Рожденные телевизором - Слава Тарощина

ТВ медленно, но верно меняется. Виртуозная работа Познера по вскрытию мыльных пузырей имеет первостатейное значение. В беседе с Владимиром Владимировичем Канделаки горделиво приводит мнение Венедиктова: в России три лучших интервьюера – Познер, Венедиктов, Канделаки. Бедная Россия, имеющая в маяках такой третий номер! Более того, она, оказывается, рассматривается как претендент на пост главы общественного ТВ. Конечно, Познер лукавит, озвучивая кулуарные слухи. Но ведь и слухи – штука показательная. Каково ТВ, таковы и претенденты.

«Я всегда на стороне креативного класса!» – объясняет Канделаки свое жизненное кредо. Следите за перемещением в пространстве Тины, и вы будете знать, где именно сейчас находится креативный класс.

Говорухинские пошли в народ

Доверенные лица – анфас и в профиль

Путин сделал безупречный выбор, назначив руководителем предвыборного штаба Говорухина. С ним не соскучишься. Только придешь в себя от одного интервью, как он уже дает другое, еще более выразительное. Из последнего: «Я бы будущему президенту посоветовал вообще не опираться на либеральную интеллигенцию, поскольку она по сути своей предательская». Режиссер-штабист парит в свободном полете: по-ленински смело называет интеллигенцию не мозгом нации, а говном; ворчит на всяких там лауреатов «Букера»; обливает презрением авторов книг, которые «читать невозможно».

Если размышлять в системе координат данного ворошиловского стрелка, то придется признать, что он и есть главный либеральный интеллигент. Станислав Сергеевич – живое воплощение все еще актуальной формулы Шолохова: «Мы пишем по указке собственного сердца, которое принадлежит партии». Он менял убеждения, как перчатки. Сначала был демократом, потом голосовал за Зюганова, затем примкнул к Лужкову и, наконец, пылко полюбил Путина. Правда, высокое чувство осенило его после неудачной попытки самому занять пост главы государства в двухтысячном.

Стать президентом не получилось, зато теперь режиссер-штабист берет убедительный реванш за свои метания, мастерски раскалывая и без того хрупкий мир творческой интеллигенции. Адепты самодержавия пытались привлечь на свою сторону отдельных известных личностей. Агитпроп цветущего тоталитаризма вербовал заединщиков из стана руководителей творческих союзов. И только министерство пропаганды эпохи мягкого авторитаризма предпочло опт рознице. Говорухин вывел на политическую сцену целых пятьсот мастеров культуры. Станислав Сергеевич скорбно разводит руками, мол, желающих сняться в пропутинских роликах оказалось так много, что всех охватить просто невозможно.

В нынешнем противостоянии поклонников и противников национального лидера гармония поверяется не алгеброй, но арифметикой. В говорухинском полку – только верные люди. Один из самых верных – ветеран полка Хазанов. Теперь он не устает рассказывать, как ему нравится Путин, с которым он когда-то варил пельмени на своей кухне. Некогда он с той же страстью призывал голосовать сердцем за Ельцина, затем – за его дублера Лебедя. Потом Геннадий Викторович материализовался в стане пламенных лужковцев. Он даже тогда спектакль поставил по книге Лужкова «Российские законы Паркинсона», каковой для полноты картины транслировали на «ТВ Центре». Финал символичен. На сцену выходят Лужков и Хазанов. Лужков: «Ну, Гена, согласись…» Гена, прерывая его: «Я уже согласен».

Он не один такой. Потому-то Говорухин, тонкий психолог, пользует их по полной программе. Он придумал ролики, в которых, цитирую, «неангажированное мнение людей важнее постановочных сюжетов». То есть сначала людям делают предложение, от которых они в силу разных причин не могут отказаться. Затем эти люди, как мы узнали из рассказа Эдгарда Запашного, пишут соответствующие заявления и только потом принимаются высказывать свое «неангажированное мнение». А величественный Говорухин оценивает не только оперативность поддержки, но и градус лояльности.

Не будем добивать властителей дум. Они уже и без нас наказаны ежедневным публичным унижением посредством роликов. Эти сочинения натужны, сбивчивы и оглушительно неталантливы, что для культурных героев равно смертному приговору. Хорошо Стасу Михайлову, он воспевает Путина «чисто интуитивно». А что делать другим, у которых не так развита интуиция, как у Михайлова? Вот они и путаются в показаниях. Смятение чувств выдает коварная лексика. Татьяна Тарасова: «Мне кажется, я в этом убеждена: у Путина есть одна идея – чтобы люди жили хорошо». Юрий Башмет твердо знает, что у ВВП – золотой период, как у Страдивари. Прославленный музыкант только несколько запутался с тем, вступил ли его кумир в означенный период или тот еще впереди. Алиса Фрейндлих произносит сомнительную фразу: «Его профессиональный уровень соответствует тому, чтобы быть капитаном корабля» («Это комплимент или повод для драки?» – говорила в подобных случаях моя дочь в детстве). Мария Кожевникова вообще сердито надувает губки: ну почему создалось впечатление, что нужны перемены? Во всем виноваты СМИ. Мобилизован и призван даже такой экзотический персонаж, как Эмир Кустурица. Он мелькает на всех каналах с одной и той же проповедью: не подпускайте к власти тех, кто митингует на улице, не меняйте политический курс, голосуйте за Путина.

Этот скорбный лист (так в старину называли историю болезни) можно еще долго продолжать. Великий поэт Некрасов ради спасения журнала «Современник» разразился приветственной одой в честь покорителя Польши Муравьева. Журнал спасти не удалось, но всю жизнь, до самой смерти, он терзался этим поступком. Кто-то из говорухинских будет терзаться, кто-то нет. Сегодня меня больше волнуют не эти замечательные люди, а система, регулярно воспроизводящая формат публичного обожания власти. Любишь Путина, как Гергиев, – получишь вторую сцену Мариинки. Любишь, как Табаков, – получишь все на свете. Не любишь, пеняй на себя и сам ремонтируй крышу своего покосившегося храма искусств.

Сюжет, о котором речь, взбухает каждый электоральный цикл. А вот другой сюжет, связанный не с любовью, а с ненавистью, – абсолютно новый. Деятелей искусств, ставших по совместительству доверенными лицами Путина, вот-вот сметет интернетовский шквал ненависти. И уже непонятно, что отвратительней – запредельный сервилизм культурных оракулов или запредельная злоба сетевых «хомяков». Неуклонно возрастающий градус оголтелости пугает. «Нетерпение» – слово из народовольческих времен. Именно нетерпение стало спусковым механизмом индивидуального террора, а заодно и всей дальнейшей российской истории. Впрочем, эта тема еще впереди.

А пока в героях сопротивления (неожиданно для себя) числятся Сергей Безруков с Иваном Ургантом, отказавшиеся сниматься в пропутинских роликах. Маша Гессен, запретившая «пропутинскому» Евгению Миронову ставить свою пьесу «из соображений гигиены», приравнена едва ли не к Жанне д’Арк. И все это громко, публично, с получением своих дивидендов – здесь и сейчас. Все тонет в фарисействе – и в первой, и в прочих реальностях.

Меж тем кумиры нации, прислоняющиеся к власти, тоже нуждаются в сочувствии. Кто бы мог подумать, что в теледебатах между доверенными лицам Никита Михалков всухую проиграет Ирине Прохоровой, сестре кандидата в президенты и главному редактору «Нового литературного обозрения»? Она была настолько блистательна, что даже Михалков признал свое поражение: если бы вы баллотировались, я бы за вас голосовал. Но это еще так, мелочи. Вообще с известными людьми в период обострения любви к очередному президенту могут случаться всякие истории. Я уже упоминала трагический инцидент с Бедросом Киркоровым, отцом Филиппа. Во время предвыборного чеса по бывшей братской республике он предварил собственный вокал напутствием братскому электорату: «Украина будет великой, если выберет Ющенко». Зал, оплаченный Януковичем, затих. Бедрос вздохнул, одумался и радостно провозгласил: «Украина будет великой, если выберет Януковича».

Вот и артист Назаров снялся в роликах двух конкурентов – Зюганова и Миронова. Теперь поклонникам Назарова непонятно, за кого им следует голосовать. А когда в ход пойдут козырные карты иных доверенных лиц Путина, скажем, тигры братьев Запашных или лошади из конюшни Невзорова, вообще черт знает что может случиться.

Впрочем, тема нерушимого единства передовой творческой интеллигенции и тех, кто на вершине политического Олимпа, возникла не при Владимире Владимировиче и не им, полагаю, завершится. Тотализатор ежедневно набирает силу, ставки растут, игра становится все более нервной и завлекательной. На кону главный вопрос предвыборной истерии: кто следующий? Кто следующий президент, известно еще до начала гонки, а вот кто следующее доверенное лицо президента, которое понесет с экрана свет любви к Путину – вопрос открытый.