Выбор - Анна Белинская

— Черт, — недовольно фыркает брат, вглядываясь в свой телефон.

Слышать звуки, похожие на слова, от брата так же не привычно, как и пересекаться с ним в столовой.

Данила пьет кофе и с аппетитом поглощает свой завтрак. Выглядит как отполированная тачка: свежий, выбритый, лощеный кретин. Это его омерзительное выражение влюбленного идиота стало постоянно околачиваться на его лице, чем изрядно меня вымораживая. Рыжая настолько его вдохновляет?

Не знаю, чувствует ли он себя в поле моего присутствия свободно и расслабленно, но меня он раздражает.

— Максимка, доброе утро, мой мальчик! – Любаша, заметив меня, расплывается в лучезарной улыбке. — Что случилось, Даня? — переводит внимания на брата.

Равнодушно киваем друг другу в знак приветствия и, в принципе, на этом наше с братом общение заканчивается.

— Да с Сашей сегодня должны были встретиться, а она работает. Слышала же про пожар? – не отрываясь от экрана, изрекает Данила.

Мой слух моментально обостряется и я, как дрессированный пудель, инстинктивно реагирую на имя «Саша».

— Такая трагедия, — качает головой Люба и прижимает руку к груди. – Господи, столько людей, страшно-то как… — причитает она.

Что за трагедия? Я чего-то не знаю?

— Да, — поддакивает ей брат. — Всех психологов Цент-ра па-под-ключи-ли для оказания помощи, а Саа-ашу на горячую линию паа-посади-ли, – медленно, растягивая слова, но достаточно уверенно рассказывает брат.

Я уже и забыл, как звучит его голос. Каждый раз передергивает.

Новости я не смотрю и не читаю.

Мне, если честно, фиолетово на то, что происходит в мире. Но вот это сообщение меня порядком задевает, заставляя задуматься.

— Ох, — печально вздыхает Люба. – Максим, завтракать будешь?

Кивнув, усаживаюсь за стол.

Достаю телефон и пролистываю новостную ленту:

«Вчера в поселке Белозерный произошел пожар на заводе по производству железобетонных изделий. Площадь возгорания составила более 20 тысяч квадратных метров. По данным МЧС борьбу с огнем вели 170 человек и 61 единица техники. В результате пожара погибло 17 человек, 89 госпитализировано, судьба еще 4 человек не известна».

Хера себе.

Так вот, почему вчера у рыжей был такой отрешенный вид: взгляд потухший, пустой, холодный. Я сразу заметил, что с ней что-то не так. Решил, что устала. Обычно вредина начинала трещать, лепетать, беситься при виде меня. А вчера ни слова не произнесла.

Я чувствовал, что не нужно лезть с расспросами, видел, что комфортнее было помолчать. Сделал чай, нарезал сыр, как смог. Ее любимый, между прочим. Пацан так сказал в магазине.

Увидев рыжую, невыносимо мучительно хотелось ее зажать в объятиях, посадить на колени и покачать как маленького ребенка. Погладить по голове, прошептать что-нибудь отвлекающее и глупое.

Но не сделал этого. Я и так понятия не имею, что сейчас со мной происходит, когда брат говорит про Сашу. Неправильно и странно слышать о ней от кого-то другого. Это я… я должен рассказывать.

Черт.

Стискиваю кулаки и скреплю зубами.

Гневно стреляю глазами в брата, сидящего напротив и не поднимающего головы от телефона.

С ней переписывается?

Мысли наперебой мучают мою голову. Разрывают, царапают внутри.

Мне до сих пор не известно, в каких они с братом отношениях. Он выглядит неприлично счастливым. Иногда вечерами я слышу, как брат с кем-то подолгу разговаривает по телефону, смеется, шутит.

Меня по большей части не бывает дома, и все сплетни я узнаю утром за завтраком от Любани. Она рассказала, что брат стал часто выбираться из дома, много времени проводит в спортивном зале, при этом многозначительно подмигивая глазом.

Отвратительно думать, что такие метаморфозы связаны с его отношениями с моей Ведьмой.

Моей? Я сказал моей?

Глубоко выдыхаю.

Наваждение какое-то.

Прикрываю глаза.

Если у них все серьезно, так какого хрена она отзывается мне? Почему не пошлет куда подальше, почему просит о помощи меня, а не брата? На двух стульях пытается усидеть? Выбирает, где выгоднее и удобнее? С кем получится, а какого на хер пошлет?

Не знаю…

Не вяжется у меня ее образ с видом меркантильной суки. И при мне она ни разу не разговаривала с ним по телефону, да и пацан не упоминал никого во время нашего с ним случайного мальчишника.

Голова раскалывается от беспорядочных дум. Растираю пальцами виски. Блть, как же сложно! Нафига я вообще об этом думаю?!

— Максимушка, ты чего такой хмурый? Случилось чего? — всматривается в мою рожу Люба, на которой, уверен, она видит все оттенки идиотизма, и ставит передо мной порцию горячих блинов.

Брат отвлекается от своего телефона и тоже внимательно разглядывает меня.

— Всё нормально, – бурчу.