Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мама, ты чего? — на шум выскочила из своей комнаты Даша.
— Доченька, спаси меня!
— Не смей прятаться за ребенка! Пошляки!
— Мам! Нельзя бить папу!
Но в этот момент папа успевает спрятаться в комнате и закрыть дверь. Елена Николаевна повисает на ручке, пытаясь открыть дверь.
— Я не бью, а воспитываю! Лёша, открой дверь.
— Это не педагогично! — возмущается Дашка.
— В малых дозах даже полезно! Открой, пока по-хорошему прошу!
— «Врагу не сдается наш гордый варяг», — доносится из комнаты.
— Я враг? — недоумевает Елена Николаевна. — Ты чему ребенка учишь?
— Учитель у нас ты!
И папа с дочкой хохочут.
Так как из квартиры довелось спасаться бегством, до «Пятерочки» придется прогуляться пешком. Ну и ладно. Только прохладно вечером. Тим поежился и натянул капюшон.
Обратную дорогу решил сократить, срезав через парк, обогнув «четверку» (четвертую школу). Из-за набежавших туч было сумрачно. Тим поддернул сумку на плече и вышел на тропку вдоль «четверки». Впереди кто-то очень медленно шел, по виду женщина, но вдруг остановилась и стала оседать на землю. Тим, не задумываясь, бросился к ней. Подбежал подхватил ее, заваливающуюся на бок, она мотнула головой и вдруг как замычит! Уваров едва не выронил ее: дама была невообразимо пьяна! Распущенные темно-русые волосы закрывали лицо.
— Эй, женщина! Женщина! Эй, придите в себя!
Но дама вдруг трепыхнулась.
— Охренел! Где ты тут женщину видишь? — запротестовала она, и голос на удивление показался знакомым. — Руки убрал! Я кричать буду! Все вы уроды!
Тимка повернул даму к себе и убрал волосы с лица и в следующее мгновение неосознанно выругался матом. Наверное, впервые в жизни, потому что перед ним сидела невообразимо пьяная его одноклассница Клинкина Карина.
— Уваров, ты что ли? Козёл!
— Капец…
Карина смотрела на него, старательно фокусируя взгляд.
— Вставай! — потребовал Тимофей и потянул девушку вверх.
Та, практически повиснув на нем, кое-как поднялась. Тимка обнимал ее и пытался идти. Она шла, но шла всё медленнее и медленнее, пока не остановилась совсем. Тим склонился к ней, а она, вдруг обхватив обеими руками его загоревшую шею, притянула к себе и впилась губами в его губы. Уваров так не ожидал этого, что даже растерялся и не сразу оттолкнул от себя Карину. Та на ногах не стояла и опять села прямо на тропинку.
Тимка вытирал рот тыльной стороной ладони и закипал. Повертел головой — никого. А Карина не в силах ни стоять, ни сидеть, легла и запела какую-то модную дурь, а парень смотрел на нее. Потом достал телефон и набрал номер.
— Хьюстон, у нас проблемы, — сказал он в трубку, когда ему ответили, а сам продолжал смотреть на пьяную Карину, развалившуюся посреди тропинки, поющую странные песни. — Сходил за хлебушком…
Глава 35. Позор, так по полной!
Мы испытываем стыд не потому,
что допустили ошибку, а потому,
что наш позор видят другие.
Тиль эр' Картиа
Алексей Пехов. «Пересмешник»
Кто-то говорит. Очень тихо, почти не слышно. Какая-то возня в прихожей. Щелкают замки, и квартира погружается в тишину. Голова болит немилосердно! Во рту сухо и противно. Что там обычно говорят? Грузовик с какашками перевернулся? Ну да. Примерно так…
Карина разлепила глаза. Белый натяжной потолок. В центре большой кружок, над окном три поменьше и еще два у шкафа.
«Странный потолок. Не видела его раньше»,— лениво подумала она.
Девушка повернула голову — там сразу же покатился тяжелый шарик — зажмурилась, а потом открыла глаза и огляделась. Куда это ее занесло? Серо-синие обои. Над кроватью, где лежала она, постер с каким-то спортсменом. В ногах у кровати угловой серый шкаф с зеркальной дверцей. Напротив — серый письменный стол. Серое кресло задвинуто аккуратно. Учебники стоят ровно на своих полках; карандаши и ручки в высоком синем стакане. Ноутбук закрыт и задвинут. Чистота такая, что мгновенно стало стыдно за бардак на собственном столе… Рядом со столом шведская стенка, но какая-то навороченная: верхняя перекладина сильно выдвинута вперед, видимо, для того, чтоб удобно было подтягиваться. А рядом со стенкой на массивной стойке синяя боксерская груша. И всё такое стильное. Всё подобрано со вкусом и в тон. Как надо.
«А комната-то парня»,— вдруг поняла Карина и кое-как села.
Нет. Здесь она впервые. Куда же ее занесли вчера пьяные ноги? Как она оказалась здесь?
Кое-как поднявшись на ноги, девушка подошла к окну и выглянула. Перед домом пятиэтажка, а за ней шоссе.
— Странно… — пробормотала она и облизала сухие губы. Пить хотелось смертельно!
Ее еще качало. Голова ужасно болела, хотелось пить, но страшнее всего: она не понимала, где находится. Проходя мимо шкафа, девушка вздрогнула и едва не вскрикнула. Присмотрелась и выдохнула, а потом подошла ближе к зеркалу. А видок-то шикарный! Большая, явно мужская, футболка прикрывала попу. На ногах и правой руке длинные красные полосы — следы от ремня, которым хлестала эта бешеная. На шее тоже выступил след от ремня. Карина оттянула горловину футболки вниз — полоса убегала ниже. Волосы торчат в разные стороны, а опухшее лицо выглядит однотонной серой маской.
«Красотка…»— подумала и ухмыльнулась.
Вчерашний день вспоминать не хотелось…
Полиция. Узкий душный темный коридор. У кабинета следователя ряд стульев. Подружка Настя, снимавшая видео, была с мамой и папой. Ржевская с отцом. А Карина была одна. Мать так и не приехала. Чтобы не казаться ущербной, Карина, развалившись на своем стуле, жевала жвачку, надувала пузыри. Те лопались в скорбной тишине. Она уже сказала, что проще вызвать бабушку с дачи. Нет. Нельзя. Ответственность за ребенка несут родители. Карина помахала паспортом: ну да, через полгода ей будет восемнадцать. НО! Только через полгода, а разговаривать нужно сейчас и улаживать нужно сейчас. Родители Насти стали негодовать и качать права. Ржевский молчал, сложив руки на груди. И тут откуда-то из темноты коридора к кабинету подошла классная. Не просто подошла, практически подбежала и встала, закрыв собой Карину от агрессии родителей Насти. Она тяжело дышала, видимо, спешила сюда.
Из