Чапаев - В. Дайнес

Е. Капустянский ни слова не говорит о «каппелевцах», так как 1–й Волжский корпус генерала В. О. Каппеля находился тогда гораздо южнее, в районе Тюкунево—Утяганово. А «психическая» атака является вымыслом Д. А. Фурманова и создателей кинофильма «Чапаев».Кинорежиссеру С. М. Эйзенштейну картина «Чапаев» очень понравилась. Особенно сцена с маршем офицерских батальонов. И неудивительно. На этой сцене видно влияние «потемкинской лестницы», недаром режиссеры Васильевы были учениками Сергея Михайловича. А ведь этих кадров могло бы и не быть.

Советской кинематографией в то время руководил Б. З. Шумяцкий. Он родился в 1886 г. семье ремесленника. В 1905— 1907 гг. был одним из руководителей вооруженных восстаний в Красноярске и Владивостоке. После Октябрьского переворота 1917 г. заместитель председателя Красноярского совета, представитель ЦК РСДРП(б) в Сибири, затем председатель Центросибири, заместитель председателя Сибревкома и член Сибирского бюро ЦК РКП(б), председатель Совета Министров Дальневосточной республики. В 1923 г. Шумяцкий назначается полномочным представителем СССР в Персии, в 1926 г. — ректором Коммунистического университета трудящихся Востока. В 1930 г. Борис Захарович возглавил «Союзкино», а в 1933 г. — Главное управление кинопромышленности, одновременно он стал и заместителем председателя Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР. Жизненный путь Шумяцкого, как и тысячи других старых большевиков, оборвался в ходе репрессий в июле 1938 г.

Б. З. Шумяцкий считал, что сцену отражения «психической атаки» нужно было вырезать целиком как героизирующую белое офицерство. Васильевы на свой страх и риск сцену оставили, и спасло их только то, что на просмотре в Главке присутствовали активные участники Гражданской войны К.Е. Ворошилов и С.М. Буденный. Им сцена очень понравилась, впрочем, как и весь фильм.

Про эту же сцену спустя годы знаменитый историк кино Жорж Садуль напишет: «Такой же механический, геометрически построенный марш войны лирически описывала в том же 1934 году Лени Рифеншталъ в фашистском фильме о большом параде в Нюрнберге. Угроза»грандиозной психической атаки»нависла над Европой. Эпизод из»Чапаева»раскрывал опасность, таившуюся в»парадах»Нюрнберга, противопоставляя сознательного человека человеку–машине».

Победа войск Туркестанской армии была впечатляющей. Об этом можно судить не только из оперативных сводок и документов, но и по ряду публикаций в периодической печати и из воспоминаний непосредственных участников боевых действий. Активный участник Гражданской войны Н. Е. Какурин в своей книге «Как сражалась революция» подчеркивал, что «окончательным своим результатом, благоприятным для красного оружия, уфимская операция обязана 25–й стрелковой дивизии, на которую и пала вся тяжесть боев за Уфу». Однако плата за победу была слишком велика: дивизия за два дня боев потеряла около 2 тыс. человек. Потери противника составили 3 тыс. человек[210]. Он лишился больших запасов продовольствия (2 млн. пудов зерна, 200 тыс. гречневой крупы), заготовленных в уфимском районе.

Таким образом, большая роль 25–й стрелковой дивизии в достижении победы в Уфимской операции была очевидна. По заслугам была и честь, в первую очередь начальнику 25–й стрелковой дивизии В. И. Чапаеву. Позволим себе процитировать некоторые публикации и документы, свидетельствующие о том, что Василий Иванович не случайно носил ореол героя.Вот что говорилось в телеграмме М. В. Фрунзе от 9 июня 1919 г., адресованной соединениям Туркестанской армии:

«За геройство и мужество, проявленное 8 июня 220 полком, который стремительным ударом выбил неприятеля из его позиций, не имея артиллерии и достаточного количества пулеметов, продвинулся, не взирая на понесенные в жестоком бою потери, вперед по правому берегу р. Белая на 23 версты, овладел рядом неприятельских позиций и взял пленных, пулеметы и оружие, лично убедившись в этом, находясь с частями 220 полка в передовых цепях, выражаю 220 полку благодарность, а также 217 и 218 полкам за их быструю и храбрую переправу через р. Белая и продвижение вперед.

Вместе с ним выражаю благодарность начдиву 25 т. Чапаеву, комбригу 73 т. Кутякову за их энергичное и умелое руководство боевыми операциями. Я уверен, что тот революционный дух и настроение, которое я нашел в частях 25 дивизии, передается и послужит примером для остальных войск Туркестанской армии, стоящей па левом берегу р. Белая, что дружным натиском удара на упорного врага колчаковских наймитов сломит и разобьет их окончательно»[211].

Один из участников форсирования реки Белой и боев за Уфу А. Михайлов вспоминал, что красноармейцы 223–го стрелкового полка и других частей на своих собраниях обсудили подвиги В. И. Чапаева. В принятой по этому поводу резолюции говорилось:

«Выносим глубокую благодарность своему доблестному руководителю и герою товарищу Чепаеву, который умелой рукой ведет нас, красноармейцев, вперед, к победе. Память о нем никогда не умрет в наших сердцах. При взятии Уфы, находясь в цепи, он был ранен в голову и после ранения товарищ Чепаев не оставил нашей дорогой семьи, руководил нами. Мы, красноармейцы 25–й дивизии, с гордостью произносим имя нашего героя товарища Чепаева и гордимся им и представляем его к награде за указанную услугу Российской Социалистической Федеративной Советской Республике.

Председатель общего собрания Гуляев.

Тов. председателя Селянин.

Командир полка Ефремов.

Не забывал о своих подчиненных и В. И. Чапаев. Еще 3 мая, в период проведения Бугурусланской операции, он направил рапорт на имя командующего войсками Южной группы армий:

«В 1918 году председатель Военно–революционного совета РСФСР после взятия Самары, объезжая воинские части, участвовавшие в боях, на митинге объявил благодарность 1 советскому, ныне 217 стрелковому, и 2 советскому, ныне 218 стрелковому, полкам за геройские подвиги в боях и проявленную полками стойкость и храбрость, дал название полкам 217 стрелковому — Пугачевский и 218 стрелковому — Стеньки Разина и во всеуслышание всего командного состава и красноармейцев обещая от имени Республики за проявленную храбрость и геройство выслать названным полкам Красные знамена. Но с этого времени прошло уже 9 месяцев, а полки обещанных знамен не получили.

Ходатайствую о награждении указанных полков, покрывших свое имя славой при взятии Уральска, Сломихинской, Лбищенска и других оплотов контрреволюции, Революционными Красными знаменами, как вполне заслуженной полками наградой. Начдив Чапаев. Политком [Фурманов]. Начштаба Луговенко»[212].

Из Реввоенсовета Южной группы армий рапорт В. И. Чапаева был направлен в начале июня Реввоенсовету Восточного фронта. Командующий фронтом С. С. Каменев (29 мая 1919 г. он был восстановлен в должности) и члены Реввоенсовета, рассмотрев рапорт, 11 июня телеграфировали председателю ВЦИК М. И. Калинину:

«Реввоенсовет фронта присоединяется к ходатайству о даровании 218 и 217 полкам особых знамен революции и просит указания, в утвердительном случае, куда выслать приемщика».

Не прошло и месяца, как 9 июля Реввоенсовет Республики издал следующий приказ:

«Награждаются Почетными Революционными Красными знаменами:

217, 218, 219, 220, 221, 222, 223, 224, 225 стрелковые полки и кавалерийский дивизион 25 стрелковой дивизии.

Вышеозначенные полки и дивизион с самого возникновения Восточного фронта действовали в уральско–оренбургском направлении. С непоколебимой революционной верой в победу эти полки и дивизион в течение нескольких месяцев вели ожесточенные и кровопролитные бои, которые привели к разгрому Уральской казачьей армии генерала Савельева и частей Оренбургской армии генерала Дутова.

В дни катастрофического положения Самары, когда противник стоял от нее в двух переходах, полки были переброшены на бугурусланское направление, и здесь, проявляя боевую отвагу, они безостановочным решительным наступлением и яростными атаками овладели в течение полутора месяцев (май и июнь) Бугурусланом, Белебеем, Чишмой и Уфой и их районами; противнику здесь нанесено жестокое поражение, взято в плен много оружия, более 100 пулеметов и около 10 ООО пленных. Таким образом, благодаря беззаветной храбрости и действиям доблестных полков и дивизиона были спасены Среднее Поволжье и хлебный Самаро–Уфимский район. Особую храбрость полки проявили при форсировании р. Белая и занятии г. Уфа, где противник, сосредоточив большие силы, пытался опрокинуть их обратно в реку. Под сильным ураганным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника полки, преодолев несколько рядов проволочных заграждений и целую систему фортификационных укреплений, в течение одних суток бросались несколько раз в штыки, в результате чего и овладели г. Уфа»[213].