Знаменитые авантюристы - Роман Белоусов

Рабочих он нанимает из бывших каторжников, которые, освободившись, не могли заработать себе на хлеб: их отовсюду гнали, опасаясь принимать на работу. В результате воры вновь вынуждены были браться за старое. Видок хотел доказать ослепленному ненавистью и предрассудками обществу, что бывшие заключенные могут вести честную жизнь и быть полезными.

Когда мемуары Видока вышли в свет и их прочли, возник вопрос: отчего в них ничего нет о его частной жизни? Многие пытались проникнуть в эту, как казалось, его тайну. Но за исключением близких друзей эта сторона его жизни так и осталась неизвестной. И даже сегодня ее с трудом удается восстанавливать по документам и запискам современников.

Отсутствие таких сведений, как это обычно бывает, компенсировали слухами и разными домыслами. Его враги пользовались этим, сочиняя небылицы о его альковных похождениях, будто иные ему отдавались из страха и его дон-жуанский список включает сотни женщин — сущий гарем султана Видока.

Конечно, он не был анахоретом и не раз переживал любовные драмы. Известно, что одна любовница покончила жизнь самоубийством из-за его неверности, тот же путь избрал некий чиновник, когда узнал, что жена изменяет ему с Видоком. Впрочем, сам Видок предпочитал общаться с актрисами и модистками, чьи притязания не столь обременительны.

В сорок пять лет Видок женился на Жанн-Виктуар Герен, тридцатилетней вдове. Брачное свидетельство раскрывает тайну состояния Видока — несколько миллионов нынешних франков. Четыре года спустя жена умерла. В том же 1824 году он похоронил горячо любимую мать. Вскоре в «гареме» султана Видока появляется Флерид-Альбертин Манье, его тридцатилетняя кузина. Он женится на ней шесть лет спустя. Она станет настоящим другом и помощником, разделит все невзгоды и горести, которые обрушатся на него.

Настает грозный 1830 год — Июльская революция, затем год 1832-й — вновь восстание. Власть Луи-Филиппа висела на волоске. В эти дни вспомнили о Видоке. Ему предлагают вновь возглавить Сюртэ. Подумав, он соглашается. Под его началом — все те же двадцать агентов из бывших уголовников, призванных помочь установить порядок в городе. Пожалуй, лишь они и сохраняли в те бурные и тревожные дни мужество и стойкость. Недаром склонный к парадоксам Стендаль говорил, что только на галерах можно найти людей, обладающих великим качеством — силой характера.

Небольшой отряд Видока успешно действует против восставших. Стоит только защитникам баррикад узнать Видока, как раздаются крики: «Это — Мек! Спасайся, братцы!» («Мек» на арго означает «хозяин», «пахан».) Позже про Видока скажут, конечно преувеличивая, что он спас королевство.

Не успела отгреметь буря, как на Видока обрушилась оппозиционная пресса. Такой оборот совсем не устраивает префекта полиции Жиоке. Он готов отказаться от его услуг. Но как сделать, чтобы это не выглядело черной неблагодарностью по отношению к «спасителю» режима? И тогда приходит решение: слить Сюртэ с муниципальной полицией. Естественно, Видок не может этого стерпеть. Он пишет префекту: «Имею честь сообщить Вам, что болезненное состояние моей супруги обязывает меня быть возле нее, присматривая за ней и моим домом… Должен просить Вас о принятии моей отставки…»

В газетах печатают сообщение о том, что, по утверждению некоторых, у Видока наблюдается психическое расстройство. На другой день появляется, однако, опровержение: «Мы были неверно проинформированы. Как сказал нам сам Видок, он еще в меньшей степени умалишенный, чем прежде…» И скоро он это блестяще докажет.

Схватка с полицией

Не хотите, чтобы он возглавлял официальную уголовную полицию, пожалуйста, но тогда он создаст свою, частную. Такого еще не бывало. Но Видок был человеком слова: сказано — сделано. И вот на улице Нёв-Сент-Юсташ появляется его контора «Бюро расследований в интересах торговли». «Я очистил столицу от воров, которых в ней было видимо-невидимо, теперь могу очистить от мошенников торговлю».

Задача новой организации (первой такого рода в мире) — защищать солидных предпринимателей от аферистов и рыцарей легкой наживы. Каждый заинтересованный должен «подписаться» на услуги бюро и уплачивать взнос по двадцать франков в год. «Подписывайтесь на наши услуги, — призывает он, — и вы никогда не станете жертвой аферистов и прочих мошенников. Мы вовремя предупредим вас об опасности и позаботимся, чтобы поймать вашего обманщика».

Год спустя у него уже четыре тысячи «подписчиков» — это коммерсанты, промышленники, банкиры. Отделения бюро возникают в провинции, за рубежом. Доходы Видока исчисляются миллионами. Пресса трубит о его полицейских успехах.

Оппозиционная пресса оставляет его в покое, зато префектура с улицы Жерузалем не собирается спускать новоявленному конкуренту.

Утром 28 ноября 1837 года четыре полицейских комиссара и двадцать агентов появляются у дверей бюро и врываются в помещение. Первое их впечатление — это удивление. Роскошные апартаменты, чистота и порядок, у входа — рассыльный, в прихожей ливрейный лакей. Но вконец их обескуражил кабинет Видока — сочетание богатой обстановки, комфорта и отменного вкуса.

Видок не сопротивлялся. Он знал, кто стоит за спиной полиции — те, с кем он воевал не один год, те самые аферисты, мошенники и дельцы.

В руки полиции попало около четырех тысяч документов.

— Где остальные? — допытывались агенты.

— У меня в голове! — невозмутимо отвечал Видок.

Не поверив, полицейские отправились к нему на улицу Пон-Луи-Филипп и там обнаружили еще более двух тысяч документов. Это личный архив Видока за период с 1811 по 1827 год.

Видок писал в газеты, протестовал, направлял жалобу королевскому прокурору. Он уповал на закон, надеялся, что суд не осмелится поддержать столь явный произвол. Однако он понимал, что лучший способ защиты — нападение, нанял знаменитого адвоката Шарля Ледру и подал в суд на префекта полиции и действия его подчиненных.

Полиция ответила тем, что бросила его в тюрьму Сент-Пелаги.

Судебное следствие привлекло 350 свидетелей. Дело вели знакомые ему судьи, на чью беспристрастность он мог рассчитывать. На допросе он говорил о том, что в Париже тьма дельцов и мошенников, обделывающих свои незаконные махинации. Они всюду, их можно встретить на самых высоких постах, они носят громкие титулы, увешаны орденами. Всех их он знает и может назвать. И они об этом знают, вот и решили припугнуть.

Публика, взбудораженная этим событием, с нетерпением ожидала неслыханного судебного процесса. Но тех, кто рассчитывал на спектакль, ждало разочарование — Видок был признан невиновным и освобожден из тюрьмы.