Чапаев - В. Дайнес

— Я еду на переговоры к командарму. Как только узнаешь, что переправилась 5–я армия, хотя бы один полк, то сейчас же начинай готовить переправу. Без меня не переправляйся, я на переправе буду сам. Как только заметишь на том берегу наши части, сейчас же известите меня, а покамест стой на месте.

Более конкретные указания о проведении мероприятий, связанных с обеспечением форсирования Белой, Василий Иванович дал около 9 часов утра 5 июня. Командир 75–й стрелковой бригады Потапов должен был немедленно принять меры к постройке не позже 11 часов мостов по дороге, ведущей из Арасланова в Уфу, у деревень Салахово и Либино. Причем мосты должны быть достаточной прочности, чтобы в состоянии пропустить бронеавтомобили. От командира 73–й стрелковой бригады Кутякова требовалось приготовить не позже 13 часов три плота для переброски на правый берег бронеавтомобилей. На 74–ю стрелковую бригаду возлагалась задача по подготовке к 15 часам маршрута для следования бронеавтомобилей к месту переправы. Кавалерийские дивизионы, ранее сведенные в Сводный кавалерийский дивизион, передавались в состав своих бригад.

Для переправы личного состава Чапаев использовал также два парохода и один буксир, которые были захвачены вместе с гуляющей публикой прямо на реке. Этот один из казусов Гражданской войны. В то время как одни вели ожесточенную борьбу, другие спокойно отдыхали, предаваясь развлечениям. Увидев пароходы, красные произвели предупредительные выстрелы, предлагая сдаться. Люди, находившиеся на пароходах, выбирая между пленом и смертью, решили сдать суда красным. Командование Западной армией узнало об этом слишком поздно, поскольку нижестоящие командиры, зная о том, что их ждет за допущение подобного преступления, предпочли молчать, чем еще больше усугубили ситуацию.

Особое внимание уделялось артиллерийскому обеспечению наступления войск. Это была нелегкая задача, если иметь в виду, что Туркестанская армия имела небольшое количество артиллерии — всего 119 орудий. Тяжело было с боеприпасами, их подвоз не был хорошо налажен. Для форсирования реки Белой артиллерия не располагала переправочными средствами.

«При выходе на реку каждой стрелковой бригаде было придано по артиллерийскому дивизиону, — отмечал И. С. Прочко в книге»Артиллерия в боях за Родину». — Стрелковые полки поддерживались отдельными артиллерийскими батареями и взводами. В местах намечавшихся переправ были созданы артиллерийские группы, которые стрельбой с западного берега реки Белая должны были обеспечить переправу войск через реку и поддержать их действия на восточном берегу. Наиболее сильные артиллерийские группы были созданы на участках 2–й и 24–й стрелковых дивизий, наносивших главный удар южнее Уфы, и 25–й стрелковой дивизии, нацеленной на Уфу с севера».

Артиллерийские подразделения заняли в основном закрытые огневые позиции. В отдельных случаях, когда надо было обстреливать дальние цели, орудия выкатывали на берег реки, на открытые позиции. С наблюдательных пунктов было организовано тщательное наблюдение за войсками противника. Особое внимание было уделено обнаружению неприятельских батарей, которые следовало подавить артиллерийским огнем. Артиллерийские командиры установили тесную связь с командирами стрелковых частей и подразделений.

Попытки Ударной группы Туркестанской армии форсировать Белую из‑за упорного сопротивления противника не удались. Однако севернее Уфы, в районе Красного Яра, успех сопутствовал частям 25–й стрелковой дивизии, которые сумели преодолеть реку и захватить к 7 июня плацдарм до 8 км по фронту и 10 км в глубину. Соседняя с ней 26–я стрелковая дивизия 5–й армии, имевшая задачу обеспечить левый фланг Туркестанской армии, также заняла плацдарм в районе Ахлыстина. Учитывая это, М. В. Фрунзе перенес в полночь 6 июня главный удар с правого на левый фланг Туркестанской армии. Частям 25–й стрелковой дивизии предстояло, переправившись на правый берег реки Белой в ночь с 7 на 8 июня, овладеть станцией Ураково и рекой Уфой. На 31–ю стрелковую дивизию возлагалась задача переправиться 8 июня вслед за 25–й стрелковой дивизией через Белую и не позднее вечера 11 июня занять рубеж Нижние Лемезы, Юрьевский, Казаяк–Кутушева, Ишимчурина[205].

М. С. Колесников в романе «Все ураганы в лицо» пишет:

Части 25–й стрелковой дивизии находились на самом берегу Белой в селе Красный Яр, в двадцати пяти верстах севернее Уфы. Сюда прибыл Фрунзе. Сперва он замышлял главный удар нанести правым флангом Туркестанской армии в обход Уфы с юга. Но когда убедился, что правый фланг успеха не имеет, а Чапаев, как всегда, опередил всех и успел занять плацдарм на том берегу, выбив противника и даже захватив у него два парохода, все надежды перенес на левый фланг, на Чапая.

Хитроватый Василий Иванович, играющий иногда в этакого простачка, сделал вид, что страшно удивлен приездом командующего, и все допытывался: а как там, на правом фланге, Уфу, наверное, уже обошли, и нужно торопиться тут с форсированием, а то, чего доброю, опоздаешь…

Михаил Васильевич посмотрел на него и рассмеялся. Сказал:

— Ну, кто может тягаться с Чапаевым в быстроте и натиске? Нет таких. Один Кутяков у вас чего стоит'. Я думаю так: нечего нам тут прохлаждаться у речки. Составим ударную группу во главе с Кутяковым, введем в нее иванововознесенцев, разинцев и пугачевцев, дадим кавполк, всю авиацию и все броневики — и ударим по Уфе!

Чапаев расцвел в улыбке: такого приказа он и ждал все последние дни.

— Буду в Уфе через двадцать четыре часа!

Может быть, он несколько переоценивал возможности своей дивизии, но перед боем лучше переоценить, чем недооценить».

В романе Д. А. Фурманова «Чапаев» этот эпизод изложен следующим образом:

«За два дня до наступления Фрунзе, Чапаев и Федор приехали туда (речь идет о Красном Яре. — Авт.) на автомобиле и сейчас же созвали совещание командиров и комиссаров, чтобы выяснить все обстоятельства и особенности наличной обстановки, учесть и взвесить все возможности, еще и еще раз подсчитать свои силы и шансы на успех…

Когда теперь в Красном Яру собрались вожди дивизии, надо было учитывать, помимо техники и количества бойцов, еще и качество их, касаясь именно этой исключительной обстановки. Выбор пал на рабочий Иваново–Вознесенский полк. Этот выбор был сделан не случайно. Полки бригады Еланя покрыли себя бессмертною победной славой, они были в отношении боевом на одном из первых мест, но для данного момента надо было остановиться на полке высокосознательных красных ткачей — здесь одной беззаветной удали могло оказаться недостаточно.

Совещание окончилось. Вскочили на коней, поскакали к берегу, откуда должна была начаться переправа. Коней оставили за полверсты, а сами пешком пошли по песчаному откосу, посматривая на тот берег, ожидая, что вот–вот поднимется пальба. Но было тихо. Забрались на косогор и оттуда в бинокль рассматривали противоположный берег, облюбовали место, окончательно и точно договорились о деталях переправы и уехали обратно. Вскоре к месту ожидаемой переправы пригнали два пароходика; третий стоял на мели. Стали нагружать топливо, сколачивать подмостки».

Это свидетельство Фурманова, непосредственного участника тех событий. Посмотрим же, что говорится о форсировании реки Белой в документах. В своем приказе, подписанном в два часа ночи 7 июня, Чапаев потребовал от командира саперной роты 75–й стрелковой бригады, которому были подчинены саперная рота 73–й стрелковой бригады и стрелковые роты 31–й стрелковой дивизии, построить к 19 часам мостики на правом берегу реки напротив Красного Яра для выгрузки пехоты из парохода. Одновременно приказывалось приспособить паром для перевозки бронеавтомобилей и построить для их передвижения от места их выгрузки в направлении к Александровке[206].

Командир 73–й стрелковой бригады И. С. Кутяков должен был создать ударную группу (217, 218 и 220–й стрелковые полки, сводный батальон 219–го стрелкового полка, броневой отряд, 73–й кавалерийский дивизион). Этой группе предстояло в 9 часов вечера 7 июня начать переправу по заранее подготовленному мосту. После переправы она должна была в два часа утра 8 июня перейти в наступление, нанести поражение противнику, захватить железнодорожный мост через реку Уфу и направить один полк с тыла на Уфу, чтобы оказать содействие частям 75–й стрелковой бригады в овладении городом. Силами двух батальонов 219–го стрелкового полка под командованием Сокола предусматривалось «произвести одновременно с действительной переправой на плотах в районе дер. Лавочная демонстрацию так, чтобы она ничем не отличалась от действительной переправы, для чего необходимо иметь вид готовящейся действительной переправы, установив на время взвод или орудие, — обстрелять определенные пункты на противоположном берегу, как бы ведя артиллерийскую подготовку, но расходуя, конечно, минимум снарядов».