Соблазненная дьяволом - Тереза Мейейрос

Лакей аккуратно прикрыл за ним дверь, оставив их наедине. Дядя кивком указал на стул у дальнего конца стола.

— Садись, садись, — нетерпеливо гаркнул он. — У меня мало времени.

Испытывая искушение согласиться со словами дядюшки, что времени у него совсем мало, Йен пересек обюссонский ковер и сел на предложенный стул, закинув ногу на ногу.

Граф, как обычно, не стал тратить время и слова на всякого рода любезности.

— У меня к тебе просьба.

Йен удивленно приподнял брови. Все эти годы, пока дядя был его опекуном, Йен не мог припомнить, чтобы дядя когда-то о чем-то его просил, наоборот, всегда держался от него подальше.

— Чем же я могу помочь вам, милорд?

— Я бы обратился к тебе раньше, но надеялся, что ситуация, возможно, разрешится сама. Но, увы, из-за чудовищной неспособности почти всех людей, которые меня окружают, этот счастливый шанс упущен.

Только его дядя был способен звучать так убедительно, называя «счастливым шансом» предпринятую попытку убийства своей собственной невесты.

Граф взял со стола нож с ручкой из слоновой кости для вскрытия писем и повертел в руках, глядя на серебряное лезвие. Он явно подбирал какие-то слова.

— Больно признавать, но с возрастом появляется определенная… слабость. Человек становится не таким, каким был прежде.

Йен подался вперед, сидя на стуле, слова дядюшки невольно заинтриговали его. Он никогда не слышал, чтобы граф признавал какие-то проблемы со здоровьем или в характере. И он совершенно не заметил, чтобы дядюшка превратился в менее мелочного тирана, чем был раньше.

— Как ты уже, вероятно, заметил между мной и моей невестой есть небольшая разница в возрасте.

— Это не ускользнуло от моего внимания, — сухо отметил Йен.

— Она молода и способна родить, а я боюсь, что мой возраст лишил меня если уж не желания, то способности зачать наследника. Вот тут-то ты и нужен.

Граф покашлял, прочищая горло. Его неуверенность говорила о том, чего ему стоило довериться Йену в таком деликатном вопросе.

— Я надеялся, что могу попросить тебя нанести визит в спальню моей невесты в нашу брачную ночь. И каждую ночь после этого, пока я не смогу убедиться, что в жилах моего наследника потечет кровь Хепберна.

У Йена у самого кровь застыла в жилах.

— Позвольте мне убедиться, что я правильно вас понял, дядя. После того как завтра мисс Марлоу станет вашей женой, вы хотите, чтобы я каждую ночь приходил к ней в спальню, пока не будет полной уверенности, что она беременна от меня?

— Ну зачем так грубо, — недовольно раздул ноздри граф. — Мы же все здесь джентльмены. Но ты прав, это именно то, о чем я тебя прошу. Похоже, мисс Марлоу испытывает к тебе необъяснимую нежность. Я уверен, что она не станет возражать слишком сильно. Но если вдруг она не согласится, — пожал плечами граф, — существуют способы обеспечить ее согласие. Я могу дать указание одному из моих наиболее разумных лакеев помочь тебе. Кроме того, всегда есть настойка опия, способная притупить чувства и создать замешательство.

— О да, с настойкой опия, я уверен, она могла бы легко принять меня за вас.

— Она, если уж не красавица, то привлекательная девочка, — засмеялся граф, оставшись глухим к сарказму Йена. — Я полагаю, ты не станешь считать свои обязанности слишком обременительными. Разумеется, как только я достигну своей цели, и в детской появится новый Хепберн, мне, возможно, придется прибегнуть к твоим услугам еще раз. В моем возрасте надлежит иметь и наследника, и запасного игрока,[13] так сказать.

Йен вновь откинулся на спинку стула. Он молчал, пораженный глубиной порочности дяди. Этот человек не паук, он монстр, готовый позволить своему племяннику систематически насиловать свою невесту, лишь бы никто не усомнился в его собственной силе или в происхождении его наследника.

— Разумеется, ты не получишь никакого наследства, но я щедро вознагражу тебя за твою услугу и за твое благоразумие. Мне кажется, собственность под Эдинбургом придется тебе по душе. Если к этому я добавлю хороший годовой доход, ты сможешь остепениться, найти подходящую жену и, возможно, стать отцом нескольких своих детей.

Йен не сомневался, что как только Эмма родит его дядюшке наследника и запасного, она станет больше не нужна. Вот только ей не предложат приличный годовой доход и собственность под Эдинбургом. Скорее всего ее ждет большая доза настойки опия и холодная каменная постель на церковном дворе рядом с другими женами графа.

Если бы Джейми был здесь и слышал это шокирующее предложение, то в тощее горло графа уже вонзилось бы лезвие ножа дня вскрытия писем.

— Ты чему улыбаешься, парень? — нахмурился граф.

— Просто подумал, что это, наверно, одна из самых приятных обязанностей, которую меня попросили выполнить.

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, — одобрительно кивнул граф. — Несмотря на наши разногласия, мне часто приходила в голову мысль, что мы с тобой слеплены из одного теста.

Йен встал и элегантно поклонился графу:

— Я, как всегда, милорд, полностью в вашем распоряжении.

Выйдя из кабинета и направившись в гостиную, чтобы докурить сигару и налить себе еще один стаканчик бренди, Йен не переставал улыбаться.

Эмма стояла у окна роскошной спальни, которую ей предоставил граф, и смотрела на север. На фоне ночного неба гора стояла могущественной тенью, над вершиной которой висел мерцающий ломтик луны и блестела россыпь звезд. Она ощущала ее притяжение также явно, как чувствовала присутствие Джейми.

И пусть ему и его людям пришлось расстаться с ней и Йеном на границе графских земель, Эмма знала, что он где-то там. Наблюдает за ней. Присматривает.

Если он настоит на своем, она вернется в Ланкашир вместе со своей семьей, как только они победят Хепберна. Джейми был решительно настроен не повторять ошибок своих родителей. Для него любовь никогда не будет стоить тех рисков, на которые идут ради нее. Риск всем, что есть, может закончиться ничем.

Когда их отряд покидал крепость деда Джейми, старик, расправив свои широкие плечи, стоял на балконе, наблюдая их отъезд, а верная шотландская борзая стояла рядом.

Рамзи Синклер, должно быть, понимал, что видит внука в последний раз. И хотя Джейми знал, что дед там, он ни разу не оглянулся. Интересно, задумалась Эмма, неужели с такой же потрясающей точностью он сможет и ее вырвать из своего сердца.

Она на мгновение коснулась кончиками пальцев оконного стекла, как будто дотронулась до щеки любимого. Утешения от одиночества не было, поэтому ей ничего не оставалось делать, как лечь спать. Эмма отвернулась от окна и ахнула от испуга, когда увидела силуэт человека, стоявшего у нее за спиной.