Звездный колокол - Иар Эльтеррус

— Варенье, — напомнил Ри.

— Угу, как же. Вспомни, какого размера Кир, и подумай, намного ли этого варенья хватит… А, еще банка сгущенки есть, — вспомнил он. — Вот теперь точно все.

— Дожили, — констатировал Ри. — Так. Сейчас отловлю Криди, он с тобой свяжется, авось что-то и придумает. Ты его знаешь, он тут умудряется готовить сносную еду практически из ничего.

Ит был вынужден признать, что если бы не руководство Криди, он бы в жизни не сумел приготовить то, что удалось приготовить. Проснувшаяся Берта с огромным удивлением обнаружила на кухне здоровенную кастрюлю сладкой рисовой каши-размазни, неожиданно вкусной, и куриный суп-лапшу (Ит нашел в буфете банку с макаронами, а в глубине холодильника — парочку весьма подвявших морковок). Часть вареной курицы Ит прокрутил через мясорубку для Скрипача, а другую часть снял с косточек, меленько порезал и отправил обратно в кастрюлю, наведя таким образом справедливость, — так курица, пусть и понемногу, но достанется всем.

— Здорово, — одобрила его старания Берта. — Молодец. Зачем только притворялся, что не умеешь?

— Я и не умею, — признался Ит. — Криди подсказал. Без него я бы не справился.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Роберта. — Научишься.

— Вот еще, — проворчал Ит. — Делать мне больше нечего.

Через несколько минут в кухню вполз отчаянно зевающий Кир. Потер кулаками глаза, принюхался.

— Еда, — удивленно констатировал он. — Откуда?

— Я теперь должен объявление повесить на двери, откуда еда? — безнадежно спросил Ит. — Приготовил. Да, сам. Только давай без идиотских вопросов, Кир. Пожалуйста.

— С ума сойти, — констатировал Гревис, падая за стол. — Хотя вообще странно, на самом деле. Зная тебя, я готов был бы поспорить на все, что угодно, что ты завулканизировал бы эту курицу до черного цвета, а сгущенку вы бы со Скрипачом сожрали прямо из банки, чтобы не пачкать посуду. Как он там, кстати?

— Ужинов у него два, поэтому сначала съел суп, а кашу попозже, — отрапортовал Ит. — Ну, чего положить?

— Всего. Но по очереди. Давай суп, что ли, — попросил Кир. — Только сейчас сообразил, что неделю толком не ели…

— Вот-вот, — подхватила Берта. — Хорошо, что каши много. Ит, можно еще тарелку?

— Можно. Тебе все можно. И даже мне можно. Кому варенья в кашу?

— Всем, — решила Роберта.

— Так, пока не забыл. Связался с нашим гением, велел гению сидеть в «Боре» и носа наружу не высовывать, — начал рассказывать Ит. — Пока они там, их не тронут, там военные. Рассказал, что мы уезжаем на днях. Берта, он очень хочет от тебя расчет и модель но Змеиному, сказал, что плато они просчитали.

— Мои мальчишки у него? — с тревогой спросила она.

— Я так понял, что да. Мы про них не говорили, некогда было, — признался Ит. — У него, где еще… Так вот, о чем я? Надо будет сегодня в город кому-нибудь смотаться за продуктами, потому что я выгреб все подчистую, вообще ничего не осталось, и…

— Давай я схожу, — предложил Кир. — Этого навещу сейчас и смотаюсь. Меня не тронут, думаю. Кишка тонка.

— Хорошо, давай ты, — кивнул Ит.

— И сигарет куплю, у меня кончились. Ит, положи еще каши.

— Лопнешь.

— Да ну тебя. Давай, давай, вижу же, ее там полно. Вот не поверите, все эти дни я чувствовал, что чего-то мне очень сильно не хватало. Оказывается, еды. Ужасно мне не хватало еды, ребята… Ит, у тебя хвост в каше, ты про это знаешь? Берта, варенье передай…

— Кир, как поешь, отнеси нашему болезному кашу, пожалуйста, — попросил Ит. — Только не вздумай пробовать кормить его с ложки. Я уже сделал эту ошибку, и чуть в глаз не получил. В шутку, конечно, но все-таки. С правой рукой у него все хорошо, так что ест он сам вполне успешно.

— А сейчас он что делает?

— Решил покемарить между двумя этапами ужина. — Ит вздохнул. — Ох, ребята… он, конечно храбрится, как может, и старается показать, что все хорошо, но я-то вижу…

— Ничего, вылечим, — улыбнулся Кир.

— Это да.

Уезжали через несколько дней. Ит и Кир за эти дни набегались так, что мало не покажется, но побегать было нужно. И костыли добыли у Волка в больнице, старые, но еще вполне надежные, и продуктами закупились — попробуй достань в городе хорошей тушенки, сгущенного молока и горбуши в банках, и дела какие-то доделали, и отпуск себе Кир выбил у Макса, за свой счет, конечно, но все-таки отпуск…

Берта эти дни провела в лихорадочных сборах — она везла с собой материалы по точкам, а там одних расчетов накопилось десять объемистых папок, не считая стопки подробных заказных карт, горы справочников и какого-то количества техники. За этот месяц она планировала рассчитать внутреннюю динамику каждого объекта, а без материалов, которые она планировала взять с собой, такая работа была бы немыслима.

Рыжий пока что не вставал, но садился уже более или менее уверенно. Он изо всех сил пытался, по его собственным словам, «соответствовать настрою», шутил, веселил, но, к сожалению, был еще слишком слаб, и до нормы ему явно было далеко. Больше всего все волновались, как он перенесет дорогу. Несмотря на все его заверения, что все будет в порядке, они видели — о выздоровлении говорить пока что рано.

Софья Марковна заходила к ним пару раз (Ит расстарался и достал ей бутылку рижского бальзама, чему она несказанно обрадовалась), смотрела Рыжего. Хвалила — молодец, стараешься, вижу. Посоветовала с отъездом не затягивать, в городе совершенно нечем дышать, а в его состоянии это ни разу не полезно. Сказала, что по возможности присмотрит за квартирой — к вящей радости Берты, которая снова начала терять доверие к окружающему миру.

— Ничего, ничего, — повторяла пожилая Встречающая. — Езжайте и ни о чем не думайте.

Ну и поехали. В один прекрасный день встали пораньше, перетаскали в лодку вещи, потом Кир взял на руки полусонного Скрипача, Берта закрыла квартиру, и отправились. Мотор у «Сарепты» после кировского заезда слегка барахлил, но заниматься им не было времени. Ит счел, что отремонтировать лодку он, если что, сможет и на месте.

Идти предстояло порядочно. Сначала почти час потратили на то, чтобы выйти из Москвы, как всегда застряли на шлюзах (Ит заметил, что это в каком-то роде, по всей видимости, уже традиция), потом пошли по реке, отдаляясь от города — миновали Раменское, ушли влево, на речку Гжелку. Ит поставил лодку под берег, они наскоро перекусили бутербродами, захваченными из дома, дали немного остыть движку. День оказался жарким, но на реке было хорошо, над водой дул легкий свежий ветер.

Скрипач все еще дремал у Кира на руках, Ит заметил, насколько тот осторожно старается его держать — хрустальную вазу кто другой так держать не будет. Заметил и ощутил что-то незнакомое, похожее, кажется… на ревность? Ит удивился и одновременно расстроился. Отвернулся, засунул бутерброд обратно в пакет — есть почему-то расхотелось.

— Ты чего? — недоуменно спросил Кир.

— Нет, ничего. Все нормально. — Ит дернул стартер, да так, что едва не порвал шнурок. — Все в порядке.

Это самое последнее дело — врать, понял он потом, несколько позже. Тысячу лет повторял сам себе, что это распоследнее дело — врать, а сейчас сорвался, нарушил свое правило, и… и менять что бы то ни было не получилось бы ни под каким видом: рядом сидела Берта и с удивлением смотрела на них двоих.

Ит повел лодку дальше, сначала по Гжелке, потом — вышли на Дорку, и стали потихоньку продвигаться к цели своего путешествия, селу Пласкино, неподалеку от которого и располагался нужный им дачный поселок с патетическим названием «Луч».

По берегам тянулись камышовые заросли, вода пахла тиной и прелью. Маленькая тихая речка петляла туда-сюда, впрочем, вскоре вышли на прямой участок — дошли, наконец, до Пласкино. Река стала пошире, по правому берегу показались деревянные мостки, а затем маленькая, словно бы игрушечная, пристань. С пристани рыбачили мальчишки, заметив лодку, они принялись оживленно переговариваться, показывая на Кира пальцами.

— Рауф в этих краях нечасто встретишь, — усмехнулась Роберта. — Ничего, Кир, все нормально. Два-три раза в деревню сходишь, и привыкнут.

— Да мне как-то по фигу, — пожал плечами Кир.

— Мы где? — Скрипач, всю дорогу мирно проспавший, открыл наконец глаза. — Ит?

— Почти приехали, — отозвался тот. — Берта, куда дальше?

— Смотри протоку слева, скоро будет, — посоветовала та. — Нам до озера, а дальше пешком.

— Угу…

Лениво стрекотал мотор, звук тонул в зарослях по берегам. Протока была искусственная, ее, по словам Берты, вырыли лет триста назад, и вела она к озеру, которое принадлежало большой барской усадьбе, от которой сейчас остался только заросший бурьяном фундамент. Дно протоки, опять же согласно легенде, которую Берте в свое время озвучили местные, выложено красным кирпичом, берега тоже, да еще кирпич уложен так плотно, что никакая сорная водоросль не прирастает… ну и течение, понятное дело. Течение сильное, траву сносит. Озеро, к которому вела протока, тоже было искусственным, берега его до сих пор сохранили частично каменную кладку, но само озеро основательно заросло осокой и камышами, обмелело. Раньше, говорят, тут разводили карпов. Теперь водился только вездесущий ротан, которого мальчишки ловят на корм кошкам.