Я иду искать - Ольга Николаева

Все замолчали. Казалось, что тишина камнем ложится на душу, делая усталость просто неподъёмной.

Максим решительно встал.

— Нам с Вадимом нужно сходить куда-нибудь поесть. А то я уже не помню, когда последний раз ел, то ли вчера, то ли позавчера. С Вадимом, я думаю, то же самое.

— Хорошо, — обронил Сергей. — Я тоже пойду. Здесь встретимся.

— Ты-то куда?

— А тебе не кажется, что мне нужно переодеться? Простреленная, вся в крови, одежда — это, знаешь ли, на любителя, большинство может не оценить.

— Понял, извини.

— Макс, правда. Я ухожу только за этим.

Максим с Вадимом сидели в столовой, какие сохранились, наверное, только в городках вроде Волхова, одновременно ужасающей своим санитарным состоянием и навевающей ностальгию по доперестроечным временам. В наличии имелись и растворимый кофе в огромном чане, и липкая клеёнка на столах, и плохо вымытая посуда с отколотыми краями.

Подождав, пока хмурая уборщица, повозив между расставленными на столе тарелками скользкой серой тряпкой, отойдёт, Максим немного нервным движением поправил на спине короткую куртку, едва скрывавшую заткнутый за ремень джинсов пистолет, и принялся за еду. Вадим некоторое время просто смотрел на него, вспоминая, каким показался ему Максим в тот день, когда он впервые пришёл к нему на приём, и пытаясь соотнести тот образ с человеком, которого он видел перед собой сейчас. Получалось плохо.

— Не понимаю, как ты можешь спокойно есть.

— Если меня будет мутить от голода, никому от этого лучше не станет.

— А больше тебя ни от чего не мутит?

— Вадим, не думай, что я не могу этого понять, но…

— Понять! Какое мне дело, что ты можешь понять, если я забыть это не могу! Ты же… блин! Ты же психолог, вот и помоги! Не можешь? Значит, хреновый ты психолог!

— Может, и хреновый. — Максим спокойно кивнул. — Но если ты сам не хочешь с собой справиться, то можно попробовать одну простую вещь, которая тебе точно поможет.

— Ты серьёзно?

— Да. Ты же сам просишь.

— И что?

— Ничего особенного. Я отдам тебе пистолет, и когда на нас снова нападут, отстреливаться будешь ты. Клянусь, все твои проблемы как ветром сдует!

— Издеваешься?

— Почему? По-твоему, я лучше гожусь для грязной работы вышибать кому-нибудь мозги? Вадим, подумай лучше вот над чем. Этот гость с того света нуждается в тебе, ты для него — единственное связующее звено с миром живых. Я искренне хочу уничтожить его, спастись и спасти тебя. Честное слово! Но если ты будешь создавать проблемы нам, а не ему, я сам тебя пристрелю, и даже с Сергеем советоваться не стану, потому что он, скорее всего, будет против.

Вадим почувствовал себя сбитым с толку. Это была явно дурацкая шутка, просто желание Максима дать ему понять, чтобы он отвязался, но уж больно будничным тоном было это сказано, слишком серьёзным был взгляд серых глаз, к которым сейчас как нельзя лучше подходил эпитет «стальные». Вадиму пришло в голову, что он ведь ничего толком не знает об этом человеке, кроме того, что для него привычны вещи, находящиеся за пределом нормы и разума, и что он водит дружбу с существом, пьющим человеческую кровь. И, что самое страшное, это единственный человек, который понимает, что происходит с Вадимом, и, кажется, способный помочь.

Вадим сидел, глядя перед собой невидящим взглядом, когда Максим осторожно коснулся его руки.

— Вадим? Прости меня. Наверное, ты прав, и я хреновый психолог. Только если ты не сможешь справиться сейчас с тем, что тебя мучает, то мы сдохнем оба. Причём такой смертью, что…

Юноша поднял на него совершенно измученные глаза и кивнул. Максим сейчас не выглядел ни жестоким, ни опасным, скорее — просто усталым. Вадим снова кивнул.

— И ты меня прости. Я постараюсь быть… спокойным.

И он почти механически принялся за еду.

Они вышли на улицу и остановились. Максим присел на крошащийся бетон высокого крыльца и закурил, подставив лицо весеннему солнцу. Вадим стоял рядом, прислонившись к стене, и, пользуясь тем, что Максим не обращает на него внимания, рассматривал его. Лицо из тех, которые ничем не характеризуют своего владельца, не отражают никаких черт его натуры. Худое, с довольно правильными чертами… и всё. Даже возраст толком не угадать. Вадим мысленно усмехнулся — лицо, идеальное и для психолога, и для преступника, способное скрыть что угодно и показать то, что нужно его владельцу. Или Вадим просто слишком пристрастен и его выводы отражают сумятицу в его же мозгах? Он подумал о том, что даже не заметил, в какой момент начал обращаться к Максиму на «ты», и что никогда не смог бы сказать «ты» Сергею, словно обращение «вы» пролагало между ними что-то вроде защищающей Вадима границы.

— Максим?

Тот повернулся в его сторону, вопросительно взглянув.

— Помнишь, ты говорил, что однажды… Ну, что ты однажды чуть не убил Сергея.

— А… да.

— Ты обещал, что расскажешь.

— Да, в общем-то, нечего особо рассказывать. — Максим бросил окурок и с силой вдавил его каблуком в землю. — Внезапно обнаружил, что вампиры — это реальность… Для меня это был шок, как и для тебя сейчас. Я стал за ним следить и в конце концов навлёк на себя его внимание. Между нами случилось нечто вроде поединка, из которого никто не вышел победителем.

— Ты говорил, что он убил твою девушку… у тебя на глазах.

— Не совсем на глазах. — Максим замолчал, но, взглянув на Вадима и увидев ожидание на его лице, со вздохом продолжил. — Я случайно увидел их на улице, вдвоём. Приревновал, зачем-то пошёл следом… и наткнулся на её труп.

— А… сколько тебе было?

— На пару лет младше тебя.

— Ты говорил, что Антон десять лет назад был твоим другом. Это как раз тогда было, да? Он из-за всего этого погиб?

Максим кивнул.

— Но он погиб пять лет назад! Я же был там, я же помню…

— Всё так. После того, как я… после того, что я сделал, Сергей пять лет провёл в его теле. Вадим, это дико звучит, но так и было — Сергей не мог существовать в собственном теле и передал свою сущность Антону, какое-то время она существовала в нём наравне с его собственной. — Максим вдруг поднял голову и, встретившись с ним глазами, Вадим внезапно ощутил, насколько холодной была стена, к которой он прислонился спиной. — Вадим, а ведь этот человек делает с тобой то же самое! Ты видел то, что видел когда-то он, но и он видел твоими глазами. Когда мы сидели рядом в машине, ты произносил всё, что говорил он и — одновременно с ним. Ты понимаешь? Ты — теперь — понимаешь, что тебя ожидает? Понимаешь, почему он не хочет тебя убивать?

Вадим молча смотрел на него, прислонившись к холодной стене. Чувствуя, как такой же холод разливается у него внутри.