Шантаж - Джон Гришэм

— Я нашел в городке Де-Мойн частного детектива, — сказал он, потягивая кофе и положив ноги на стол, — отослал ему чек на тысячу долларов и приказал выяснить это за пару дней. Он два дня торчал в Бэйкерсе. Вы были когда-нибудь в Бэйкерсе?

— Да.

— А вот я очень не хотел туда ехать. Да и зачем, если информацию можно купить за деньги? Тем более что наши клиенты охотно расстаются с деньгами, пытаясь скрыть от родных и близких свой порок. Короче говоря, этот детектив быстро нашел почтового служащего, который нуждался в деньгах. Он и выложил все, что знал. Точнее, это была женщина с кучей детишек и неоплаченных счетов. Детектив просто позвонил ей как-то вечером и сказал, что заплатит пятьсот долларов наличными, если она скажет, кто арендовал на почте ящик под номером 788 и от имени фирмы «СМТ инвестментс». А на следующее утро он позвонил ей на работу, и они встретились на автомобильной стоянке во время обеденного перерыва. Она вручила детективу бумажку, на которой были написаны имя и фамилия Квинса Гарба, а он передал ей конверт с деньгами. Вот, собственно, и все. При этом она, естественно, не спрашивала, кто он такой и чем вызвал к себе интерес.

— И это обычная схема установления личности клиента?

— Это была первая попытка, и она завершалась удачей, — пояснил Тревор. — А вот с Кертисом из Далласа все было намного сложнее. Нанятый мной частный детектив так и не смог установить личность этого человека по своим каналам, поэтому ему пришлось три дня дежурить у почтового ящика. Это обошлось нам в тысячу восемьсот долларов, но в конце концов наш человек выследил Кертиса и даже записал номер водительских прав.

— А кто будет следующим?

— Вероятно, этот парень из Аппер-Дарби, штат Пенсильвания. Он известен нам по имени Брент, но это не настоящее его имя. Мы возлагали на него большие надежды.

— Вы когда-нибудь читали эти письма?

— Никогда, — решительно заявил Тревор. — Никогда не знал и не знаю, о чем говорится в письмах, которые я отправлял и доставлял. Когда они готовы облапошить кого-нибудь, мне поручается выследить того или иного клиента и узнать его настоящее имя, вот и все. Словом, я начинаю действовать только тогда, когда у них появляется подозрение, что клиент подписывается не своим именем или когда невозможно установить его истинное финансовое положение. Нечто подобное произошло с вашим другом Элом Кониерсом. Откровенно говоря, вы были бы крайне удивлены, если бы узнали, как много людей используют в письмах свое настоящее имя. Это просто невероятно.

— А вам известно, когда именно они отправляют письма с требованием выплаты денег?

— Да, разумеется, они всегда предупреждают меня об этом, чтобы я успел сообщить в оффшорный банк на Багамах о предстоящем переводе. А этот банк, в свою очередь, сообщает мне, когда поступили деньги и в каком количестве.

— Расскажите нам подробнее об этом Бренте из Аппер-Дарби, — попросил Уэс, который постоянно что-то записывал в блокнот. Это было тем более странно, что на улице стояли четыре машины, записывающие все без исключения разговоры в офисе Тревора.

— Мне известно только то, что собратья уже готовы предъявить ему свои требования. Они уже получили от него пару писем и решили, что можно приступать к завершающей фазе операции.

— Значит, вы никогда не прослеживали путь прохождения этих писем? — решил уточнить Чеп.

— Нет, у меня даже и в мыслях не было вести какую бы то ни было регистрацию входящей и исходящей корреспонденции. Я опасался, что в один прекрасный день сюда заявятся агенты ФБР с ордером на обыск. Именно поэтому я не держу здесь ничего такого, что могло бы служить доказательством моей причастности к этой афере.

— Очень умно с вашей стороны, — похвалил Чеп, и Тревор зарделся от гордости.

— Да, я много лет занимался криминальными делами, — важно заявил он, — и поэтому прекрасно знаю, чем все это может кончиться. Что же касается последнего дела, то мне так и не удалось найти частного сыщика в Филадельфии, чтобы проверить данные Брента. Собственно говоря, я сейчас этим и должен заниматься.

Чеп и Уэс многозначительно переглянулись. Брент Уайт был виртуальной фигурой, созданной Лэнгли, и именно поэтому Тревор не мог отыскать его следов.

— По сути дела, — продолжал Тревор, — я уже собирался отправиться туда лично и проследить за почтовым ящиком, когда неожиданно позвонил Спайсер и приказал немедленно вылететь в Вашингтон и заняться делом Эла Кониерса. Но тут появились вы, и все сорвалось. Дальнейшее вам хорошо известно. — Последние слова Тревор произнес так тихо, что даже удивился. Он снова вспомнил про вожделенный миллион. Конечно, ему казалось простым совпадением, что эти парни появились в его офисе как раз в тот момент, когда он собирался вылететь в Вашингтон. Сейчас его волновало другое. Перед его мысленным взором было голубое небо, воды теплого моря и прекрасная яхта с красивыми девушками и холодным пивом.

— Есть ли у собратьев какой-либо другой контакт с внешним миром? — поинтересовался Уэс.

— Нет, — рассеянно произнес Тревор, нехотя вернувшись к грубой реальности. — Мне посторонняя помощь не нужна, а другого человека у них нет. Да и зачем усложнять хорошо работающую систему? Вы же знаете — чем меньше людей в том или ином деле, тем лучше идет само дело.

— Разумно, — согласился Уэс.

Тревор еще глубже осел в кресле и посмотрел на потолок, который был по-прежнему облезлым и грязным, но если еще неделю назад его это волновало, то сейчас он плевать хотел не только на потолок, но и на весь этот дом. Очень скоро он навсегда покинет это гнусный городок. А случится это тогда, когда его новые знакомые разделаются с собратьями. После этого он еще пару дней потратит на разборку всех своих документов и книг и улетит на Багамы. Чеп прервал мечты адвоката безалкогольными напитками и бутербродами. Они еще не обсуждали, когда пойдут на обед, но Тревор уже поглядывал на часы и не мог дождаться, когда они отправятся в бар Пита.

— Думаю, нам следует воздержаться от алкогольных напитков в обеденное время, — неожиданно предложил Чеп, посмотрев искоса на Тревора.

— Как вам будет угодно, — недовольно проворчал тот и повесил голову.

— Я уже говорил с вами на эту тему, — продолжал наступать Чеп. — Никакой пьянки, по крайней мере в течение следующего месяца.

— При заключении сделки мы об этом не договаривались, — огрызнулся Тревор, нервно заерзав на стуле.

— Значит, договоримся сейчас. Нам надо, чтобы вы были трезвым и осторожным.

— Почему, позвольте спросить?

— Потому что так хочет наш клиент. А ведь именно он заплатил вам миллион долларов.

— Может, он еще хочет, чтобы я два раза в день давился шпинатом и пил только молоко?

— Я спрошу у него.

— Скажите ему, чтобы он поцеловал меня в задницу! — неожиданно взорвался Тревор.

— Не кипятитесь, Тревор, — одернул его Уэс. — Вы же понимаете — у вас нет другого выхода. Тем более что прекращение беспробудного пьянства, несомненно, пойдет вам на пользу.

Вот тебе раз! Тревор думал, что деньги сделали его свободным, а эти мерзавцы теперь намекают, что это далеко не так. Они будут сидеть с ним все двадцать четыре часа, и нет никакой надежды, что он останется один. Во всяком случае, в ближайшие несколько дней. Разве это свобода? Разве об этом он мечтал?

Вскоре Чеп ушел, чтобы забрать накопившуюся за последнее время почту. Перед этим он долго убеждал Тревора, что тот ведет себя крайне неосмотрительно, собственно, это и позволило им выйти на его след. Почему он считает всех своих клиентов полными идиотами? Отныне Уэс и Чеп поочередно будут наведываться к почтовым ящикам и забирать оттуда письма.

Тревор не очень расстроился из-за этого, хотя и почувствовал некоторую обиду. Значит, эти кретины не доверяют ему. Ну и пусть, главное, чтобы не отняли деньги. В конце концов, это их личное дело.

Почта в этот день оказалась достаточно внушительной. Четыре письма для Рикки Чеп вынул из почтового ящика на Нептун-Бич и еще два для Перси — на Атлантик-Бич. При этом агенты Клокнера не заметили за собой никакой слежки и вообще ничего подозрительного. Письма были немедленно доставлены в дом напротив офиса Тревора, скопированы и вручены адвокату для дальнейшей передачи собратьям.

Клокнер лично прочитал все письма и обнаружил, что пять из них были отправлены уже хорошо известными ему людьми, а одно пришло от нового клиента. Все они были написаны мужчинами средних лет, которые, скрывая страх и неуверенность, надеялись установить с Рикки и Перси более близкие отношения. При этом никто из них не был чрезмерно настойчивым и нетерпеливым.

Клокнер посмотрел на противоположную стену комнаты, где висела огромная карта с четко обозначенными границами пятидесяти штатов. Красными флажками на ней были помечены населенные пункты, откуда приходили письма для Рикки, а зелеными — для Перси. Причем под каждым флажком от руки были написаны имена корреспондентов и названия населенных пунктов.