Нечестная игра - Кэнди Стайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для меня это был огромный плюс в ее пользу.
И хотя с тех пор я ее почти не видел, если не считать одного свидания за ужином на этой неделе, я не мог перестать думать о ней. Она позвонила мне, встревоженная, на следующий день после игры, и мы наконец поговорили о наших переживаниях.
Теперь мы официально пара. Парень и девушка. Эксклюзивны.
Она – моя, а я – ее.
Мы переписывались каждый день и звонили друг другу каждый вечер. Она рассказала мне о крупном клиенте, которого они с Белль только что нашли, а я поделился с ней своими размышлениями о баре. Мы начинали и заканчивали каждый день друг с другом, и у нас имелись совместные планы на все выходные.
Самым важным из которых было то, что завтра вечером она встречалась с остальными членами моей семьи.
Я не приводил девушку на семейный ужин с тех пор, как… ну, вообще никогда. Подходящего момента не находилось после того, как я бросил футбол, а моя бывшая бросила меня. Мама пребывала на седьмом небе от счастья, вероятно, вовсю планируя изысканный ужин из четырех блюд, – но я тоже испытывал волнение.
Я влюблялся в нее.
Все больше и больше. С каждым днем, который мы проводили вместе, я видел, как она становится частью моей жизни. Знал, что с ней весело, с того самого вечера, как встретил ее. Знал, что она остроумна, красива и что может постоять за себя, когда мы не сходимся во взглядах. Знал, что она любит футбол и яро болеет за «Беарз».
Но за последние несколько недель я также узнал, что она боится высоты. Узнал, что те маленькие списки и планы, которые она любила составлять, не только делали ее счастливой, но и помогли добиться успеха ее лучшей подруге. Узнал, что она любила готовить, что на самом деле у нее это чертовски здорово получалось, и что ее ОКР проявилось, когда она складывала белье.
Я пытался помочь ей и очень быстро понял, что явно никогда не пойму, как именно она раскладывает свое нижнее белье.
Точнее, конкретное нижнее белье. Для критических дней.
Я замечал, как сияют ее глаза, когда она смотрит драматический фильм, видел нежные черты ее лица, когда утренний свет проникает в окна. Слышал ее истории о том, что в детстве у нее никогда не было домашнего животного, но как она отчаянно хотела его завести – когда была готова. Я видел, как она протягивала пятидолларовые купюры не одному, а нескольким бездомным мужчинам и женщинам на улицах Чикаго, когда мы проходили мимо. Она ни разу не бросила осуждающего взгляда и не отвернулась от них в страхе.
Я был далек от всего, что хотел знать о ней, но точно знал, что хочу большего, и что мне наплевать, если я выгляжу как опьяненный любовью скунс из мультфильмов детства.
Потому что впервые за долгое время я был счастлив – по-настоящему счастлив. И она была причиной этого.
– Хорошо, миссис Раддер, – сказал Док, появляясь из подсобки, чтобы осмотреть бар. – Допейте этот стакан, а потом, думаю, мы закончим.
– Но еще так рано, – надулась она.
– Уже почти час, – заметил он. – И вы единственная посетительница. Я держу бар открытым только для вас.
Он не ошибся. Обычно в пятницу вечером народу мало, мы не так заняты, как по субботам или воскресеньям. Однако сегодня вечером лил тот же ужасный ледяной дождь, который застал нас на домашней игре в воскресенье. Все оставались дома, проводя ночь за просмотром фильмов, чтением или чем угодно еще, лишь бы не оказаться под дождем.
– Ладно, ворчун, – сказала миссис Раддер, а затем залпом выпила остатки своего мерло, как будто это была рюмка, а не дешевая порция красного вина.
Док улыбнулся, забирая у нее пустой бокал.
– Думал, тебе больше нравятся сварливые.
Она не ответила, просто отмахнулась от него, когда мы с Доком обменялись понимающими взглядами. Я вышел на улицу, чтобы вызвать ей такси из соседнего отеля, а затем помог надеть пальто, когда она уходила.
– Скоро увидимся, – сказал я ей.
– Да. Не будь таким счастливым в следующий раз.
Я улыбнулся.
– Ничего не обещаю.
Как только она ушла, я вернулся в бар, запер за собой дверь и выключил неоновые вывески, которые освещали темные окна, выходящие на улицу. Я напевал песню из нашей стереосистемы, начиная выполнять последние пункты в списке, касающиеся окончания смены. Я уже сделал многое из них, так как заведение пустовало, но мне требовалось еще как минимум полчаса, чтобы все закончить.
Док скрылся в своем кабинете, но вскоре после ухода миссис Раддер вернулся и, опершись бедром о стойку, принялся наблюдать за мной.
– Ты действительно похож на этого чертова скунса.
Я усмехнулся.
– Знаю. Я злюсь на себя.
– Она тебя замотала, да?
Я выдохнул, подсчитывая кассу за ночь.
– Больше, чем когда-либо, старик.
Док усмехнулся на это, но промолчал, все еще наблюдая за мной с края стойки.
– Она придет на семейный ужин завтра, – сказал я и замер, чтобы посмотреть, как он отреагирует.
Глаза Дока слегка расширились, и он скрестил руки, перенося вес на другое бедро.
– Вау. Знакомство с родителями?
Я кивнул, невольно потянув руку к затылку.
– Еще слишком рано? Думаешь, я ее отпугну?
– Учитывая твою семью? Возможно, – усмехнулся он. – Но если она стерпела твоего брата, думаю, с ней все будет в порядке.
– До тех пор, пока ты будешь вести себя наилучшим образом, – выпалил я. – Не вытаскивай те старые рождественские видео «первый год, когда мы познакомились». Ей не нужно знать, как легко ты можешь споить меня под столом.
Док ухмыльнулся, немного откинув голову назад и прищурив глаза. Он прочистил горло, не сводя глаз с бутылок, выстроившихся в ряд в задней части бара.
– Ах, вообще-то меня не будет завтра.
Я усмехнулся, выдергивая дозаторы из использованных бутылок и бросая их в емкость с горячей мыльной водой.
– Ну конечно, тебя не будет на семейном ужине, – пошутил я, завинчивая крышки на открытых бутылках и
