Нечестная игра - Кэнди Стайнер

А спокойствие.

Находясь в доме семьи Зака, я чувствовала, что принадлежу им. Мне казалось, что я могла бы вновь оказаться здесь когда-нибудь в будущем или, возможно, даже на следующей неделе. Мне казалось, что здесь мне всегда найдется место.

– Знаешь, Зак рассказал мне о тебе кое-что еще, – сказала миссис Боуэн, по-прежнему обводя взглядом двор. – Он сказал, что ты была рядом с ним прошлой ночью. Когда он узнал о Доке.

Желудок скрутило в тугой узел при упоминании этого события.

Зак позвонил мне, взбешенный, почти в два часа ночи. Он не сказал, в чем дело, но попросил приехать, и тогда я встала с кровати быстрее, чем когда-либо прежде. Я бросилась к нему, чувствуя, как беспокойство пронзало каждую клеточку моего тела. И когда он открыл дверь, то сжал меня в объятиях так крепко, что я подумала, что задохнусь.

Но нет. Я обняла его так же крепко в ответ.

Он нуждался во мне, и я предоставила ему то, что могла. Безотлагательную страсть, без слов и намека на игривость. И когда мы закончили, он обнял меня и сказал, что Док уезжает и что он должен сделать выбор: либо сохранить бар, либо продать его.

– Вы знали? – спросила я. – Что Док уезжает?

Она глубоко вздохнула и кивнула.

– Да. Он попросил нас не говорить Заку. Хотел сам сообщить ему об этом. Думаю… – она сделала паузу, – думаю, ему казалось, будто он бросает его, хотя Док давно хотел переехать. Этот человек такой же родитель для Зака, как мы с Дэниелом.

Я кивнула.

– Зак любит его. Он переживает о том, какое принятое им решение будет правильным.

– Но он разберется, – сказала миссис Боуэн, и я заметила, как та же улыбка, которая всегда появлялась на лице Зака, в этот момент появилась и на ее лице. Зак определенно походил на отца, но в нем были и ее черты.

– Обязательно, – согласилась я.

Ее улыбка немного погасла, и она повернулась ко мне лицом, прикусив губу, как будто не была уверена в том, говорить ли мне следующие слова.

– Он через многое прошел, – прошептала она. – Больше, чем кто-либо в его возрасте. Уверена, он не часто говорит об этом, потому что не любит жаловаться, но он многим пожертвовал. Ради Дока, ради брата, ради семьи.

Я нахмурилась и тоже повернулась к ней лицом.

– Он сказал мне, как важна для него семья.

Миссис Боуэн кивнула.

– Иногда кажется, что Зак забывает, что ему тоже позволено жить для себя. Он всегда ставит других на первое место. Но… может, это его шанс. Сохранит ли он бар или продаст его, чтобы заняться чем-то другим, – я надеюсь, он последует зову своего сердца.

Живот скрутило точно так же, как во время матча, когда Мика говорил о Заке. И он, и его мать знали больше, чем я, знали, каким мягкосердечным был Зак, когда не шутил и не работал.

И теперь, после прошлой ночи, я тоже начала видеть эту его сторону.

– Эй, вы, прекратите сплетничать и идите сюда, – крикнул Зак, выглядывая из-за раздвижной стеклянной двери.

Миссис Боуэн улыбнулась, сжав мою руку, после чего повернулась к двери.

– Было приятно поговорить с вами, миссис Боуэн, – сказала я, следуя за ней.

– О, да брось, – сказала она. – Просто Памела. И мне тоже было приятно поговорить с тобой, дорогая. – С этими словами она повернулась к сыну и, с улыбкой ущипнув его за щеку, снова обернулась. – Позаботься о моем мальчике ради меня, хорошо?

Зак улыбнулся сначала ей, а затем его глаза встретились с моими – в этих темных радужках появился намек на озорство.

Я пожала плечами.

– Посмотрим.

Они оба рассмеялись над этим, и Памела похлопала Зака по груди, прежде чем нырнула внутрь. Зак протиснулся через дверь и вышел на крыльцо, заключив меня в объятия и прижавшись губами к моим.

Я почувствовала, как последние лучи солнца скрылись за спиной. Я растаяла в этих объятиях, слыша голоса его брата и мамы, громко звучащие в голове. Зак влюблен в меня, и я знала: нет смысла отрицать, что я тоже влюблена.

Я хотела его.

Но боялась, что могу влюбиться еще сильнее.

Мое сердцебиение участилось от осознания этого, и, словно почувствовав мое волнение, Зак углубил поцелуй, притягивая к себе с благоговейным вздохом. Когда он отстранился, то убрал волосы с моего лица и покачал головой, ища меня глазами.

– Мне нравится, когда ты это делаешь, – прошептал он.

– Делаю что?

– Просто живешь.

Он улыбнулся, снова покачав головой, после чего притянул меня для еще одного поцелуя. И на этот раз я прочувствовала его до мозга костей, словно он оставлял отметины, дабы заклеймить меня и сделать своей навсегда.

И именно в тот момент я решила, что больше не позволю страху управлять мной.

Мое беспокойство проистекало из того, что я не контролировала себя. А все потому, что я не могла контролировать будущее. Мне хотелось получить страховку, но жизнь устроена не так. Зак мог проснуться завтра и решить, что я ему больше не нужна. Или, что еще хуже, через два года он может решить, что хочет кого-то другого больше, чем меня.

Но когда он взял меня за руку и повел в свой дом, когда мы сидели с его семьей, ели пирог, играли в карты и смеялись, пока вечер переходил в ночь, у меня возникло стойкое ощущение, что он меня не бросит.

Я так давно не чувствовала подобного – наполненности не страхом и предупреждением, а надеждой и облегчением.

И самое главное – доверием.

Я доверяла Заку, а он мне. Мы заботились друг о друге и рассказывали о всех тяжелых прожитых днях.

Я не планировала больше влюбляться. Не собиралась впускать кого-то в свое поврежденное, обугленное, холодное и пустое сердце.

Но он каким-то образом нашел способ.

Когда Карло умер, я составила тот список, чтобы обезопасить себя, но прошло чуть больше года, и я поняла, что это правило медленно деформируется и изменяет форму, как пластилин в руке. Возможно, я хотела доверять Заку, потому что знала, что не обожгусь. Возможно, не все мужчины были такими, как Карло. И может, не будет глупостью позволить себе любить.

Может, Зак был человеком слова.

Наблюдая за его семьей, людьми, которые для него важнее всего, и зная, что он позволил мне стать частью этого мира, я поняла, что есть только один способ выяснить это.

Поэтому, сделав вздох, я взяла его за руку и мысленно