Последняя антиутопия (СИ) - Мор Харли

Нападение на оленя показало новую опасность. Инопланетяне не так уж и беззащитны днем, раз осмеливаются нападать на крупных животных, хоть это был и подросток. Группа продолжила свое движение в еще большем напряжении. Они придерживались края дороги, чтобы растительность, выползающая на нее, давала прикрытие от посторонних глаз, но и не заходили вглубь, чтобы шум от продирания сквозь густую чащу не привлекал внимание посторонних ушей. Дорога до башен была долгой. Что же это за башни? Древний замок? Судя по описанию текущей цели, которое Андрей слышал в городе (башни, стены, кирпичные постройки), их конечная точка маршрута представляла собой древнее сооружение. Иртыш видел его издалека. Был другой лазутчик. Самый опытный. Его называли шепотом не иначе как Героем (его так официально переименовали). Он подбирался ближе, но не вернулся из своего последнего похода. Смелые люди сопровождали Андрея в этой самоубийственной миссии. Он уже все потерял, и больше терять ему было нечего. Там, у ракеты, он понял, что в какой-то степени счастлив. Теперь он может только приобретать. И помощь другим людям была самым ценным его приобретением. А Военмору, Владилену, Гелиану и Иртышу было что терять. Лес начал приобретать странные формы. В монолитную зелень узкими полосками стали вклиниваться похеревшая растительность. Листва пожухла, деревья резко потеряли в росте, скрючились, переплелись острыми колючками, почернели и запузырились гнойничками. Ожили детские страшилки, костлявые лысые пальцы потянулись к людям. Места, не затронутые странной порчей, наоборот расцвели, разросшаяся зелень приобрела ядовито-яркий оттенок. За возросшей концентрацией листьев порой вообще не было видно веток и стволов. Как будто одна часть леса выкачивала соки из другой. В воздухе стал ощущаться новый букет ароматов. Он подмешивался к привычному лесному запаху. Сладковато-тошный, цветочно-грязный. Было в нем нечто одновременно притягательное и отталкивающее. Появились холмы и овраги. Кроме черных участков леса у зелени стали отгрызать бока провалы и водоемы, полные темной, местами радужной, жидкости. Кое-где слышалось душераздирающее кваканье. Лягушек не было видно, но издаваемые ими звуки перекрывали по громкости любых лягушек, обитающих в каналах под Гарградом. И по настроению они напоминали агонию, нагоняя ужаса на фоне уродливого леса на и так напряженных людей. Все здесь было пропитано расцветом и упадком. Буйная зелень и мрачная чернота. Агонизирующие огромные лягушки. Черно-радужная вода, радужная часть которой возможно представляла большую опасность, чем темная. Притягивающе-отталкивающий запах. И люди, идущие убивать своих дальних родственников, настроенных крайне агрессивно. Расцвет упадка. Наконец люди увидели цель своей вылазки. Нет, это определенно не замок, хотя при должной фантазии мог бы стать им, разрушенным могущественным драконом. Рваный высокий кирпичный забор с колючей проволокой, порезанный кинжальными выпадами леса и оврагов, некогда огораживал большую территорию. Внутри сквозь зелень и обрушения виднелись тяжелые монолитные сооружения. Красно-белые трубы пронзали хмурое небо, нависая над своими поверженными товарищами. Наверно это были те самые «башни». Или более низкие, но широкие цилиндры, сужающиеся кверху и стоящие рядком — градирни — емкости для охлаждения воды. Определенно это или завод, или электростанция. Но очень древние. Таких мрачных производственных решений Андрей не видел нигде в Гарграде. Как и горд неподалеку, этот объект был заброшен очень давно. Лес отступил от дороги, обнажая нерв, связывающий жилое и рабочее творение человеческих рук. Дорога упиралась в массивные закрытые ворота. Ничего не оставалось, как сойти с голой дороги и подобраться к прорехе в заборе через изрезанный оврагами луг. Лазутчики двигались в высокой траве, прижимаясь к влажной, пропитанной уже ставшими привычными запахами, земле. Двигаясь под прикрытием растительности, Андрей вспомнил такое же проникновение на блокпост. Только там все было по-другому. Вместо старого разваливающегося сооружения — новый контрольный пункт. Вместо неопределенности внутреннего содержания и цели — ясное понимание порядка действий. Вместо противников инопланетян противники люди. Вместо дневного проникновения — ночное проникновение. А в остальном все очень похоже. Проникнув на огороженную территорию сквозь дыру в заборе, проделанную эрозией почвы, группа людей стала прочесывать территорию, поочередно переходя от одного здания к другому и прикрывая друг друга. Лес очень тихо предъявлял претензии на данную территорию. Зеленые деревья, пробившие забор и проникнувшие внутрь, не заходили глубоко в недра. Черные больные деревья проявляли большую смелость, оказываясь в, казалось, совсем не предназначенных для них местах. Деревянные джунгли через упадок сменялись кирпично-железобетонными. Выбитые окна обильно опыляли асфальтовую почву стеклянной хрустящей пыльцой. Красно-белый трубочный валежник мешал передвижению, перекрывая естественные производственные тропы. Ручейки рельсов, текущих между зданий, когда-то наполняли жизнью и движением дышащее, гудящее и дымящее огромное существо, со стороны больше напоминающее не замок, а грозного дракона, уснувшего механическим телом на ровном лугу, а теперь грустно напоминали разорванные артерии, по которым уже никогда не будут двигаться грузные тягловые локомотивы, натужно урча и свистом разгоняя мелкие обслуживающие рабочие клетки, путающиеся под ногами и мешающие передвигать важные теплые грузы, привязанные к тем же рельсам круглыми ногами. Каждая функционирующая живая единица являлась частью более крупного организма, который, в свою очередь, принадлежал еще более крупному. Эта составная, пыхтящая, шевелящаяся, работающая матрешка представляла собой единый, гигантский, живой, неорганический организм и рассыпалась после какой-то катастрофы, потеряв самые мелкие и самые важные свои части — органические рабочие клетки, чьи дальние потомки исследовали сейчас ее полуразложившийся труп. Плоть матрешки отслаивалась темно-красными кирпичами, обнажая свои внутренности, побитые временем и атмосферой. Нити проводов, некогда проводившие энергию и сигнальные импульсы, теперь безжизненно висели на многочисленных столбах, потеряв всю свою былую упругость, или, вообще потеряв связь с системами жизнеобеспечения, ниспадали обрубленными нервами на обугленную почву. Гигант пал, отравляя окружающую действительность своей смертью сильнее, чем делал это при жизни. Его поверженный вид вызывал двоякие чувства. Его трубы уже не извергнут губительный дым в атмосферу, но его разлагающееся тело еще долго будет калечить покорную землю. И лишь опарыши были рады несвежей плоти, кормясь ею и устраивая в ней свое логово.

Лазутчики прочесывали здания, надеясь найти в одном из них логово инопланетян. Бетонные и асфальтовые покрытия не давали надежды найти это место по следам. Здания были разнообразны. Было видно, что некоторые из них были заброшены еще до катастрофы. В них почти отсутствовали какие либо механизмы или мебель. Под зияющими пустотой окнами не обнаруживались осколки битого стекла. Провода были аккуратно срезаны, а двери заколочены. Другие здания наоборот хорошо сохранились и выглядели чуждыми на фоне общей разрухи. В них не до конца выветрилось ощущение качественного ремонта. По одному из таких зданий они сейчас шли. Поднявшись по широкой лестнице с широкими лепными периллами на второй этаж, они оказались в просторном холле, с одной стороны щедро освещаемом послеполуденным солнцем, проникающим сюда сквозь строгий ряд широких окон, а с двух других сторон связанным с длинным коридором, полным тяжелых деревянных дверей. Напротив окон висела «Доска почета» усеянная целой плеядой серьезных, торжественных лиц. Справа от доски висело плохо пропечатанное выцветшее объявление. «Экстренное сообщение… передать во все инстан… разрушение реа… утечка я… приказываю немедл…» — прочитал Андрей. Действительно все опустело из-за катастрофы. В чем она заключалась, понять из этих обрывков было невозможно, и Андрей продолжил исследование здания. На полу лежала красивая плитка, местами побитая, но сохранившая ощущение благородности. В коридорах пол когда-то украшали ковровые дорожки, от которых остались только следы и кисточки. За массивными дверями оказывались комнаты со шкафами, столами и пузатыми компьютерами, построенными по принципам, давно ушедшим в небытие. Это было административное здание. Не похоже, что инопланетянам оно нравилось. По крайней мере, не было видно никаких следов их пребывания здесь. Вскрывая очередную дверь, Андрей что-то почувствовал. Он даже не понял что. То ли это был еле уловимый новый запах, то ли не слышимый ранее тихий звук, или шестое чувство дало невербальный знак. Соседняя дверь вроде бы отличалась от других. Он безмолвно привлек внимание своих спутников и застыл в напряжении около темной дубовой двери. Еле уловимый неприятный запах стал щекотать рецепторы. Когда все подтянулись поближе и нацелили заряженные арбалеты, Андрей осторожно открыл дверь. Она предательски скрипнула, и тысячи теней заметались по комнате. Вскинутые арбалеты были готовы выстрелить, но выстрелов не последовало. Никто не произнес и звука. Не зря в команду были набраны именно эти люди. Кроме терпения и осторожности они обладали стальными нервами. Даже Андрей не был уверен, что не выстрелил бы. Хорошо, что он просто открывал дверь. Летучие мыши, разбуженные непрошеными гостями, метались по комнате и вылетали в дверь и разбитые окна. Шум, поднятый ими, постепенно стих. Группа застыла в ожидании последствий. Летучие мыши были безопасны, но их крики могли привлечь ненужное внимание. Подождав, пока все мыши покинут помещение, люди отошли в противоположную часть здания и засели в одной из комнат с хорошим обзором и тактическим положением. Если сюда явятся растревоженные инопланетяне, то их можно будет издалека увидеть и попытаться отбиться в узком коридоре. Текли напряженные минуты ожидания. Инопланетян нигде не было видно. Летучие мыши, тихо шелестя кожаными крыльями, возвращались в комнату отдыха. Больше никаких живых существ не было видно. Значит, логово стоит искать подальше от этого места. Группа продолжила свое движение, не задерживаясь подолгу в зданиях. За административными постройками следовали менее приспособленные для человека в костюме, но более монументальные и просторные производственные цеха. В них почти не было маленьких клеток-комнат, и их осмотр занимал существенно меньше времени. Поиск логова ускорился. Необследованных зданий становилось все меньше, пока не осталось только одно. В него заходила ветка железной дороги, и древнего вида черный поезд с широкой трубой почти въехал внутрь, везя за собой вереницу круглых цистерн. Некоторые из них были пробиты коррозией и изливали темную, неприятно пахнущую, вязкую жидкость. Стараясь не наступать на разлитый груз, люди вошли внутрь здания, напоминающего своим видом грузовое депо. Железнодорожные пути внутри разделялись на десяток линий, забитых вагонами и контейнерами для перевозки твердых, жидких, газообразных и сыпучих грузов. Это место было чем-то средним между вагонным депо и складом. Здесь были видны следы постороннего присутствия. Некоторые вагоны были вскрыты острыми когтями. Просыпавшиеся и разлившиеся грузы образовывали адскую смесь, имеющую неприятный приторно кислый запах. Аромат здесь стоял очень густой. Он почти физически ощущался, сопротивляясь движению. Разгрузочные пункты, весы и краны застыли в рабочих позах. Они наиболее отчетливо показывали, что катастрофа произошла в разгар рабочего дня и предприятие не успели законсервировать. Зато эвакуация прошла успешно — за все время они не обнаружили ни одного человеческого трупа — хотя катастрофа произошла давно, скелеты должны были сохраниться. Что же касается самой катастрофы, невозможно было определить, в чем она заключалась. Документы, найденные в административном корпусе, в которых могла быть (а могла и не быть) информация о катастрофе, давно выцвели и потеряли читабельность. Для местных воспоминания о катастрофе трансформировались в хронику неудачного падения НЛО и последующего появления инопланетян. Этот миф органично ложился в их придуманную картину мира. Впрочем, это уже не важно. Катастрофа произошла давно, и сейчас главное — поиск логова. Люди прочесывали большое депо, надеясь найти признаки логова. Это было последнее крупное необследованное здание. Если не здесь, то где? Токсичный запах подсказывал, что это не самое логичное место для логова. Хотя кто знает этих инопланетян? Андрей поднялся по лестнице и оказался на дорожке, подвешенной в воздухе. Отсюда открывался хороший вид на все пространство снизу. Остальные присоединились к нему, и они пошли, тщательно осматривая россыпь вагонов, хранивших когда-то целое богатство, испортившееся к настоящему времени. Возможно, подземный ход вел в логово, но пол был ровным, нигде не было видно ям или траншей. В здании не было никого, кроме пяти людей. Или логово совсем не здесь, или они пропустили неприметный вход в него. Сложно искать то, о чем не имеешь ни малейшего представления. Все это понимали. Похоже, миссия закончилась неудачей. — Башни! — возбужденно произнес Владилен. — Что, башни? — спросил Военмор. — Мы еще не осматривали башни. — Действительно, это могло быть хорошим местом для логова. Покинув затхлое помещение, они снова оказались на свежем воздухе (как же это хорошо) и двинулись в сторону «башен», как они называли градирни. Они были действительно большие — порядка ста метров в диаметре. Если подумать, то неплохое место для логова.