Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом - Андрэ Нортон

— Нет, не так, мой мальчик. Ты квакаешь как лягушка. Или ты действительно хочешь её потерять? — старуха ткнула спицей в его сторону.

Если бы Монни была здесь! Ему так не хотелось, чтобы она потерялась! Она — настоящая, принадлежит тому миру, куда он так жаждет вернуться. Бим набрал в лёгкие побольше воздуха и изо всех сил завопил:

— Монни!

Ему вторило эхо, отражаясь от стен, снова и снова повторяя её имя. Огонь разгорелся сильнее.

В центре звезды образовался клубок тумана. Бим вдруг вспомнил Монни из зеркала, она появилась точно также, а её Бим совсем не хотел видеть. Он испуганно следил за тем, как туман поднимается вверх. Потом туман исчез.

Внутри звезды кто-то был. Она свернулась калачиком, обхватив руками согнутые колени и уткнувшись в них лицом, так что Бим видел лишь рассыпанные по плечам волосы. Но у Монни короткие волосы, по крайней мере, значительно короче.

— Монни? — неуверенно спросил Бим. Он видел, что девочка дрожит всем телом. И одета она была по-другому, не в джинсы с рубашкой, и даже не в её самый лучший джемпер с блузкой. На ней было что-то странное и мешковатое, тускло-коричневого цвета, почти такого же, как её волосы, так что трудно было сказать, где кончаются волосы и начинается одежда. Непонятно, слышала его девочка, или нет, но она не ответила и не пошевелилась.

— Монни? — чуть громче повторил он.

— Не буду открывать глаза, не буду! — её голос звучал глухо, она говорила, не поднимая головы. — Здесь так страшно и темно, не буду открывать глаза!

— Монни, это я, Бим, — нетерпеливо повторил он. — Поверь мне…

Монни медленно подняла голову, теперь Бим видел её лицо, но глаза были всё ещё закрыты.

— Не буду открывать глаза! — повторила она. — Я не могу!

— Нет, можешь!

И едва Бим проговорил эти слова, раздался какой-то звук. Звезда, внутри которой скорчилась Монни, поднялась в воздух и повисла у неё над головой. Потом она быстро уменьшилась и превратилась в ту звёздочку из проволоки, что лежала на каменной плите. Туда же, на каменную плиту, она теперь и вернулась и легла рядом с палочкой и свечой.

— Добро пожаловать, Ханна, — старуха ещё быстрее заработала спицами, как будто навёрстывала упущенное.

Монни открыла глаза. Она долго смотрела на огонь, а потом перевела взгляд на старуху, не обращая на Бима ни малейшего внимания.

— Я… я вас знаю, — медленно проговорила она. — Вы — кукла, не наводящая порчу!

— А теперь? — пожилая женщина засмеялась. — Согласись, Ханна, я вовсе не кукла.

— А я не Ханна, — Монни упрямо выставила вперёд подбородок, Бим часто видел её такой. — Я Монни Фиттс!

— Да, так ты себя называешь, что и подтвердила в письменном виде, — старуха кивнула головой. — Так вот, Монни, здесь ты Ханна. Но почему ты решила нас навестить? Это был не твой волшебный подарок…

— Бим… — Монни огляделась. — А, так ты здесь! — можно было подумать, что она жутко разозлилась на мальчишку, такой у неё был недовольный голос. — Что ты наделал? Где мы находимся?

Не успел он ответить, как старуха рассмеялась; Биму её смех совсем не понравился.

— Но ты-то знаешь, где находишься, Ханна. Оглядись по сторонам, девочка, глаза у тебя есть?

Пока Монни не двигалась с места, оставаясь всё в той же позе, в которой появилась внутри звезды. И только теперь она медленно повернула голову, а потом развернулась всем телом, по-прежнему не вставая на ноги, и оглядела комнату. Девочка хмурилась, но не потому, что всё ещё зла на него, подумал Бим. Скорее, она пыталась что-то вспомнить.

Так оно и было, Монни действительно вспоминала. Она долгое время находилась в холодной темноте. Никогда в жизни она не испытывала подобного ужаса, ужаса от того, что может остаться в этом холоде навсегда. А потом — потом она очутилась здесь и услышала, как Бим её позвал.

Старуха — это та самая кукла (по крайней мере, у неё лицо куклы, в этом Монни была уверена). А эта комната… Монни подняла голову и увидела… — звёздочки, вырезанные на каминной доске высоко над огнём.

— Это старый дом, — уверенно заявила она. — Но теперь он какой-то другой. В нём живут. Вы… — она посмотрела на старуху. — Это вы здесь живёте?

— Можно сказать, что я живу здесь. По крайней мере, я живу в доме, который теперь…

— Теперь? — переспросила Монни.

Конечно, он изменился. Дверь была на месте, появилась мебель, хотя Монни по-другому представляла себе убранство комнаты.

— Монни, — услышала она голос Бима. — Она сумасшедшая! Она говорит, что ты Ханна, а я — какой-то Хоза, и… Монни, нам нужно вернуться домой.

Монни перевела взгляд на старуху.

— Почему вы называете меня Ханной? — спросила она.

— А почему ты называешь себя Монни?

— Потому что меня так зовут!

— А ты уверена? — неожиданно спросила старуха.

— Конечно, уверена, — ответила Монни. — А это Бим, Бим Росс. А где мы, кстати говоря?

— А где бы ты больше всего хотела оказаться?

Вопрос удивил Монни. Где бы она хотела оказаться?

— Дома! — быстро ответила она.

— Да, дома, — эхом отозвался Бим. — Позвольте нам вернуться домой!

— А где ваш дом?

Монни открыла было рот и уже собиралась сказать «У Джонсонов», но осеклась. Нет, это не дом. Дом — это то место, о котором она мечтала по ночам, хотя прекрасно знала, что этим мечтам не суждено сбыться.

— Вот видишь, — старуха как будто читала её мысли.

— Ты даже не знаешь, где находится тот дом, в котором ты бы хотела оказаться. Или всё-таки знаешь?

— Она знает! — жалобно протянул Бим. — Скажи ей, Монни! Мы живём у Джонсонов и хотим туда вернуться.

— Мы живём у Джонсонов, — медленно повторила Монни, — но это не настоящий дом, Бим.

Мальчик сжал кулаки, казалось, он хотел её ударить. А потом опустил глаза.

— Всё равно — я хочу назад, — тихо пробормотал он.

— Вы принесли с собой ключи… — старуха ткнула спицей в сторону очага, где на каменной плите лежали палочка, свеча и звезда. А под складками своего длинного мешковатого платья Монни почувствовала какое-то шевеление. И прежде чем она смогла понять, что произошло, метёлка, кукла и зеркало вылетели через вырез ворота и улеглись рядом с подарками Бима. И никаких обёрток на них не было, а ведь Монни так тщательно заворачивала зеркало.

— Остальное зависит от вас, — сказала старуха.

Монни переводила взгляд со старой женщины на шесть вещичек, лежавших на плите, и обратно. А старуха не обращала на них ни малейшего внимания. Из сумки, свисавшей у неё с пояса, она достала ещё один клубок шерсти, на этот раз блекло-красного цвета, и снова быстро заработала спицами.