Ступень первая - Инди Видум

мага — непунктуальность. Потому что она всегда идет в ногу с неосторожностью и неаккуратностью. Вот пятый член нашей будущей команды уже давно был на месте. Рыжий Тимофей Давыдов смотрел на нас несколько исподлобья, но по нему было видно, что сдохнет, но шансом зарекомендовать себя у Мальцевых воспользуется. Знал бы еще он, что это не самый лучший шанс в его жизни. Пока мы ограничивались осторожными переглядываниями, прикидывали, насколько сработаемся, но даже не обменялись ни единым словом, не желая привлекать внимание Мальцева. Денис с Полиной даже стояли так, чтобы между ними и главой приглашающего клана находился я.

Торчали мы на полигоне, как в этом клане называли оборудованный подвал, и заняться нам до появления Дианы было нечем, поскольку вводную лекцию Мальцев-старший собирался читать сразу всем. Он сидел на принесенном лакеем стуле и благодушно улыбался, щурясь куда-то в дальний угол полигона. Но его мирным видом не обманывался никто.

— Игнат Мефодьевич, — обратился я к нему. — Если ваша внучка еще хотя бы раз опоздает, я посчитаю наше соглашение недействительным. Мне мое время слишком дорого, чтобы его тратить просто так. Буду искать других в команду, пока можно заменить состав.

— Да сколько там времени потратится? — он широко улыбнулся. — Хочешь, компенсирую? Сколько стоит час твоего времени?

— Будем округлять до суток, — не менее широко улыбнулся я ему в ответ. — Миллион за опоздание. Включим упущенные возможности и испорченное настроение.

Тимофей резко выдохнул. Мои же соклановцы одобрительно заулыбались. Именно соклановцы: Полину, после того как она выучила несколько целительских методик у сестры, пришлось спешно принимать в клан, чтобы ничего не уплыло на сторону. Нездоровое шевеление вокруг нас никак не стихало. Мне кажется, даже выросло после того, как мы подали заявку.

— Эка ты загнул, — крякнул Мальцев одобрительно.

— Это та цена, которую вы платите, если считаете, что Диане позволено опаздывать, или мы расстаемся.

Тимофей посмотрел на меня как на святотатца. На его глазах к столь значимой персоне, как глава клана, относились без должного уважения.

— А и правильно, — неожиданно поддержал меня Мальцев. — Свое нужно выгрызать. Сам таким был. А вот потомки беззубые какие-то. — Он недовольно пожевал губами. — Сын так вообще заявил, что межклановые войны — устаревшее решение проблем и неплохо было бы отстроить башню, разрушенную Вишневскими. Мол, и места будет больше, и фасад перестанет выглядеть уродливо. А разве может быть уродливым зримое доказательство превосходства? Я как смотрю — сердце радуется.

— А их дом вы разрушили до основания? — спросил я.

— Зачем? — удивился он. — Стоит себе, разрушается сам.

— Почему разрушается? — удивился уже я. — Если наследников нет, государство могло бы лапу наложить.

— Хех, хорошо сказано «лапу наложить», — хохотнул он. — Но это дом мага. Сильного мага. Желающих умереть раньше срока не нашлось, хех. К тому времени, когда опустеют охранные артефакты, дом разрушится сам. А наследники есть, и налог платят немалый. Там и дом, и земли кусок хороший. Но даже за ограду не ступишь — сожрут. Наследнички рады бы отделаться, да только дураков нет покупать. Я, когда настроение плохое, еду туда. Сердце радуется, когда вижу новые разрушения и отвалившийся нолик на объявлении. Наследство Вишневских не только ничего не стоит, оно тянет деньги с наследников. Гнилой род. Тьфу.

Он сплюнул на пол, показывая воспитание на уровне Глаза. Мои сокомандники смотрели на него, вытаращив глаза. Ладно, Тимофей, но своих-то я предупреждал, что из себя представляет Мальцев-старший. Могли бы не так явно проявлять удивление.

— И за сколько продается? — заинтересовался я, отвлекая внимание на себя.

— Прикупить хочешь? Разумно — к концу твоей жизни аккурат сможешь туда вселиться, — закхекал он. — При условии, что жизнь будет не короче моей. Так-то недорого, полтора миллиона всего было в последний раз. Да только налогов столько же в год платить нужно, а еще охране да пострадавшим, если что из-за ограды вырывается. А вырывается регулярно — Вишневские те еще затейники были. Наследнички уже жалеют, поди, что вообще в наследство вступили, да обратного хода нет.

Наконец дверь открылась, и к нам наконец соизволила прийти Диана. Было видно, что к тренировке она готовилась: тщательно подведенные стрелки на глазах, яркая помада, платье, по покрою близкое к вечернему, и изящные туфельки на высоченной шпильке. И вряд ли внешний вид не был согласован с дедом.

— Это что? — повернулся я к Мальцеву. — Была оговорена спортивная форма одежды.

— На тренировку, а сейчас вводная лекция, — пояснил Мальцев и тут же грозно сказал внучке: — Дианка, ты на часы смотришь? В следующий раз за каждую минуту опоздания сниму с твоих карманных денег по десять тысяч и переведу этому милому молодому человеку.

— Ты ему уже и так слишком много перевел, — высокомерно фыркнула она. — На все мои будущие опоздания хватит.

— Э нет, — ответил я. — Твой дед мне перевел за работу. Теперь будет платить за неудобства.

— Я — и вдруг неудобство?

Она с претензией на флирт повела оголенным плечом. Сзади возмущенно засопела Полина. Она-то, в отличие от Мальцевой, была в спортивной форме и кроссовках, а значит, с женской точки зрения, проигрывала.

— Игнат Мефодьевич, вы говорили, что ваша внучка не будет пререкаться, — повернулся я к Мальцеву, который с хитрой усмешкой в выцветших глазах наблюдал за разворачивающимся представлением.

— Я не пререкаюсь, я уточняю, — манерно протянула она.

— Мне без разницы, как ты тянешь время.

— Не так давно мне сказали, что время, проведенное в моей компании, летит незаметно.

Интонации у нее уже были прожженной охотницы за мужчинами, и это показалось мне настолько забавным, что я не удержал смешок.

— Все, Дианка, заткнулась, — жестко сказал Мальцев. — Еще раз нарушишь мои указания, на неделю забуду, что ты мне внучка.

Суть угрозы я не понял, видно, это было что-то внутрисемейное, но то, что это была угроза, сомнению не подлежало: Диана внезапно побледнела и даже как-то уменьшилась в размерах. И выглядеть она стала не как хищница, вышедшая на охоту, а как девочка в маминых шмотках.

— Значит, так, — сказал Мальцев. — Результат зависит от вашей слаженности. На поле никаких пререканий быть не должно. Что Ярослав говорит, то и делаете. Если проиграете, то тот,