Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом - Андрэ Нортон

Вслед за ними в комнату устремились тени. Вот Монни увидела знакомое лицо, лицо, которое она ни за что не хотела бы больше видеть. Рассмотрев повнимательнее ещё несколько теней, она покраснела от стыда. Если Монни у зеркала воплощала её мысли, то эти тени напомнили девочке её поступки.

Однако не все тени воплощали её прегрешения. Те, что явно касались только Бима, были еле видны, а лиц совсем не различить. Видно, каждый из них должен был видеть лишь свои тени.

Другая Монни протянула ей руку.

— Пошли, — приказала она. — Пора домой. Ты же хотела вернуться. Мы тебя проводим.

Тени позади этой новой Монни стали сгущаться, а потом влились в неё, так что она стала больше, и, как поняла вдруг настоящая Монни, сильнее. Скоро она дотронется до Монни, и тогда…

— Нет! — закричала настоящая Монни.

— Да! — кивнула головой вторая Монни. — Ты же хотела вернуться, это так просто. Возьми меня за руку, и…

И тут Монни всё поняла. Если она дотронется до той руки, она действительно вернётся назад, только станет такой же, как та, другая; и Монни из зеркала опять поселится у неё в сердце, и будет только ждать удобного случая, чтобы завладеть ею целиком.

Бим так сильно сжимал палочку, что у него побелели пальцы. Он смотрел на другого Бима и на тени за его спиной. И он всё вспомнил — как он лгал из трусости, как взял деньги из копилки маленькой Кэти, потому что боялся признаться, что потерял двадцатипятицентовик, на который должен был купить марок, и ещё, и ещё…

Вокруг второго Бима тоже стали собираться тени, они так же влились в него, и тогда этот второй Бим ухмыльнулся в лицо настоящему Биму.

— Хочешь вернуться? Это так просто. Иди сюда…

Бим нацелил на своего двойника волшебную палочку.

— Я тебя знаю! — он почти визжал.

— Ещё как знаешь. О чём тут говорить?

И правда, перед ним стоял Бим, почти настоящий Бим. И кто же тогда он сам? Казалось, мимо пронёсся порыв холодного ветра, так ему вдруг стало холодно. Кто он на самом деле?

— Ты — не настоящий, — заявил второй Бим, злорадно ухмыляясь. — Ты — Хоза, неужели забыл? А я — настоящий…

— Нет! — возразил Бим. Его уверенность убывала на глазах.

— Выбрось! — второй Бим указывал на палочку у мальчика в руках. — Выкини и всё остальное; если будешь цепляться за эти штуковины, никогда не вернёшься домой.

За него ответила Монни.

— Не слушай его, Бим…

— Но они же настоящие, — теперь Бим почти шептал.

— Ты сама видишь…

— Но мы тоже, — Монни повыше подняла руку с зеркалом. — Бим, это мы — настоящие.

— Она свихнулась, — вмешался другой Бим. — Ты же сам видишь, мы — настоящие, а не вы. Если хочешь вернуться, пойдём.

— Только не с вами! — ответила Монни, а затем добавила, обращаясь к стоявшему радом с ней Биму. — Не позволяй им прикасаться к себе, Бим. Неужели ты хочешь стать таким, как они?

Мальчик посмотрел на того Бима, что появился из-за двери. И не на шутку перепугался. Казалось, все слившиеся с тем Бимом тени поочерёдно заглядывали ему в глаза.

Другой Бим сделал ещё один шаг вперёд.

— Тебе не уйти, ты и сам это прекрасно знаешь, — можно было подумать, что это говорит Мэтт, сумевший наконец-таки загнать Бима в угол. — Мы тебя голыми руками возьмём.

У Бима пересохло во рту, он не мог вымолвить ни слова. На Монни он тоже не решался взглянуть. Другой Бим прав, он действительно больше, сильнее, крепче него.

Палочка в руках у Бима дрогнула, её кончик смотрел теперь в пол. И Монни рядом больше не было. Похоже, она бросила его одного, не захотела разделить с ним опасность. Он остался один на один с тем, другим Бимом, и тот его вот-вот схватит.

Бим повнимательнее пригляделся к другому Биму — выражение лица у того постоянно менялось — и ему стало тошно. Другой Бим — это часть его самого, от него не убежать.

Убежать? Он всю жизнь только и знал, что бегал, прятался, лгал, короче, делал всё то, что нёс в себе другой Бим. Вечно напуганный Бим Росс. Нет, больше он таким не будет.

Он заставил себя успокоиться, рука перестала дрожать. Другой Бим больше не улыбался, лицо его выражало злобу и силу, как у Мэтта. Это и был Мэтт!

— Нет! — закричал Бим, отказываясь верить своим глазам. Другой Бим, превратившийся в Мэтта, был готов броситься в драку. Не раздумывая, Бим сделал свой выбор. Он отбросил палочку, свечу и звезду и поднял руки с неумело сжатыми кулаками.

— Я не убегаю, я не собираюсь больше… — и вслепую ударил по надвигавшейся фигуре Мэтта-Бима.

Монни почувствовала, что Бим отдалился, и вдруг поняла, что другая Монни воспользовалась её желанием, чтобы Бим ввязался в драку, и уже приблизилась к ней чуть ли не на расстояние вытянутой руки. И зачем ей нужно было, чтобы Бим дрался, спасал свою жизнь? Кто он ей, в конце концов? Да никто.

Она потрясла головой. Это была мысль другой Монни, та забросила её, как аркан. Это была мысль Монни из зеркала.

— Ты — это я, — сказала другая Монни. — Тебе от меня не избавиться, сама знаешь, — она уверенно кивнула.

— У меня есть право выбора, — ответила Монни.

И девочка ещё крепче вцепилась в зеркало, слегка повернув его к себе, хотя ей было так страшно, что она сама не знала, сможет ли выполнить задуманное. Наконец зеркало повернулось, теперь в нём отражалось её собственное лицо. Она ждала, когда это произойдёт, когда из зеркальной поверхности возникнет вторая или третья Монни. Однако в зеркале отражалось лишь её бледное лицо в обрамлении спутанных волос.

— Я вижу себя, — твёрдо сказала она. И продолжала смотреть в зеркало, сама не зная, чего ещё хочет. То ли появления ещё одной Монни, то ли того момента, когда её схватит та, другая.

Но ничего не произошло. В зеркале она видела лишь своё лицо. Девочке показалось, что время остановилось. Наконец её рука с зеркалом опустилась. Они все исчезли: другая Монни, другой Бим.

Поодаль на коленях стоял Бим, который встретил её здесь. Он закрывал лицо ладонями, и она поначалу решила, что мальчик плачет, однако когда он поднял голову, слёз не было видно. Он явно изменился.

— Я это сделал, — медленно проговорил он. — Я больше не убегаю. Я… — я дал сдачи! Я стал другим.

— Однако мы всё ещё здесь, — Монни вспомнила, как те, другие, угрожали, что Монни с Бимом останутся здесь навсегда.

Но…

Комната изменилась. Огонь в очаге больше не согревал их своим теплом, исчезла мебель, на месте двери и окон зияли дыры. Монни посмотрела на свои руки. И метёлка, и кукла, и палочка — всё исчезло.

— Мы вернулись. Но…

Монни поняла Бима с полуслова.

— Мы вернулись без их помощи, — быстро завершила она.