Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

— И зачем это? — спросил он со стоном, тряхнув стопкой.

— А можно иначе? — усмехнулась мама и пошла по коридору, Тим — рядом.

— Сегодня уже двадцать первое.

— Угу. Я писала на доске число, помню.

— Мая!

— А ты разве не заметил, что рядом с числом я обычно еще и месяц пишу?

— Мам, на кой ты собрала эти тетради двадцать первого мая?

— Скоро экзамен. Сочинения.

— Это «девятый» что ли?

— «Девятый»…

— А чего вздыхаешь?

— Да потому что с «одиннадцатым» проще! Там всё ж таки учатся те, кто экзамен по русскому сдаст, пусть на невысокий балл, но сдаст. А в «девятом»…

— Что? Всякой твари по паре?

— Да нет… Но у меня в обоих «девятых» есть те, кто легко может завалить русский!

— Как? Русский в «девятом» может завалить только контуженный какой-нибудь!

— Контуженный? Интересная метафора… Надо запомнить. Контуженный, значит.

— Не переживай. Все сдадут!

— Твои слова да Богу в уши… Кстати, а куда Никита делся после пятого?

Тимка превосходно лгал. Просто виртуозно! Он мог мастерски пустить пыль в глаза. Язык был подвешен как надо. Но! Он не мог лгать только одному человеку — маме. Вот и сейчас замямлил, заюлил. Мама молчала. У нее была странная, но действенная тактика: молчала до тех пор, пока сын не отвечал на поставленный вопрос. Тимка сдавался на второй минуте.

— Любовь у него, — выдохнул он.

— Ого! С той рыженькой из видео?

— Угу.

— Ясно. А у тебя?

— Что у меня?

— Когда у тебя любовь случится?

— Мам!

— Что? У тебя не может быть любви? Ты меня пугаешь!

Тимка молчал, поднимаясь за мамой в ее кабинет. Была у него любовь. Была, вот только не принесла она ничего кроме боли, да еще обиды на весь женский пол. Токсичные отношения…

Мама что-то такое почувствовала, обернулась.

— Да ладно… — сказала она, глядя на ребенка.

— Это уже в прошлом, — буркнул Тимка.

— То в прошлом, а в настоящем что? Вернее, кто?

Тимка опустил глаза. Не знал он, что в будущем. Не до конца понимал, что в настоящем. Стоит ли говорить? Мама посторонилась, и взрослый сын прошел мимо нее, а она погладила его по плечу.

— Всё наладится, сынок.

— Угу. Конечно.

— Вот тебе и конечно.

Он, стоя у окна, заталкивал пачку тетрадей в свой и без того пухлый рюкзак, как вдруг почувствовал, как ладонь вскользь коснулась спины. Оглянулся и улыбнулся. Это Настенька пробежала мимо, улыбаясь. Оглянулась, бросила весело через плечо:

— Не надорвись!

— Да тут не столько вес тетрадей, сколько вес двоек! — усмехнулся Тимофей и проводил учителя глазами.

А та постучала в дверь кабинета Галины Николаевны, приоткрыла и, чуть смущаясь, зашла. Тимка неизвестно почему напрягся: у класса Настеньки математику вел другой учитель. В коридоре стояла оглушительная тишина, и потому Тим услышал за закрывающейся дверью фамилию Никиты. Настенька говорила тихо, слов не разобрать. Галина Николаевна отвечала тоже тихо, но резко. Речь Настеньки текла, а математик словно стреляла словами… Через минуту дверь открылась опять, и вышла Настенька. Задумавшись, она шла по коридору, поглаживая шрам на левом локте, и была так погружена в себя, что даже не подняла глаз на Тимку, а тот почему-то не решился позвать. Он просто проводил ее глазами, а потом вдруг развернулся и направился в кабинет математики. Постучал и вошел.

Галина Николаевна сидела за столом и проверяла какие-то работы.

— Уваров? Вы что-то хотели? — спросила она, глядя на него поверх стекол очков.

А Тимка вдруг растерялся. Стоял и молчал, а математик не торопила. Подросток почувствовал, как в желудке что-то сжимается.

— Анастасия Петровна… только что… — лишь это смог вымолвить ребенок.

Галина Николаевна нетерпеливо сдернула очки, поджала губы.

— И вы тоже по этому вопросу? Я уже сказала, что не дам Егорову шанс пересдать! — резко бросила она.

«Ясно. Значит, Настенька за него просила…»,— мелькнуло в голове парня.

— Если вы подослали ко мне вашего бывшего классного руководителя…

— Мы никого не подсылали.

Сейчас Тимка злился и на Никиту, и на неуступчивую Николавну, но Настенька-то причем?

— У Ника была уважительная причина…

— Да? И что это за причина такая, что он прогулял и пересдачу, и урок? Что у вас могут быть за проблемы?

У Тимки потемнело перед глазами. Он сделал еще несколько шагов к учительскому столу.

— То есть вы считаете, что у нас, детей, нет проблем?

— А какие у вас проблемы? Ипотека? Обучение детей?

— То есть кроме денежных проблем, других нет?

— Уваров! Ты забываешься!

— Галина Николаевна, я вас очень уважаю, но сейчас вы неправы. У нас проблем столько, что дышать иной раз страшно! Как сдать эти ЕГЭ, которыми так пугают учителя? Куда поступать? А если баллов не хватит? Где жить? На что? А если еще обучение платное, то как выкрутиться? Как помочь родителям? А отношения? Да, мы не ангелы. Но и взрослые перегибают, потому что выше нас, руководят нашими жизнями… И не всегда удачно и тактично. Да, Ник простоял с девчонкой под трибунами в дождь. Не успел прискакать до дождя — его вина, кто ж спорит. Он подошел, извинился, сам тому свидетель.

— Но я же знаю, что он прогулял школу! Он был в Питере! Мне даже фото показали!

— Был. Сбежал. А я, Галина Николаевна, думал и не мог представить, как бы сам поступил в этой ситуации… Никита получил травму. Давно. Но тренировался, запустил, причем так, что вылетел из списка претендентов на соревнование. Мы узнали об этом в среду. А знаете, что страшнее: меня поставили на его место. Заменили его лучшим другом! Но Ник упёртый, сказал, всё ок, типа, не парься. А вечером узнал, что родители разошлись. Ничего себе такой сюрприз? Но фишка в другом: любовница отца скоро должна родить. Мама на грани депрессии… И