Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель - арийская колыбель

Пункт I. Киконы

С двенадцатью кораблями отплыл Одиссей от раз­рушенных стен Илиона. Сильный ветер разлучил его с остальным флотом и прибил корабли к киконскому городу Исмару, лежавшему на фракийском берегу. Одиссей разрушил этот город, истребил мужей, а жен и сокровища поделил между собой и своими спутни­ками. Сам Одиссей так вспоминает об этом:

Ветер от стен Илиона привел нас ко граду киконов,

Исмару: град мы разрушили, жителей всех истребили.

Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много,

Стали добычу делить мы, чтоб каждый мог взять свой

участок

Затем царь Итаки посоветовал товарищам обра­титься в поспешное бегство, но они отвергли этот совет и целую ночь пили и пировали, зарезав много животных. Тем временем исмарские мужи, успевшие спастись бегством, собрали живших по соседству с ними дальше от моря киконов, многочисленных и привыкших к ратному делу. Рано утром они напали на ахейцев. Целый день бились спутники Одиссея с врага­ми, и только на закате отступили, оставив на поле бит­вы от каждого корабля по шесть отважных бойцов. Ос­тальные поспешили к кораблям, радуясь, что спаслись от смерти. Но до тех пор они не отчаливали от берега, пока Одиссей не назвал по имени каждого из павших в битве ахейцев. Таков был обычай: только так можно было успокоить тени умерших на чужбине.

Нападение на киконов, союзников троянцев, явля­ется прямым продолжением Троянской войны. Другое дело, что Одиссей осуществляет эту военную опера­цию в одиночку, без поддержки остальных греческих племен. Это его личная инициатива, и она, похоже, не была никаким основательным стратегическим замыс­лом. Попросту Одиссей настолько проникся ненавис­тью к своим противникам и жаждой наживы, что ре­шил по пути домой совершить еще один пиратский набег на одно из племен, помогавших троянцам.

Пункт II. Лотофаги

Далее поплыл Одиссей со своей дружиной. Вдруг настигла их страшная буря, густые тучи окутали море и сушу, и с грозного неба спустилась на землю страш­ная ночь. Сильно бушевала буря, быстро мчались гони­мые ею корабли под натиском северного ветра Борея, погружаясь носами в волны; трижды, четырежды были разорваны паруса. Поспешно свернули их Одиссеевы спутники, сами же взялись за весла, стараясь пристать к ближайшему берегу. Причалив же, целых два дня и две долгих ночи провели они на берегу в скучном без­действии, изнуренные и обессиленные. Когда же на третий день встала румяная заря, подняли они паруса и быстро, повинуясь кормилу и ветру, понеслись к югу. С радостью думали путешественники уже о возвраще­нии на родину, но, когда они огибали мыс Малею, быс­трым течением сбило их с пути, отбросив от острова Киферы в открытое море.

Остров Кифера лежит к югу от Пелопоннеса про­тив мыса Малея. Он являлся центром культа Афродиты со знаменитым святилищем богини. От названия ос­трова происходит эпитет Афродиты «Киферийская» (или «Киферская»). Обратим внимание, что спокойно­му и счастливому возвращению греков домой мешает северный ветер Борей. В этом, казалось бы, простом уточнении конкретной «розы ветров», на наш взгляд, стоит выделить и второй, так сказать, аллегорический план. Разрушив Трою, греки вступили в конфликт с северными арийско-праславянскими племенами или теми, которых египетские фараоны назвали «наро­дами моря». Неурядицы в родных пенатах, которые переживают многие из разрушителей Трои, связаны, видимо, с жесткой реакцией северян. Думается, совер­шенно неслучайно, что спутников Одиссея относит в открытое море именно около острова Афродиты — богини, покровительствовавшей троянцам. Внутрен­няя нестабильность Греции, возникшая сразу же после троянской победы, обусловлена внешними обстоя­тельствами — угрозой с севера и поддержкой северя­нами своих ставленников на территории Эллады. Вот почему триумфатор Одиссей не может сразу же вер­нуться домой, а странствует ровно столько времени, чтобы закончился второй поход «народов моря». Но не будем забегать вперед.

Девять дней, гонимые ветром, плыли Одиссей и его спутники по широкому морю, а на десятый приплыли в страну лотофагов. Высадившись на берег и запасшись водой, они устроили обед. После отдыха Одиссей из­брал троих из своих спутников и послал их узнать, что за люди обитают в этой земле. Лотофаги радушно при­няли Одиссеевых спутников и дали им отведать лото­са (лотофаги значит «вкушающие лотос»). Попробовав этой сладкой цветочной пищи, они забыли о возвра­щении и решили остаться в стране лотофагов. Тогда Одиссей силой притащил их к кораблям и, плачущих, привязал к корабельным скамьям. Остальным же по­велел немедленно сесть на корабли, опасаясь, чтобы кто-нибудь не попробовал лотоса и не забыл о своем намерении вернуться в отчизну. Но где же находилась страна лотофагов?

Ответ на этот вопрос можно найти у Геродота, кото­рый сообщает, что племя лотофагов проживало в Ли­вии. «Они питаются исключительно плодами лотоса (Геродот говорит о растении Zizyphus letus, которым еще и теперь питаются жители острова Джерба. — А. А.). Величиной же плод лотоса приблизительно ра­вен плоду мастикового дерева, а по сладости несколь­ко похож на финик. Лотофаги приготовляют из него вино» (Геродот). Мнение «отца истории», безусловно, очень авторитетно и заслуживает самого пристально­го внимания. Геродотовское истолкование принимает­ся комментаторами «Одиссеи» практически безогово­рочно. Но, на наш взгляд, тема лотофагов нуждается в некотором развитии.

Дело в том, что цветок лотос был очень любим еги­петской молодежью, его называли также цветком Оси­риса. Кроме того, лотос был посвящен также и египет­ской богине плодородия — Исиде. Во время подъема Нила, когда появлялись эти волшебные цветы, еги­петские девушки и юноши, нарвав их, украшали ими свои жилища, себя и бегали в венках по улицам сел и городов, приветствуя всех радостным криком: «Мно­го лотосов на воде, велико будет плодородие». В знак благодарности и восторга они украшали этими цве­тами статую Озириса и его алтарь. Но лотос, что осо­бенно важно для нас, имел и экономическое значение в Египте. Корневища цветка считались съедобными и доставляли пропитание целым тысячам египетских семей. Корневища эти обыкновенно по спаде вод со­бирались, сушились на солнце и складывались в осо­бые подвалы на хранение. Их ели главным образом в отварном виде, как картофель. По вкусу своему они также несколько напоминали картофель, но вызыва­ли сильную жажду. Вообще они были в таком ходу и пользовались такой любовью народа, что продавались всюду разносчиками на улицах. Кроме того, по словам Диодора, в пищу шли также и мучнистые зерна лото­са, которые размалывали в муку и пекли из нее хлеб. Затем из корня и семян приготовляли еще лекарство «неню-фар». В дело шли также и плоские, блюдцеоб– разные его листья. Из них приготовляли сосуды для напитков, и Страбон рассказывает, что в его время все лавки Александрии были завалены этими листьями.

Так, может быть, лотофаги — это попросту завуали­рованное имя египтян? Наше уточнение может пока­заться непринципиальным, но это не так. Ливийцы во­евали вместе с «народами моря» против египтян. Поэ­тому от того, с кем сдружился Одиссей — с ливийцами или с египтянами, — зависит правильное объяснение одиссеи царя Итаки. Если относительно Менелая мы привели аргументы в пользу того, что он в конечном итоге присоединился к союзу «народов моря», то с Одиссеем такого не произошло. Он был единствен­ным из ахейских вождей, который продолжил войну против союзников Трои. И у нас есть все основания утверждать (чуть далее мы приведем дополнительные доказательства), что Одиссей оставался непримири­мым врагом арийско-праславянских северных племен. Пристав к берегам Африки, он заручился поддержкой египтян и в дальнейшем стал воевать против «народов моря». А то, что египтяне в рассказах Одиссея не назва­ны своим прямым именем, так ведь недаром Одиссея называли хитроумным. Более того, в своих скитаниях по Средиземному морю Лаэртид должен был скрывать это обстоятельство, поскольку, как мы увидим в даль­нейшем, он попадал и в земли, контролировавшие­ся «народами моря», а там распространяться об этом было крайне опасно.

Пункт

III

Циклоп Полифем

Вскоре после отплытия из земли лотофагов Одис­сей прибыл со своими спутниками в страну исполи­нов-циклопов. Под защитой бессмертных богов эти одноглазые великаны не пахали и не засевали полей. Тучная земля, орошаемая дождем, все давала им без по­сева: и пшеницу, и ячмень, и роскошные лозы виног­рада. История посещения Одиссеем этого волшебного острова едва ли не самая популярная в греческой ми­фологии.

Выйдя на берег, Одиссей и его спутники увидели невдалеке, в крайнем, стоявшем у берега утесе пеще­ру, густо покрытую лавром. Перед ней находился двор, огороженный стеною из огромных, беспорядочно на­бросанных камней, а вокруг него частым забором стоя­ли сосны и дубы. В пещере этой жил муж исполинского роста, Полифем, сын Посейдона и нимфы Фоозы. Оста­вив почти всех своих воинов на корабле, сам Одиссей с двенадцатью храбрейшими друзьями отправился к пещере. Взято было немного пищи, и один мех был на­полнен сладким, драгоценным вином, что на прощанье подарил Одиссею жрец Аполлона Марон, пощаженный с женой и детьми во время разрушенья Исмара: то был крепкий и божественно сладкий напиток