Королевская страсть - Патриция Хортон

Барбара подавила нервный смешок. «Почему я должна бояться этой смешной куклы», — подумала она. И однако Катерина сидела на троне, охраняемая положением королевы Англии, а Барбара приближалась к ней в качестве скромной просительницы.

Карл чуть подтолкнул Барбару, и они пошли навстречу Катерине. Послышались приглушенные восклицания, затем в зале повисла напряженная тишина. Придворные узнали Барбару и поняли дерзкий замысел короля.

Тишина постепенно охватывала весь зал, и Барбара ощутила неприятный холодок в сердце. Многим не нравилось ее привилегированное положение. Они надеялись, что королева сейчас поставит Барбару на место, их горящие глаза алчно прищурились. Барбаре казалось, что ее проткнули тысячью маленьких иголочек, и, если бы не твердая рука Карла, она, возможно, не смогла бы противостоять потоку этой острой неприязни.

Они приблизились к трону. Избегая взглядов любопытных придворных, Барбара неотрывно смотрела на Катерину. Да она же просто дурнушка! Барбара отметила торчащие зубы, невыразительные карие глаза, и на душе у нее полегчало. Многие клялись, что королева очень мила, и она почти поверила их оценкам. Когда они достигли подножия трона, Карл ободряюще сжал ее руку: момент настал!

Катерина слегка наклонилась вперед, и Карл непринужденно произнес:

— Дорогая, позвольте представить вам дочь одного из преданнейших сторонников моего отца, госпожу Барбару Палмер.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди Барбары, время, казалось, замерло. Она почувствовала такую слабость, что не могла разжать пальцы, державшие руку Карла. Но пока все шло отлично! Катерина улыбалась и, чуть подавшись вперед, протянула Барбаре руку.

Королева смотрела на Барбару с той невольной восхищенной улыбкой, какую вызывает красивое зрелище, будь то порхание бабочки среди цветов или новое бриллиантовое ожерелье.

Напряжение в зале достигло взрывоопасного предела, послышалось несколько сдавленных вздохов. Барбара, торжествуя, склонилась к руке королевы, чтобы поцеловать ее. Ручка Катерины была хрупкой, как у ребенка.

Португальская фрейлина, донья Эльвира, склонилась к королеве и пораженно прошептала:

— Это леди Каслмейн!

Губы Барбары едва успели коснуться руки королевы, когда та импульсивно отдернула руку. Барбара выпрямилась, их взгляды встретились. Соперничество синих и карих глаз длилось несколько долгих мгновений. Дерзко подняв голову, Барбара словно заявляла: «Катерина, Карл мой! Ты захватчица, а не я!» Глаза Катерины становились все темнее и темнее. Барбара почувствовала, что смелость покидает ее, ей захотелось провалиться сквозь этот натертый до блеска паркет.

Катерина привстала и слегка покачнулась, хватая ртом воздух. Барбара в ужасе заметила, как яркий ручеек крови побежал из носа королевы. Время тянулось бесконечно. Барбара стояла как оглушенная, не веря своим глазам.

Карл бросился вперед, чтобы подхватить падающую королеву. Лицо его потемнело от гнева, он коротко бросил Барбаре:

— Подожди меня здесь.

Барбара стояла как вкопанная возле трона. Пламя свечей и блеск драгоценностей начали расплываться в ее глазах, в голове появилась странная пустота. Если бы она сделала хоть шаг, то, несомненно, упала бы. Карл был уже рядом и сказал тоном, не терпящим возражений:

— Мы немедленно уезжаем!

Деревянной походкой Барбара прошествовала с ним по залу, чувствуя испуганные взгляды, следящие за ними. Лицо Карла было мрачнее тучи.

— Она нарочно сделала это! Ей хотелось унизить меня!

Они вышли во двор, и Барбара вздохнула с глубоким облегчением. Ей казалось, что это был единственный глоток воздуха за последний час. Затем она изумленно повернулась к Карлу.

— Дорогой, она не могла сделать этого нарочно. Ни один человек не может вызвать кровотечение.

Карл, всегда здравомыслящий и хладнокровный, не слушал доводов. Он был в бешенстве от пережитого унижения и молча устремился к карете.

Барбара мудро молчала, украдкой бросая взгляды на его нахмуренные брови и сжатые челюсти. Да, Катерина, несмотря на обманчивую внешность, оказалась не такой уж тихой мышкой.

Глава 17

Ссора между королем и королевой стала поводом для развлечения всего двора. Барбара понимала, что она стала объектом бесконечных шуток. Бессильная ярость овладевала ею, она никого не принимала, гордо уединившись в своем доме на Кинг-стрит. Роджер был еще в Англии, но до завершения своих дел обосновался в Дорни-Корте. Новость об его отъезде уже стала всеобщим достоянием и вплеталась яркой нитью в повествование об унижении короля.

Барбара любила быть в центре внимания, но только когда устремленные на нее глаза были полны восхищения или зависти. Сейчас слава обернулась бесславием, и она готова была сменить ее на тихое и унылое житье в провинции. Чтобы не расстраивать Карла, она старалась выглядеть веселой и беспечной, но от этой постоянной борьбы с собой ее нервы были на пределе.

Карл пребывал в мрачной меланхолии, часто раздражался и подолгу молчал. Он все еще считал, что Катерина нарочно унизила его на приеме в Гемптон-Корте. Неужели так сложно было выполнить его просьбу и признать право Барбары бывать при дворе! Однако она отказала ему и к тому же устроила публичный скандал.

Карл не собирался быть под каблуком у собственной жены. Раз Катерина упрямится и действует по-своему, то ему придется изменить отношение к ней. Он не должен потакать ее капризам. После той унизительной сцены он не появлялся у королевы, надеясь, что одиночество в чужой стране сделает ее более разумной. Ночи он проводил с Барбарой на Кинг-стрит и, возвращаясь в Гемптон-Корт на рассвете, отдыхал в отдельной спальне. Порой страх леденил душу Барбары, но она скрывала его от Карла. Если Катерина будет продолжать упорствовать, то Барбара окажется на задворках жизни в унизительном положении тайной любовницы. «О, как я ненавижу ее!» — думала Барбара.

Наконец Карл решил послать канцлера Кларендона, чтобы тот уговорил Катерину. Старый наставник короля сначала упорно отказывался. Он не любил Барбару и не видел причин, по которым ей должна быть оказана столь высокая честь. Карлу удалось переубедить его.

Барбаре эта затея сразу не понравилась.

— Худшего посредника ты вряд ли мог бы найти, — протестовала она. — Кларендон ханжа и своей бестактностью только испортит все дело. Как сможет он убедить Катерину, если в душе не согласен с тобой?

Карл попытался развеять ее сомнения, сказав, что Кларендон как нейтральная сторона сможет гораздо лучше заинтересованного лица справиться с этой задачей.