Сады Луны - Стив Эриксон

– На этот вопрос, – Крупп вздохнул, – ответ придет потом. Значимость сказанного Коллом заключена в правдивости и в том, как это утверждение использовать в создавшейся ситуации, – он закрыл книгу и встал. У него за спиной раздались шаги.

– Я принес тебе травяной чай, – сказал старик, входя в маленькую комнату. – Что, оказался ли «Справочник по Аладартскому королевству» полезен, Крупп?

– Да, он и впрямь оказался полезен, – ответил Крупп, с благодарностями принимая керамическую кружку. – Крупп оценил пользу современного языка. Эти бесконечные пассажи ученых мужей прошлого невыносимы для Круппа, Крупп рад, что живет в другое время.

– Да, да, – отозвался старик, слегка покашливая и глядя в сторону. – Что, если я спрошу тебя, что ты искал? Крупп лукаво прищурился.

– Ничего особенного, Маммот. Я надеялся найти там упоминание имени моей прабабушки.

Маммот нахмурился, потом кивнул.

– Ясно. Тебе повезло, я не очень любопытен.

– Ах, не надо, – округлив глаза воскликнул Крупп, – в наши дни везение крайне нежелательный спутник. Но я благодарен тебе за понимание. Круппу приходится быть осторожным.

Крупп блаженно улыбнулся и отхлебнул чаю.

– Не стоит благодарности, – ответил Маммот, взмахивая рукой. – Я не имел в виду, а, ну, да... Любопытство, понимаешь, научного толка. Может быть, – предложил Маммот, – мы перейдем в гостиную, посидим у камина?

Они перешли в соседнюю комнату. Усевшись, Крупп вытянул ноги и откинулся на спинку стула.

– Как движется твой труд? – поинтересовался он.

– Медленно, – ответил Маммот, – как, собственно, и ожидалось.

Казалось, что Маммот хочет спросить о чем-то; Крупп подождал, лениво разглядывая носки собственных башмаков. Прошла минута, после чего старик откашлялся и заговорил.

– Скажи, Крупп, ты часто видишь моего драгоценного племянника в последнее время? Крупп удивленно поднял бровь.

– Вот вопрос, – ответил он. – Крупп обещал человеку, человеку, который является дядей юноши, обнаружившего, что улица – чудесное место для игры... Да, юнец мечтал о поединках на мечах и темных делах, творящихся в переулках в ночи, о переодетых принцессах и тому подобном, – Маммот кивал в такт, закрыв глаза, – и Крупп держит обещание твердо, ибо он тоже любит мальчика. Выживание зависит в таких местах от способностей, и Крупп взял юнца под свое теплое крыло, и не без успеха, не так ли? – Маммот улыбнулся и снова кивнул. – А что до дядюшкиного вопроса, конечно же, Крупп видел мальчика.

Маммот подался на стуле вперед и пристально поглядел на Крупна.

– Ты не замечал ничего странного в его поведении? Я имею в виду, не задавал ли он странных вопросов, не пытался ли разузнать что-нибудь?

Крупп сощурился. Он подумал, отпил чаю.

– Вообще-то, да. Во-первых, он искал способ вернуть похищенные драгоценности по каким-то личным причинам, как он объяснил. Личные причины. Крупп пытался выяснить тогда, пытается и сейчас, что за причины, но он держится с похвальной твердостью.

– Хорошо. Ты веришь, что у Крокуса проснулся интерес к серьезному образованию? Я не понимаю этого. У него какая-то навязчивая идея.

– Ага, возможно, Крупп сумеет связать воедино эти факты.

– Спасибо, – с облегченьем произнес Маммот. – Я бы хотел знать, откуда все это взялось. Столько амбиций разом, боюсь, как бы все не закончилось крахом. Однако, если направить их в нужное русло...

– Да, да, – сказал Крупп, – искусство воровства, в конце концов, не столь полезно в жизни.

Маммот усмехнулся.

– Неужели? От тебя ли я это слышу, Крупп?

– Это все равно останется между нами. Во всяком случае, я уверен, что Мурильо знает что-то. Он намекал на это весь вечер, когда мы ужинали в корчме Феникса.

– А Мурильо надежен? – спросил Маммот.

Крупп улыбнулся.

– Сеть, окружающая мальчика, не тронута. И Раллик Ном принял на себя серьезную ответственность. Возможно, в Крокусе он видит свою потерянную молодость. На самом деле, Раллик инстинктивно избегает Круппа. Он бесконечно верен идее, он, как известно, платит свои долги с лихвою всем. За исключеньем Круппа, естественно. Кровь ли бежит по его венам, можно иногда задаться таким вопросом.

Он случайно взглянул на Маммота.

Крупп напрягся. В воздухе пахло магией. Он наклонился вперед и внимательно посмотрел на сидящего перед ним старика. Кто-то общался с Маммотом, Путь, который пульсировал сейчас в комнате, был хорошо знаком Круппу.

Он опять откинулся на спинку стула и стал ждать.

Маммот внезапно вскочил со стула.

– Мне необходимо кое-что выяснить, – отстраненно сказал он. – А что до тебя, Крупп, мастер Барук хочет переговорить с тобой прямо сейчас.

– А, я так и знал, что это алхимик, – сказал Крупп поднимаясь и вздыхая. – Ах, эти ночи, нет от них покоя. Увидимся тогда, Маммот.

– До свиданья, – ответил ученый. Выражение его лица его было мрачным, когда он проходил через комнату. Он исчез в маленькой комнатке, где Крупп занимался чтением справочника.

Крупп расправил рукава своего пальто. Что бы ни произошло, произошедшее заставило Маммота изменить правилам этикета, а это означало, что произошедшее крайне серьезно.

– Ладно, – пробормотал Крупп, – лучше не заставлять Барука ждать. По крайней мере, – поправился он, направляясь к двери, – ждать слишком долго.

Имидж требовал от Круппа сохранения достоинства. Он пойдет быстро, да. Но пока он идет, ему следует обдумать кое-что, составить план, проект, возразить самому себе, поспорить, предположить, что может произойти, – все это необходимо. Прежде всего Крупп должен уяснить себе природу женщины, которая его преследует, которая убила Черта, которая знает, что Крокус видел кровь на ее кинжале, которая поняла, что Раллик Ном из гильдии убийц, как только тот вошел. Она может оказаться ключом ко всему, и даже больше, поскольку монета повернулась к ней лицом, пусть только на миг. А это, полагает Крупп, для всех для нас чем-то обернется, хорошим или плохим.

Он остановился и огляделся по сторонам, быстро моргая. «И, как минимум, Круппу следует покинуть комнату Маммота». Он глянул на комнатку, в которую ушел Маммот. Оттуда доносился шелест быстро перелистываемых страниц. Крупп облегченно вздохнул и вышел.

Крон взъерошил свои опаленные перья и попрыгал в волнении. Где алхимик? У него была масса дел до конца ночи, хотя, на самом деле, он не мог сосредоточиться ни на одном. Однако, ждать он не любил.

Дверь отворилась и вошел Барук, поверх его обычной одежды была наброшена хламида.

– Приношу свои извинения, Крон, я несколько нездоров.

Крон что-то буркнул. От алхимика исходили мощные потоки магии.

– Мой хозяин, господин Аномандер Рсйк, – сказал Крон без всяких прелюдий, – приказал мне тебе рассказать тебе то, что я видел над равниной Рхиви.

Барук подошел к столику с картой, где устроился Великий Ворон. Алхимик нахмурился.

– Ты ранен.

– Это все гордость. Слушай лучше, что я расскажу.

Барук был удивлен. Ворон явно в мрачном настроении. Он не стал возражать, и Крон начал.

– Маленькая деревянная кукла движется с севера, она результат переселения душ и вышла с Тропы Хаоса. Ее сила невероятна, чудовищна, неподъемна даже для Великих Воронов. Она убила много моих родичей, то появляясь над Тропой Хаоса, то вновь исчезая. Похоже, она это делает развлечения ради, – Крон яростно защелкал клювом, потом продолжил, – она идет за такой силой, что мне не приблизиться, но чем бы ни была эта сила, она указывает на холмы Гадроби, так решили мы с хозяином. Сила ищет что-то в этих холмах, а мы этих земель не знаем. Поэтому мы решили рассказать о происходящем тебе, алхимик. В холмах Гадроби противодействуют теперь две силы. Мой хозяин хочет знать причину.

Лицо Барука посерело. Он медленно развернулся и побрел к стулу. Тяжело осев, он провел ладонями по лицу и закрыл глаза.

– Малазанская империя ищет что-то, не поддающееся контролю, что-то, что похоронено в холмах Гадроби. Можно или нет выпустить эту силу – другой вопрос. Искать – это не значит найти, а найти – это не значит обуздать.

Крон засипел в нетерпении.

– Кто там похоронен, Барук?

– Тиран Ягутов, похороненный самими Ягутами. Поколения ученых и магов пытались найти его могилу. Никто ничего не нашел, – Барук поглядел на птицу, его лицо было искажено беспокойством. – Я знаю здесь, в Даруджистане, одного человека, который собрал все возможные материалы по месту захоронения. Я должен связаться с ним. Но тебе и твоему господину я могу сказать следующее. В холмах Гадроби есть стоячий камень, я точно знаю, где. Его практически не видно, только его верхушка чуть выступает над землей, на высоту ладони. А остальные метров десять под землей. Вокруг камня множество следов прежних раскопок и поисков, все они ничем не увенчались. Дело в том, что камень, – отправная точка, а не вход в погребенье.

– А где же тогда вход?

– Этого я тебе не скажу. Возможно, когда я поговорю со своим коллегой, я смогу рассказать больше. А может, нет. Но признаки, по которым можно найти вход, останутся в секрете.