, ничего, кроме зверства и жестокости. Ко пройдет месяц, пройдет другой, повоюют они друг с другом, сходят в набег, и тогда у них появится опыт. Такой, что не приведи бог, настоящий, боевой. Тут, считай, новые печенеги вырастают понемногу, и скоро они превратятся в настоящее бедствие.

Сергей Крамцов

24–25 мая, ночь

Действительно, как и говорил Коля, укрыть «бардак» труда не составило. Лес сжимал грунтовую дорогу с двух сторон, и мы остановились, примерно на километр не доезжая станции. Оставили с машиной Шмеля, а сами с Сергеичем, Кэмелом, Большим и Колей направились в сторону станции. Коле выделили тоже ночной монокуляр и один ПБС с двумя рожками уэсов, пообещав отобрать это все после операции. Он не возражал. Ну и СВД в брезентовом чехле прихватили, справедливо решив, что может здорово понадобиться.

Сначала мы зарослями подобрались к каким-то длинным пакгаузам, за которыми пересекались многочисленные пути маневрового поля. Станция здесь работала и как разъезд, и как сортировочная, а еще на ней были огромные склады леса – зоны здесь все больше лесоповалом занимались, и с этой самой станции лес отгружали железной дорогой.

Убедившись, что за нами никто не наблюдает, перебежали в большое кирпичное здание без ворот, к которому была пристроена платформа, с нее, наверное, и шла погрузка в вагоны. Огляделись, обнаружили лестницу, ведущую на массивную балку, по которой катался мощный кран; взобрались на нее, затем на какое-то подобие чердака, а оттуда перебрались к торцевой стене здания. Пространство между крышей и верхом кирпичной стены было закрыто рассохшимися досками, и через них оказалось удобно наблюдать за станцией, которая оттуда была как на ладони.

Выглядела она пустынной и заброшенной. На водонапорной башне бандиты разместили пулеметное гнездо, некоторое движение было заметно возле небольшого двухэтажного домика, покрашенного в грязно-желтый цвет по штукатурке. Оттуда иногда выходили или заходили внутрь люди в уже привычной полувоенной разномастной одежде и с автоматами. Еще два пулемета я заметил в окнах этого домика. Прогуливался там и парный патруль, то подходя близко, то исчезая за станционными постройками. Патруль был один.

Зато рядом с самим зданием стояли два БТР-60. Совсем ветераны, но тоже как новые. Я таких в армии почти и не видел уже. Разве что в Чечне несколько штук, которые туда загнали специально, чтобы списать на боевые, если не было другого способа избавиться. А вот на складах хранились где-то, только что новенькой краской на бортах не сверкают.

Впрочем, теперь кроме номеров и звезд на бортах бронетранспортеров появилась надпись, сделанная по трафарету: «22 зона». Вот как, можно сказать, эмблема части появилась. Тот, кто эти бронетранспортеры на длительное хранение ставил, теперь икает небось, если живой еще. Не думал он наверняка, что на честной боевой технике подобная пакостная надпись появится.

Рядом с бронетранспортерами стоял военный ЗИЛ-131, судя по всему, тоже с тех же складов, а у техники топтался часовой. Сразу мы его не заметили, он за машину заходил. А вообще, по первому впечатлению, людей на станции было немного. Особых дел для них не было, скорее всего, посадили их тут охранять огромные станционные склады. Тот же лес-кругляк ой как понадобится, не будешь охранять – уведут соседи. С соседями же войны нет наверняка, так что достаточно обычного присутствия как символа присмотра за материальными ценностями. А больше здесь и делать нечего по большому счету. Замерли поезда.

Над путями, на решетчатой ферме, покачивались на длинных веревках трое повешенных. Обратившиеся в зомби, они слабо трепыхались. Судя по виду, висят они примерно неделю, не меньше. Двое мужчин и женщина, все голые, в пятнах разложения по всему синюшному телу. Затем я увидел еще одного. Этот был распят на деревянных складских воротах, прибит гвоздями через запястья и щиколотки. И непонятно было, то ли он жив еще, то ли уже воскрес.

Везде одно и то же, озверели эти скоты от власти и безнаказанности. Озверели настолько, что сомневаться начинаешь, неужели мы с подобными тварями по одной земле ходили? Нет, неправильно я сказал. Озверели они не от власти и не от безнаказанности. От этого они только проявили свою истинную сущность, до поры скрытую. Ну ничего, эти у нас допрыгаются, обещаю. Именно эти, и очень скоро.